Наркозависимый гражданин впервые обратился в КС с жалобой на запрет метадона

Россиянин Дмитрий Полушкин, более 20 лет страдающий от опиоидной зависимости, обратился в Конституционный суд с жалобой на запрет в РФ заместительной терапии — распространенного во всем мире способа лечения наркомании метадоном и бупренорфином. Он утверждает, что перепробовал все доступные в России способы вылечиться, но отечественная наркология так и не смогла ему помочь. Сопровождающие жалобу правозащитники считают, что запрет любого научно одобренного способа лечения нарушает 41-ю статью Конституции, гарантирующую гражданам право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В своем обращении Дмитрий Полушкин рассказывает судьям, что начал употреблять опиаты в 1996 году, когда ему было 14 лет. Господин Полушкин уверяет, что хотел бы избавиться от наркозависимости и поэтому обращался за помощью к врачам, "неоднократно проходил амбулаторное лечение", а в 2001, 2005 и 2013 годах лежал в клиниках. "В настоящее время я все еще употребляю наркотики, все методы лечения от зависимости, которые я испробовал на себе, не принесли результата",— говорит заявитель. Дмитрий Полушкин считает, что в его случае могла бы оказаться эффективной заместительная терапия (ЗТ), однако этот вид лечения на территории России недоступен.

Программа ЗТ рассматривает наркозависимость как хроническое заболевание. Человек, который не может самостоятельно избавиться от зависимости, регулярно приходит в медицинское учреждение и под присмотром врачей принимает препараты, замещающие опиоиды,— метадон и бупренорфин. Пациент не испытывает эйфории: препарат принимается, чтобы избежать ломки. Больному постепенно снижают дозировку препарата, заменяя ее плацебо, до полного излечения от зависимости. Если зависимость не пропадает, он может оставаться на терапии всю жизнь, как больные сахарным диабетом, принимающие инсулин. ЗТ одобрена Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) и управлением ООН по наркотикам и преступности, она применяется в 60 странах примерно для 1 млн пациентов. Терапия используется на Украине, в Крыму ее получали примерно 800 пациентов. После присоединения полуострова Россия закрыла эти программы, несмотря на протесты врачей и пациентов. По информации ООН, в течение первого же года скончались около 100 наркозависимых, в Минздраве РФ эти данные опровергают.

В 2011 году Дмитрий Полушкин обратился в минздрав Красноярского края с просьбой предоставить ему лечение посредством ЗТ, "в связи с тем что иные методы лечения наркотической зависимости оказались бесполезными". Региональный минздрав отказал ему, указав, что метадон входит в список наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых на территории Российской Федерации запрещен даже для научных и медицинских целей, а бупренорфин разрешено использовать только в качестве анальгетика — например, для онкобольных.

Через несколько дней после отказа минздрава господина Полушкина задержали сотрудники ФСКН по подозрению в хранении наркотиков, он провел под стражей почти год. Освободившись, он обратился с аналогичным запросом в ФГБУ "Национальный научный центр наркологии" и снова получил отказ. Врачи центра предложили пройти курс лечения у них, но это не помогло — господин Полушкин сорвался и снова начал употреблять героин, который "найти в Москве было несложно". В 2015 году пациент обратился и в Минздрав РФ, вновь получив отказ в ЗТ, который попытался оспорить в суде. Однако Мосгорсуд встал на сторону ведомства, сославшись на требования федерального законодательства. После этого Дмитрий Полушкин обратился в Конституционный суд. Он считает, что запрет научно обоснованной медицинской процедуры, давно применяющейся в других странах, нарушает конституционное право россиян на охрану здоровья.

"Из смысла ст. 41 Конституции РФ вытекает, что граждане РФ должны иметь доступ ко всем новейшим видам лечения, используемым и применяемым в современном мире,— уверен адвокат заявителя Рамиль Ахметгалиев.— А сейчас в России для лиц, страдающих наркоманией, доступны лишь отдельные виды лечения". Адвокат подчеркивает, что не требует легализовать метадон, "речь идет именно о медицинском использовании тех или иных наркотических средств, как это делается, например, при онкологических заболеваниях". Складывается парадоксальная ситуация, говорит адвокат: если бы у его подзащитного был рак, он бы получил бупренорфин, но использовать то же лекарство для лечения наркозависимости врачи не имеют права.

И Минздрав, и ФСКН, и Государственная дума много раз высказывались против введения ЗТ. Медицинские чиновники утверждают, что российские наркозависимые и так могут получить в государственных клиниках всю необходимую помощь. Глава ФСКН Виктор Иванов неоднократно заявлял, что считает ЗТ просто переходом от одного наркотика к другому, а от наркозависимого нужно добиться полного прекращения употребления. Поэтому господин Иванов поддерживает идею создания сети реабилитационных центров. В свою очередь, депутат Госдумы Сергей Железняк ведет борьбу на международном уровне: он пытается создать международную коалицию стран, не использующих ЗТ. Депутата не смущает тот факт, что даже в СНГ ЗТ запрещена только в трех странах — России, Туркмении и Узбекистане.

"Когда человек заболевает, он идет к врачу, а не к депутату или сотруднику силового ведомства,— говорит господин Ахметгалиев.— Если мы говорим о новом лекарстве, то парламентарии должны регулировать только процедурные вопросы: как оно вводится в систему здравоохранения, как проверяется. Оценивать эффективность лечения должны врачи, а у нас решающую роль играет мнение депутатов и чиновников". "Несмотря на позицию мировой научной общественности, российское государство четко выразило свою отрицательную позицию по вопросу ЗТ,— заявил "Ъ" нарколог, доктор медицинских наук, эксперт ВОЗ Владимир Менделевич.— На эту тему в России фактически запрещены научные публикации, никаких дискуссий среди специалистов уже не ведется". Тем не менее глава Федерального центра СПИД Вадим Покровский неоднократно публично высказывался в поддержку ЗТ. По его словам, введение терапии позволяет контролировать распространение опасных заболеваний. "Наркозависимые кроме метадона получают препараты от ВИЧ и гепатита С, в России это позволило бы остановить эпидемию",— добавил он. В свою очередь, заявитель Дмитрий Полушкин уверен, что ЗТ могла бы снизить уровень преступности. "Я привлекался к уголовной ответственности за кражи и грабеж, совершал эти преступления из-за необходимости купить очередную дозу, чтобы избежать жесточайшей ломки,— говорит господин Полушкин.— На терапии мне бы это не понадобилось".

Александр Черных