Андрей Архангельский — о том, кто кого победил в фильме «Герой»

На российские экраны вышел фильм "Герой" режиссера Юрия Васильева. Главную роль в фильме сыграл дебютант, певец Дима Билан — невольно нарушив прежний расклад сил во всем патриотическом кино

Андрей Архангельский

Выход претендующего на массовость фильма — не такая уж простая вещь, как может показаться. Сегодня именно массовая культура транслирует какие-то базовые вещи, смыслы и одновременно отражает общие настроения. В этом смысле фильм "Герой" — вещь знаковая по многим параметрам, и в первую очередь потому, что на главную роль тут пригласили не актера, а эстрадного певца, победителя "Евровидения" Диму Билана.

У фильма нет как такового сюжета, кроме регулярных случайных совпадений. Поручик, далее ротмистр Долматов (Билан), скачет на коне, случайно встречает красавицу княжну Веру, чуть не стреляется с графом, танцует на балу, участвует в мировой войне, в Петрограде спасает незнакомую женщину от пьяных матросов, в любой ситуации прикладывает руку к головному убору и говорит "честь имею". Сам чудом спасается от расстрела во время Гражданской войны, на Кубани — удивительный случай, кстати! Поблизости от места расстрела случайно оказалась та самая женщина, которую он год назад спас в Петрограде. Мало того, красноармеец, который его расстреливает, специально промахивается, потому что он тоже был раньше знаком с барином.

Если не считать ряда удивительных совпадений, в истории Долматова нет ничего индивидуального, никаких амбиций, так сказать, он просто повторяет, как рисунок на контурной карте, "судьбу страны".

Жизнь всех остальных героев фильма тоже не содержит ничего частного — они тут просто исполняют функции: функцию прелестной княжны, функцию миллионера-выскочки, эмигранта первой волны. От выкриков "ваше сиятельство! Окажете честь! К вашим услугам, барон! Княжна Чернышева!" скоро начинаешь вздрагивать: такое ощущение, что это не люди, а куклы, которые при каждом наклоне произносят металлическим голосом: "Здоровье государя императора, господа!" Герой фильма разговаривает примерно так: "Царя нет, но осталась вера и честь! Кто, если не мы!" Тут есть и кукла-либерал, теперь без нее нельзя обойтись в патриотике. Вообще это сложная задача — отыскать в материале 1917 года кого-то относительно похожего на "либерала". Им становится купец-выскочка, который добивается руки дворянки, причем она ему все время намекает, что он "вышел из грязи" и ей не ровня. Но купец мало того что "наживался на войне" — он еще и хочет "дать людям свободу", в феврале 1917-го, и вот такая в итоге идея: тот, кто хотел дать России свободу, он же ее и погубил.

Работу Военно-исторического общества (которое указано в числе создателей и вдохновителей фильма) стоит отметить. Это касается в основном костюмов. Герои меняют их так же часто, как и перчатки, причем все строго соответствует. Можно быть абсолютно уверенным, что хлястик с шинели 1916 года не попадет случайно на военный мундир 1914-го, и красная фуражка на Долматове — она именно такая и была, и авторы наверняка готовы дать строгий отчет по каждой пуговице, с документами, вплоть до реального полка и роты. Все герои так тщательно одеты и даже, можно сказать, разодеты. Поражает при этом другое: стилистика "России, которую мы потеряли" так и осталась на уровне эмигрантской песни про поручика Голицына и корнета Оболенского, и еще немного поручика Ржевского.

Если бы мы спросили авторов — неужели они всего этого не замечают? — они бы ответили нам, вероятно, что в жизни все было сложнее, и никто не шаркал ножкой каждые три минуты, и не гаркал "Гаспада афицеры!", но они делают так специально, чтобы было понятно "для народа".

Две стихии сошлись в этом фильме: военно-патриотическая и эстрадная. И это дало неожиданный, вероятно, даже для самих авторов эффект.

