Экспертиза

Контрактная система в реставрации зарекомендовала себя весьма устойчивой к критике — по крайней мере, до громких уголовных дел, по которым на днях были задержаны ответственные сотрудники Минкультуры. Но за годы существования она раскрылась во всей полноте и может быть проанализирована. Сделать это "Огонек" попросил экспертов, которые сталкивались с ней на практике

Наталья Троскина, член Международного совета по сохранению памятников и достопримечательных мест (ICOMOS), государственный эксперт

— Система госконтрактов и тендеров в реставрации работала в дореволюционной России, то есть мы вернулись к историческому опыту, но, увы, взяли от него только плохое. Ведь очевидно: даже если контракт ставит невыполнимые сроки исполнения, всегда найдется тот, кто готов на все ради прибыли. Или же профессиональные люди вынуждены идти на эти условия ради выживания фирмы. В самом начале работы системы была балльная шкала, она учитывала опыт работы, репутация играла роль: если ваш институт не один десяток лет отработал в Кремле, это был серьезный плюс перед фирмами-новичками. Но постепенно это девальвировалось: приоритетна только цена контракта.

Скажем, в том же Кремле за реставрацию стали браться люди без подготовки, а потому рано или поздно они вынуждены были привлекать за копейки специалистов, скажем, ГосНИИРа (Государственный НИИ реставрации.— "О"), которые годами трудились в Кремле и готовы на все ради памятника. А сейчас уже и этого не происходит. Сложившуюся практику надо реформировать. Необходима оценка результатов работ хотя бы в части экспертизы реставрационного отчета, как это происходит у археологов.

Евгений Соседов, председатель Московского областного отделения ВООПИиК

— Государственные тендеры приводят на объекты культурного наследия не те организации, которые обладают нужным опытом и знаниями и наиболее качественно и ответственно проводят работы, а те, которые соглашаются на "откаты" или имеют влияние и связи в госорганах. Яркий пример — ООО "Балтстрой", которое получает крупнейшие госзаказы, а потом выясняется, что памятникам нанесен значительный ущерб. Так было, например, в Изборске и в Новом Иерусалиме. Сейчас поступают тревожные сигналы и из Новодевичьего монастыря.

Последствия работы этой системы особенно негативно отражаются на памятниках деревянного зодчества, поскольку квалифицированных специалистов в этой сфере крайне мало.

Возникает и вопрос контроля за производимыми работами. Как правило, его осуществляют региональные органы охраны наследия, где часто нет нужных специалистов, проектная документация утверждается иной раз "не глядя", а надзор за ходом работ не осуществляют вовсе.

Анна Давыдова, лидер градозащитного движения "СпасГрад" (Нижний Новгород)

— Всем известно, что бюджетные деньги выделяют под конец финансового года и сроки, за которые необходимо выполнить реставрацию, минимальные. Такие, за которые научную реставрацию произвести практически невозможно. И исполнители, которые обязаны сдать все в срок, сокращают время как раз предварительных, архивно-библиографических исследований, проектных работ, поиска аутентичных материалов. Ни для кого не новость, что при тендерах до сих пор выигрывает та фирма, которая назначит наименьшую цену. Потом не секрет, что в эту же цену входит процент "откатов" чиновникам, иногда оплата государственной историко-культурной экспертизы трем экспертам, которая может быть огромной (эксперты у нас в РФ с назначением цены не стесняются, их ничто не ограничивает). На реставрацию остается минимум средств, на которые даже фасады покрасить иной раз нельзя, не то что памятник восстановить... Вот и нанимают Равшанов и Джамшутов — делать ремонт с минимумом затрат. Мое мнение: реставрация должна стать государственной.

Сергей Куликов, главный архитектор Центральных научно-реставрационных проектных мастерских, член президиума Союза реставраторов РФ

— Ждать ли случаев, подобных ростовскому, в будущем? Скорее да, чем нет. Они могут быть следствием непрофессионализма или внешних обстоятельств, а могут быть инициативой самих реставраторов, как в случае с Вологдой, где фирма со звонким названием "Стар-Град" разбирает аварийную кладку здания XVIII века экскаватором...

Что делать? Можно говорить о профессиональной ответственности, о точности и корректности технических заданий и стоимости проводимых работ, об уровне лицензионного соответствия реставрационных компаний и специалистов, обладающих необходимым уровнем аттестации. Но провал 1990-х и начала 2000-х объясняется и тем, что была разрушена советская реставрационная система, опиравшаяся на территориальный принцип,— это когда люди фактически жили там, где работали, то есть складывалось устойчивое профессиональное сообщество и воспринимающая "соседская" среда, оценивающая работу... Еще важно создание правового каркаса сферы сохранения культурного наследия в виде регламентов, национальных стандартов, методических рекомендаций.

Михаил Мильчик, член Федерального научно-методического совета при Минкультуры РФ, замгендиректора Санкт-Петербургского НИИ спецпроект "Реставрация", заместитель председателя Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга, член Российского комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО, лауреат премии им. Д.С. Лихачева

— Мое отношение к тендерам в реставрации резко отрицательное. Сегодня вся их организация, абсурдные сроки, порядок финансирования лишь способствуют разрушению памятников, а также укоренению коррупции в сфере реставрационного проектирования и производства. В то же время отказаться от них полностью нельзя.

Что надо сделать в первую очередь, чтобы разорвать порочный круг? Провести переаттестацию реставрационных организаций, сделав главным критерием, во-первых, успешный реставрационный опыт и, во-вторых, наличие в штате архитекторов-реставраторов 1-й и высшей категорий; тендерная (конкурсная) комиссия должна в основном состоять из независимых специалистов разных профилей и в ее составе не может быть более трех представителей Минкультуры; критериями для выбора реставрационной фирмы должно быть разумное соотношение цены — качества — сроков и привлекаемых специалистов, а также ее положительная репутация. Минимальная стоимость предполагаемых работ как основной показатель для выбора победителя должна быть исключена. Конечно, этот перечень может и должен быть дополнен.

Константин Михайлов, главный редактор сайта "Хранители наследия"

— Замена подлинных объектов культурного наследия "новоделами", некачественная реставрация, искажение памятников — это, по сути, те же хищения или как минимум нецелевые использования бюджетных средств. Ведь государство выделяет деньги именно на сохранение объектов культурного наследия, и ни на что другое.

Обществу надо представить — и не дожидаясь, пока об этом попросят правоохранительные органы,— четкую и прозрачную систему оценки качества реставрационных работ, отбора квалифицированных подрядчиков и отсева неквалифицированных, обоснованности выделения средств на те или иные объекты, определения стоимости крупных госконтрактов и контроля за расходованием бюджетных средств на сохранение объектов культурного наследия. С обязательным использованием механизмов общественного контроля, наделением распорядительными и контрольными правами министерского Научно-методического совета по культурному наследию, привлечением независимых экспертов.

А то, что сейчас зачастую выдается за реставрацию, представляется злом даже худшим, чем воровство или растрата. Потому что деньги при наличии государственной воли можно вернуть, и не из кармана налогоплательщиков, а из кармана виновников. А вот утраченный или испорченный памятник истории и культуры вернуть невозможно. Поэтому за утрату или порчу культурного наследия, особенно под вывеской его реставрации и сохранения, государство должно карать беспощаднее, чем за хищения денег.