На минувшей неделе много говорили о перспективах отмены западных санкций в отношении России, точнее, о трудностях реализации такой перспективы. У президента Института современного развития (ИНСОР) Игоря Юргенса — свой взгляд на проблему

— Игорь Юрьевич, тема отмены антироссийских санкций действительно стала актуальной?

— Канцлер Германии Ангела Меркель и другие лидеры ЕС не раз говорили о том, что если минские соглашения будут выполнены, то санкции к лету можно отменить. Проблема в том, что стороны придерживаются диаметрально противоположных оценок по части того, что считать выполненными соглашениями. С точки зрения Запада (и в первую очередь США) это означает, что следует передать контроль над территорией Донецкой и Луганской республик Киеву и чтобы по границе территорий ДНР и ЛНР встали украинские пограничники. Москва говорит, что такое будет возможно после конституционной реформы и проведения выборов на условиях, которые приемлемы для обеих сторон — и Киева, и республик. Но, как показали события в Раде, где оказалось невозможно решить вопрос даже об отставке правительства Яценюка, на то, что удастся набрать нужное число голосов за конституционную реформу в Украине, не стоит даже и надеяться. Тем более если речь идет о придании пусть и относительной, но самостоятельности Донецкой и Луганской областям. И вот он — тупик, хотя выход из него есть: для компромисса стороны должны пойти на существенные уступки друг другу.

— Что внушает оптимизм?

— Переговорами сегодня занимаются настоящие профессионалы. Например, от имени ОБСЕ — бывший посол Франции в Москве Пьер Морель, который говорит по-русски, понимает ситуацию, готов помочь обеим сторонам, хотя это и нелегко. По моему мнению, чтобы Морель чего-то достиг, новому полпреду президента России в этом урегулировании Борису Грызлову надо провести огромную работу и, в частности, добиться замены переговорщиков со стороны ЛНР и ДНР на кого-то более кредитоспособного в политическом и моральном плане. Но пока этих трудных развязок не будет найдено, говорить о том, что санкции будут сняты, преждевременно.

— Насколько все упирается в политику, а не в решение более насущных сегодня для Брюсселя проблем экономики или беженцев?

— Вопросы экономики и беженцев — производные от политики. И на Западе, и в России разработано несколько планов по восстановлению экономики как ЛНР и ДНР, так и всей Украины. Институт, который я имею честь возглавлять — Институт современного развития, вместе с Комитетом гражданских инициатив еще полтора года назад написал книгу о том, как это можно было бы сделать в сотрудничестве между Европейским и Евразийским союзами. Но до начала переговоров о кредитных беспроцентных линиях, о списании долгов, о налаживании поставок энергии, о восстановлении инфраструктуры нужно получить политическое решение о том, что стороны в принципе замиряются. Только после этого экономические власти в Брюсселе и в ЕАЭС были бы готовы к налаживанию такой работы. По-тихому и сейчас помощь идет. Этой зимой, по крайней мере, срывов не наблюдалось. Но пока выделяемых средств явно недостаточно для того, чтобы пакет масштабной помощи, сгоряча названный "Планом Маршалла-2", практически заработал. Теоретически он готов. Но все остальное только после того, как политики дадут отмашку, удовлетворенные тем, как прошли переговоры по Минску-2.

— В Европе есть понимание того, что украинская экономика слабее политики и может сдать первой, тогда как политические переговоры грозят затянуться на годы?..

— Могу лишь подтвердить ваше предположение, добавив, что понемногу деньги Украине дают и сейчас — Международный валютный фонд (МВФ), Международный банк реконструкции и развития (МБРР) и Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР). Но это одна десятая от того, что нужно, чтобы Украина встала на ноги. С другой стороны, и в ДНР, и ЛНР экономическая ситуация не лучше, чем на остальной части Украины. Она по-своему напряженная даже в Крыму, несмотря на массированную помощь из России. Конечно, было бы здорово, если бы Брюссель и Москва сели решать проблемы украинской экономики уже сейчас, но политика не дает это сделать. В Москве многие уверены в том, что до американских выборов, пока не определится генеральная линия США в отношении России и Украины, ничего кардинального ждать и не стоит, потому что ЕС будет оглядываться на Вашингтон, а там заняты только выборами. Такого рода подвисшее состояние продлится не один месяц.

— Выходит, что не к лету, а разве что осенью санкции могу быть отменены частично или полностью?

— Думаю, что каких-то решительных прорывов можно ждать, конечно, осенью. Но знаю, что и российские представители на переговорах в Минске, и западные настроены на скорейший результат. Плохо, что от них не все зависит.

— Поговаривают, что россиянам удается обходить санкционные барьеры и получать деньги и технологии на Западе...

— Я не готов комментировать обходные пути, на то они и обходные, чтобы их никто не комментировал. Да и большого облегчения они не приносят, потому как объемы невелики, а те, кто такими путями идет, сильно рискуют, платя огромные суммы посредникам. Впрочем, еще больше рискуют те, кто дает деньги в обход санкционных запретов: они находятся под огромным риском штрафов. Достаточно вспомнить историю французского банка BNP-Paribas, который американцы оштрафовали за нарушение антииранских санкций на 6 млрд долларов.

— Каково отношение в ЕС к статусу Крыма?

— Наиболее продвинутые слои европейской интеллигенции понимают, что история с Крымом завершилась в пользу России. Они не могут признать это де-факто или де-юре, но позиция такова: давайте отложим признание в долгий ящик, как было с турецким Кипром, и пускай сей факт не мешает основным переговорным процессам, но сейчас признать это мы не можем. По факту это тем не менее скрытое признание того, что Крым был российский и есть российский. Бульвар Севастополь в Париже никто не переименовывает, как и учебники истории не переписывают, где Крым в Крымскую кампанию назван русским.

— На чьей экономике санкции сказались больше за истекшие полтора года — России или Евросоюза?

— Давайте оставим в стороне пропагандистские штампы. Давно западные производители, в основном сельхозтоваров, переориентировались, и ущерб, который им был нанесен российским ответом на западные санкции, компенсировали. А вот россиянам это сделать не удалось: отсутствие дешевого кредита и доступа к западному финансовому рынку — огромный урон для нашей экономики и финансов.

Беседовала Светлана Сухова

Подпись

Игорь Юргенс,

президент Института современного развития