Приглашение Димы Билана — не такой уже странный поступок (режиссер фильма называет это авантюрой, но это, конечно, из скромности). Госкино бьется над тем, как соединить патриотизм и массовость. Тайная цель этого фильма — привести в кинотеатры фанатов Димы Билана, потому что, видимо, надеяться на одних фанатов кино не приходится. Кстати, это интересный вопрос: почему массовый фанатизм (который является двигателем рынка) в эстраде появился, а в кино — нет? Скорее всего, потому, что своих фанатов певец Билан заслужил честно: он пел про любовь и ни на что большее не претендовал. Кино претендует, конечно, на большее, и авторы решились на хитрость: фильм сделан с таким расчетом, чтобы часть персональной любви публики к Диме Билану перешла бы на государство. Ради этого патриотический фильм идет на компромиссы. Диму Билана показывают нам в разных интерьерах, в наши дни и не наши дни; но независимо от исторического времени и времени суток это всегда прежде всего красиво. Вот он выглядывает из окна парижской гостиницы, с голым торсом. Без рубашки.

В результате в схватке между Военно-историческим обществом и любовью победила любовь, и даже в аннотации пишут, что фильм о "вечной любви" (уже в наши дни любовь случается между потомками княжны Чернышевой и Долматова). Если еще учесть, что на протяжении трети фильма действие происходит в Париже, куда русские дворяне бегут от войны; что Париж оказывается последним спасением для русского дворянина — это по нынешним временам просто смело. Часть съемок этого патриотического фильма происходили в Литве (авторы выражают благодарность Литовской республике). Может быть, потому, что только там и сохранились в первозданном виде дворянские усадьбы? Неизвестно. Петроград тоже снимали там. В интервью изданию ProZvezd Дима Билан говорит: "Третий день съемок в Вильнюсе. Я ходил в полном обмундировании, смотрел на матросов, перепоясанных пулеметными лентами... и вдруг ощутил тревожную атмосферу того предреволюционного времени". Одна из главных героинь фильма разговаривает с акцентом. Если учесть, что с прибалтийским акцентом в наших фильмах обычно говорят враги, это тоже новый поворот в истории русского патриотического кино. "Мы начинаем звереть. Если мы не опомнимся, война уничтожит нашу цивилизацию",— говорит отец семейства, и надо заметить, что такое еще год назад представить было невозможно. Напротив, весь прошлый год кинематограф утверждал, что война — это и есть самое важное, а враги — те, кто не хотят воевать до победного конца. То есть мы можем отметить существенную перемену настроений в патриотике. Было ли это компромиссом ради фанаток Димы Билана или получилось само собой, неизвестно. Но в итоге мы имеем: война — это плохо, Париж — это хорошо.

Итак, любовь победила войну.

На этом фоне конфликт между красными и белыми как-то затушевывается, и ты не знаешь, как к этому относиться. С одной стороны, всевозможные попытки кино соединить красных и белых во имя идеи государства успеха не имели. Авторы тут несколько раз намекают, что причиной Гражданской войны было невежливое обращение с крестьянами; но все равно — главные герои фильма — представители Белого движения. "Каждый, кто участвовал в Ледяном походе,— говорит закадровый голос,— был человеком. Человеком!.." Ну хорошо. А те, кто с другой стороны — они не были, что ли, людьми? Поиском ответа на вопрос "как это стало возможно?" в доступной художественной форме, по идее, и должно было бы заниматься Военно-историческое общество. Снимай, допустим, американцы что-нибудь простенькое про войну Севера и Юга — они не могли бы уйти от ответа на этот вопрос. В мировой практике участники гражданского конфликта в первую очередь считаются жертвами, независимо от того, кто победил. Сочетание героизма и братоубийственной войны как-то не совсем уместно, и постоянно на языке вертится вопрос: а в чем героизм то?.. Кто тут герой?

Будем считать, что это просто ради красивого названия фильма.