Ольга Филина — о том, что такое биткоин и нужно ли его бояться

Минфин собирает экспертов, в Центробанке создана специальная Рабочая группа, при Госдуме действует координационный совет — и все они изучают "феномен биткоина": почему интернет-валюта, которая еще вчера казалась игрушкой и выдумкой программистов, вдруг превратилась в финансовый инструмент, за которым миллионы пользователей увидели будущее? Как так вышло, что технология "распределенных баз данных" (блокчейн), на основе которой существует мир биткоинов, стала интересна грандам современной экономики и финансовым институтам, объединившимся в особый "блокчейн-консорциум"? И не рискует ли Россия, еще пару лет назад считавшая, что биткоин — просто финансовая пирамида, не стоящая внимания, пропустить новую технологическую революцию? "Огонек" попытался вникнуть в проблему

Ольга Филина

Про революцию — не то что бы громкие слова. Репутация прорывного инструмента, способного потрясти финансовую систему сильнее, чем отказ от золотого стандарта, так прочно закрепилась за биткоином и блокчейном, что на недавнем Давосском форуме о них говорили исключительно в революционном ключе, причем этот настрой передался и российским игрокам: у нас поняли, что киберденьги — не игрушка. Даже Следственный комитет встревожился: предложил тут же запретить любые биткоины...

Как все начиналось

Вся история с биткоином, между тем, в какой-то момент действительно начиналась как мистификация. Некий Сатоси Накамото, а может быть и не Сатоси Накамото, а группа лиц или австралийский предприниматель, или еще некто (даже знающие люди до сих пор спорят), опубликовал файл с описанием работы новой платежной системы и спустя год создал первый биткоин-клиент. Идея неизвестного изобретателя оказалась простой и изящной. Сегодня, когда один человек проводит расчеты с другим, в сделке обязательно должен участвовать некий посредник, гарантирующий, что никто никого не обманывает. Если речь идет об электронных платежах или расчетах по карточкам, роль посредника (а чаще посредников) особенно велика — только банк, система SWIFT, компании Visa, MasterCard и другие гарантируют вам, что все пройдет по-честному. Но блокчейн (дословно в переводе — цепочка блоков) работает иначе: все участники системы контролируют каждую проводимую в ней транзакцию, да так, что информацию о транзакции невозможно одновременно удалить или сделать невидимой для миллионов пользователей. Цепочка абсолютно прозрачна: там представлены все действия пользователей за все время существования системы. Это как если бы при подписании контракта его копии одномоментно рассылались десяткам тысяч людей на разных континентах. При таком раскладе фальсификации не утаишь, а значит посредники не нужны. В этом, собственно, и революция.

— Отдельные архитектурные элементы из технологии блокчейн, такие как "встроенные контракты", были изобретены уже лет двадцать назад,— поясняет Виктор Достов, глава ассоциаиции "Электронные деньги".— Но тогда они никого не заинтересовали: зачем? Банкиров и так все устраивало. Ситуация изменилась, когда стало ясно, что по блокчейну можно передавать не просто электронные эквиваленты реальных денег, а особые деньги — биткоины. Таким образом, система, изначально очень выигрышная, стала независима от официальных финансовых регуляторов. И вот здесь они не на шутку встревожились.

Действительно, вторым составляющим успеха "коллективного Сатоси" стало изобретение собственно биткоина. Биткоин — это некая последовательность простых чисел, генерируемых компьютерами с помощью специальной программы. Параметры программы заданы таким образом, что каждый следующий биткоин добыть труднее предыдущего (сложность необходимых вычислений увеличивается по экспоненте, компьютерам требуется больше электроэнергии), каждый биткоин уникален, а количество биткоинов (подходящих последовательностей чисел) — конечно. Эта конечность, впрочем, условна: сначала биткоины можно было "добывать" на простых домашних компьютерах, сейчас для этого требуются мощнейшие центры обработки данных (ЦОДы) с сотнями специализированных вычислительных машин. Что будет потом и когда эта конечность придет, сегодня рассчитать мы не можем. Понятно только, что чем дальше, тем "добыча" сложнее и дороже.

