Заместитель главы ЦЭНКИ Андрей Охлопков о строительстве стратегического объекта

21 марта специалисты вывезли ракету-носитель "Союз-2" на стартовый стол космодрома Восточный. О том, какую работу специалистам осталось проделать на объектах и почему пуск не состоялся в 2015 году, "Ъ" рассказал замдиректора Центра эксплуатации наземной и космической инфраструктуры (ЦЭНКИ) АНДРЕЙ ОХЛОПКОВ, курирующий строительство Восточного.

— На каком этапе находятся испытания космодрома?

— Сейчас идут автономные испытания стартового комплекса: из 53 систем нам осталось проверить только четыре — в общем, отставаний от графика нет. Весь цикл испытаний я бы разбил на несколько этапов. Это испытания ракеты-носителя, которые уже завершены: изделие сейчас находится в готовности к окончательной стыковке, головная часть и третья ступень уже собраны. Вовсю идут испытания на техническом комплексе блока выведения "Волга", на техническом комплексе космического аппарата, на техническом комплексе космической головной части, на заправочно-нейтрализационной станции... По нашему графику они должны завершиться 19 апреля.

— Где возникли основные сложности?

— На стартовом комплексе. Отчасти из-за высокой сложности систем и их принципиальной новизны. Таких, как у нас здесь, систем заправки кислородом, керосином и азотом нигде не было. На всех стартовых комплексах мы применяли раньше заправочные системы — так называемую систему N1, где насосы загоняли в изделие компоненты топлива. Раньше керосин заливали "c колес", то есть пригоняли цистерну, а здесь — отдельное хранилище.

Трудностей технологического характера нет, но есть вопросы, связанные со спецтехникой: системами вентиляции, канализации, водозаборных сооружений... Мы составили график компенсационных мероприятий, их цель — снизить степень неготовности данных систем. Мы в очередной раз отправили письмо первому заместителю директора Спецстроя Александру Мордовцу, где описали требования к строителям. Признаюсь, у меня вызывает определенное опасение отсутствие автоматики в системах. В ручном режиме они работают, просто мы были вынуждены в состав боевых расчетов, которые уже работают на космодроме, включить строителей, которые по команде включают и выключают эту спецтехнику. Пока в автоматическом режиме эти операции проводятся только в монтажно-испытательном корпусе ракеты-носителя.

— Вы не планируете как-то корректировать первоначальные графики?

— Если мы пойдем на комплексные испытания и будем отклоняться от первоначальных графиков, это создаст нам еще большие трудности. У нас есть системы, изделия, компоненты, которые прибывают на Восточный по определенному графику и имеют определенный срок хранения, с ними могут работать только специальные расчеты. Мы привлекли сюда специалистов с Байконура, Плесецка и Гвианы, хотя на каждом из этих космодромов ведутся свои работы и проводятся пуски.

— Почему Восточный так долго находился в спящем состоянии?

— Сразу оговорюсь, что это мое личное мнение. В Спецстрое изначально была неверно налажена работа. Я не хочу хвалить ЦЭНКИ, но мы сделали немного по-другому. Мы все финансы распределили по этапам, понимая, что главное — это закупить комплектующие материалы. Мы купили их еще в 2011 году. Да, какое-то время они у нас пролежали на складе, да, какая-то часть комплектующих сейчас потеряла гарантию, и мы ее продлили, заплатив лишние 20 копеек, но это не какие-то громадные деньги. И когда меня спрашивают, как повлияли санкции, я смело отвечаю: да никак, потому что контракты были заключены с доставкой на космодром по старым ценам. И организации закупили, например, сварочную технику раньше.

— Почему пуск не состоялся в прошлом году?

— Причина только одна: отсутствовала строительная готовность. Больше ничего. Из-за этого ЦЭНКИ, кстати, пришлось понести убытки, ведь большинство контрактов заканчивалось ноябрем-декабрем 2015 года. Нам пришлось их продлевать, но деньги-то под это не закладывались! Пустили в ход свои внебюджетные средства. Сейчас мы ведем эксплуатацию, люди работают, энергетика есть, железная дорога есть... Госкорпорация "Роскосмос" помогает, но государство средств не дает. И это понятно: на основании чего оно должно выделять дополнительный бюджет, если по документам строительство не завершено? Под честное слово, что ли? Слово "эксплуатация" вообще в документах сейчас нигде не фигурирует, потому что эксплуатировать можно только законченное сооружение. И ни одна постройка нам не передана: да, есть чистовые помещения, но по документам ни одного из них нет. В двух жилых домах обустраиваются те, кто у нас работает. Но дома-то тоже надо сдать. Получается какая-то казуистика: де-факто объекты есть, де-юре — ничего нет. А Минфину нужно именно де-юре: ведь за каждый государственный рубль необходимо отчитаться.

— Когда начнется строительство объектов второго этапа? Считается, что чем скорее, тем лучше, а то с трудом собранные там строители могут разбежаться по другим стройкам.

— А может, пусть лучше разбегутся? Почему мы должны все яйца складывать в одну корзину Спецстроя? Вы видели монтажно-испытательные корпуса? Это что, неимоверно сложное спецсооружение или обычный цех с автоматизацией? Так, может, лучше объявить конкурс, нанять туда хорошую строительную компанию (а таких в России есть с десяток) и доверить эту работу ей? Есть компании в Москве, Питере, на востоке России... Это в конце концов вопрос престижа: "Моя компания строит космодром". На этом и надо играть.

— Технологически космодром будет напоминать сооружения в Гвиане или на Байконуре?

— Нет, такого космодрома нет больше нигде. Чистые стены, витражи в корпусах, везде можно встать в полный рост. А решение состыковать заправку и монтажно-испытательный комплекс? Да в Плесецке около 40 км по улице надо проехать, чтобы заправить ракету! Сравнение с Гвианой меня вообще бесит: все говорят, что там строительство обошлось в 1,4 раза дешевле. Но там весь космодром — это настил и две бочки. Все, больше ничего нет. В Гвиане постоянно тепло, а у нас перепады температуры одни чего стоят! Восточный строится в сейсмически опасном районе — и здесь это тоже надо учитывать. Например, в 2013 году в результате катаклизма в Амурской области подмыло старт, но все конструкции устояли, и стартовый стол не потерял горизонт. Народ должен понимать, что мы здесь делаем. А то открываешь новости, а там про Восточный: украли, посадили, украли, посадили. Будь я обывателем, первая мысль была бы такой: все разворовали. Мы сделали лучший космодром в мире, а это не может и не должно стоить дешево.

Интервью взял Иван Сафронов