— Когда биткоин стал набирать популярность и поднялся в цене, у людей возник вопрос: как какое-то число, пусть и уникальное, может стоить 400 долларов? — замечает Виктор Достов.— И парадоксальным образом биткоин поднял дискуссию о природе денег вообще. Должно было пройти время, чтобы экономисты смогли задать себе следующий вопрос: а как благородный металл, называемый золотом, может стоить какое-то количество долларов? Или: если мы говорим о "необеспеченности" простых чисел, то чем реально обеспечен американский доллар? Или рубль? Выяснилось, что оппоненты биткоина не могут удовлетворительно ответить ни на один из этих вопросов.

Международная организация комиссий по ценным бумагам (IOSCO) в конце февраля постановила: ей нужно внимательнее изучить "образование стоимости на рынке" в связи с технологией блокчейн. Отдельные апологеты киберденег тут же перешли в наступление и теперь настаивают, что биткоины как раз ближе к "золотому стандарту", чем современные бумажные денежные знаки. Поскольку биткоины — это своего рода ресурс, который, во-первых, сложно добывается, во-вторых, ограничен, в-третьих — уникален. Не случайно производителей биткоинов называют "шахтерами" (майнерами)... И, конечно, биткоин идеально подходит для блокчейна: вместе с ресурсом появился рынок, на котором этот ресурс можно обменивать и им торговать. Зарекомендовав себя в онлайне (такие компании, как Microsoft, Dell, стали принимать оплату за ПО в биткоинах), криптовалюта шагнула в офлайн — теперь за биткоины можно купить чашечку кофе, билет на матч американского баскетбольного клуба, одежду, аксессуары и многое другое. Конечно, "числа" в качестве оплаты принимают не везде, но ведь и пластиковые карты когда-то тоже вызывали недоумение.

Приручить дракона

Самое раздражающее в биткоине — его неподконтрольность существующим финансовым институтам. Нет банка, который бы его выпускал, нет правительства, которое бы его контролировало, а значит — не с кого спросить, если что-то пойдет не так. Происшедшее легко оценить как "восстание масс" в мировой экономике, новое наступление "Анонимусов" — только теперь на не улицах с фаерами, а онлайн, по ту сторону мониторов.

Характерно, что часть горячих активистов биткоин-сообщества как раз составляют вчерашние революционеры, агитирующие за новую валюту как за "новый, лучший мир" (воззвание основателя первого биткоин-агентства на Украине Михаила Чобаняна, например, начинается словами: "Чувствуете, как гниет существующая несправедливая мировая финансовая система?.."). "Мировой финансовой системе" ничего не остается, как огрызаться на щелчки по носу.

Ее ответ сводится к двум контрударам: во-первых, интегрировать и ассимилировать "биткоинеров" в рамках существующих институтов, во-вторых, отделить технологию блокчейн от биткоинов и использовать ее в своих целях.

— В достижении результатов по первому направлению развитые страны серьезно продвинулись,— рассказывает Артем Толкачев, эксперт Фонда развития интернет-инициатив, управляющий партнер юридической компании "Толкачев и партнеры".— В ряде американских штатов, например, налажена выдача биткоин-лицензий заинтересованным компаниям. Эту лицензию легче получить, чем банковскую, и она позволяет заниматься "финансовыми операциями" на соответствующем рынке, при этом все игроки биткоин-сообщества оказываются в правовом поле. Великобритания пока оттачивает способы регулирования криптовалюты на подконтрольном ей острове Мэн: к владельцам биткоинов там предъявляют те же требования идентификации личности, ответственности за противоправные действия, как и к участникам обычных финансовых сделок. Если все сработает, опыт будет перенесен на Соединенное Королевство в целом.

Пока государства гасят революцию правовыми рамками, банки не менее активно осваивают блокчейн, нанося второй "контрудар". В сентябре прошлого года был создан Консорциум R3, куда к настоящему моменту вошли все ключевые банки планеты за исключением китайских (их не устраивает разработка открытого кода для банковских учреждений, и они решили использовать блокчейн по-своему) и российских (на них наложены санкции). В начале этого года R3 отчитался о начале первого эксперимента с использованием блокчейн-технологии в банкинге: если он удастся, структура платежей в "мировой финансовой системе" неузнаваемо изменится.

— В адаптированном виде блокчейн можно воспринимать как безопасную и надежную систему хранения информации, предоставляющую доступ к нужным сведениям в рекордные сроки,— поясняет Игорь Чепкасов, президент Национального фонда развития криптовалют.— Поэтому банки могут использовать блокчейн для создания "глобальной бухгалтерской книги", "вечного архива", для подписания "умных контрактов" с автоматическим исполнением, для быстрого подключения новых клиентов к системе... Пока это из области фантастики, но я могу себе представить выпуск криптовалюты на специальный счет, которым будет управлять Центробанк той или иной страны. Открытый исходный код биткоина позволяет все устроить так, чтобы единица новой криптовалюты, созданная на основе блокчейна — некий "центробанк-ойн", была равна, скажем, 1 рублю или 1 доллару. Более того, технологически возможно перепоручить добычу "центробанк-ойнов" только одному Центробанку. В таком случае криптовалюта становится полным аналогом существующих денежных знаков и может спокойно их вытеснять. Впрочем, пока не очень понятно, зачем это нужно — ведь преимущества такой "прирученной" криптовалюты по сравнению с обычными деньгами нивелируются.

Помимо банков, идея блокчейна уже заинтересовала сервисные компании. Например, его используют для создания систем резервного копирования, для найма фрилансеров на работу — через "децентрализированный рынок труда", где "трудовая книжка" и заслуги каждого участника видны любому пользователю. Революционная технология все больше капитализируется и становится вполне себе рыночной.

И здесь биткоин-сообщество подстерегает главная опасность: на смену вчерашним мечтателям приходят опытные предприниматели, нацеленные на получение прибыли и встраивание в респектабельный мир финансистов. По прогнозам исследователей, уже в ближайший год "шахтеры-одиночки" уйдут с рынка добычи биткоинов, уступив место крупным компаниям, способным вкладывать миллионы долларов в строительство ЦОДов для получения драгоценной криптовалюты. Конечно, у одиночек есть обходной маневр: на основе открытого кода биткоина можно по тому же принципу создавать новые криптовалюты (как, например, оценив преимущества золота, можно заинтересоваться серебром, алюминием и начать их добычу). Но все новые крипторесурсы (а сегодня их число уже превышает шесть сотен!) стоят все-таки меньше первого "всеобщего эквивалента" — биткоина, и они куда волатильнее. Исключения составляют разве что особые продукты с добавочной стоимостью, вроде валюты Ethereum (эфир), которая в строгом смысле слова уже не валюта, а особый язык программирования, позволяющий осуществлять сложные операции в мире блокчейна.

Финансовые пароходы

А что же Россия? Она подает противоречивые сигналы. С одной стороны, первая реакция на любые революционные идеи в нашей стране — запретить и не пущать. С другой стороны, использовать технологию, позволяющую обойтись без мировых финансовых посредников, ох как соблазнительно! Вот и маемся мы с биткоинами и блокчейном последние два года (когда о них впервые заговорили на официальном уровне), не зная, на что решиться. Отечественный финансовый истеблишмент поделился поровну: кто-то уже и сам обзавелся биткоинами, кто-то, вслед за Следственным комитетом, считает их "угрозой национальной безопасности".

Но момент истины близится. В декабре прошлого года прошел первый всероссийский форум "Интернет-экономика", который посетил Владимир Путин. На форуме много говорилось о необходимости обеспечить "цифровой суверенитет" страны, а по его результатам уже в феврале текущего года президент раздал несколько поручений, одно из которых, в частности, предписывало исполнительной власти разработать "предложения по внедрению единых подходов к проверке сведений, предоставляемых при банковском обслуживании". И понеслось... Соответствующие рабочие группы, финансовые лаборатории стали возникать при российских банках и ассоциациях как грибы после дождя (особенно рванул Татарстан, заинтересовавшийся блокчейном в контексте "исламского банкинга"). А главное — своей группой обзавелся Центробанк РФ, пообещавший к июню этого года "изучить основные тенденции и практики в области блокчейна, а также определить подходы к регулированию в этой области".

Но параллельно с блокчейном нужно как-то отрегулировать и биткоины. Здесь за дело взялась Госдума, которая сформировала группу экспертов, заявивших о своем намерении "определять подходы" в отношении к криптовалютам. С депутатами на охранительной поляне конкурирует и Минфин РФ, у которого на руках уже несколько проектов соответствующих законов, весьма драконовского содержания.

Основные аргументы против свободного хождения криптовалют — это возможность применения их на черном рынке и в террористических целях. Что касается первого пункта, то особенно беспокоит наркотрафик: по информации ФСКН России, наркосбытчики в России за последние два года стали в 20 раз чаще использовать биткоины. Независимый эксперимент, проведенный сообществом биткоин-активистов Bits.media, продемонстрировал, что абсолютное большинство продавцов запрещенных препаратов, которых можно вычислить в Сети, действительно соглашаются принимать к оплате биткоины. Впрочем, парируют активисты, еще охотнее они принимают реальные деньги, поэтому дело не столько в самой валюте, сколько в наличии благоприятных условий для развития черного рынка. Относительно террористической угрозы информация более обнадеживающая: в январе этого года Европол отчитался, что не нашел подтверждений использования биткоинов членами запрещенной в России террористической организации "Исламское государство". Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ) пока оставила использование биткоинов в рейтинге угроз, исходящих от террористов, но на последнем месте из всех возможных. Как бы то ни было, международные институты рекомендуют выводить биткоины из "серой", дерегулированной зоны на свет, чтобы преступникам было сложнее получить доступ к этому инструменту. При этом, заметим, Россия в борьбе с "серыми зонами" всегда испытывала большие проблемы.

— Сейчас в Госдуму внесен проект нового Кодекса об административных правонарушениях, содержащий новеллы про биткоины,— рассказывает Артем Толкачев.— Там использован термин "денежные суррогаты", уже известный по закону "О Банке России". Эти "суррогаты", согласно закону "О Банке России", нельзя производить и использовать на территории РФ, впрочем, ответственность за такого рода действия до сих пор не была предусмотрена, да и что считать "денежными суррогатами", было неясно. В конце концов если вы платите мне за работу мешком картошки — он тоже может считаться "суррогатом", произведенным на территории РФ. Авторам новых поправок удалось определить меру наказания за это деяние, но они так и не придумали внятного определения "суррогатам". Там список исключений — на две страницы, не говоря уже о том, что критерий "производства на определенной территории" к биткоинам вообще неприменим. Видимо, закон придется еще дорабатывать и дорабатывать.

А может, и не придется: в конце концов некоторые из последних российских регулирующих законов как раз на то и рассчитаны — чтобы область их применения оставалась неопределенно широкой. Кого считать "иностранным агентом", что считать "денежным суррогатом" — все это открытые вопросы, ответы на которые можно менять в зависимости от контекста. Так оно всем удобнее. Кроме, разумеется, самих субъектов регулирования: не случайно инновационные финтехкомпании, основанные российскими разработчиками, в последний год активно уходили из страны — кто в Гонконг, кто в Сингапур, кто в США. В таких условиях уже не биткоины, а "цифровой суверенитет" может обернуться игрушкой и, чего доброго, выдумкой политиков.