Почему малому бизнесу неинтересно работать с госкорпорациями

Бюрократические препоны, оскорбительно низкие расценки, рекордные сроки исполнения заказов и задержки выплат по контрактам как награда за смелость. Правительство заставляет госкомпании работать с малым бизнесом, но малому бизнесу госзаказчик — не самый завидный партнер.

МАРИЯ ЛИБЕРМАН

Екатеринбургское малое предприятие "ДСА-Урал" уже достаточно давно занимается поставками и производством оборудования для крупнейших энергетических компаний: МРСК, Россетей, ФСК ЕЭС, "Интер РАО". Общая сумма контрактов компании с госзаказчиками, по данным портала "Госзатраты", приближается к 200 млн руб. Однако сейчас "ДСА-Урал" больше занята не подсчетом прибыли, а судебными разбирательствами с дочерней структурой ФСК — компанией "Электросетьсервис", у которой она, согласно четырем исковым заявлениям, пытается отсудить более 9 млн руб.

"Почему мы так рвемся поработать с крупными госкорпорациями? Потому что они никуда не денутся, даже если облажаются по полной,— говорит замдиректора "ДСА-Урал" Сергей Неволин.— Вот "Электросетьсервис" просто перестал нам платить, мы сначала терпеливо ждали, но люди добрые шепнули: подавайте в арбитраж, будет мировое соглашение — все выплатят. По одному из исков уже так и получилось".

Впрочем, по словам Неволина, задержка оплаты — это не единственное испытание, которое ждет бизнесменов, нацелившихся на контракты с крупнейшими заказчиками страны. "Система взаимодействия с госкомпаниями выстаивается годами,— отмечает Неволин.— Мы-то тренированные, а вот с нуля в эти отношения войти крайне сложно — что бы там наверху ни говорили".

Пустые квоты

А наверху разговоров о поддержке малого бизнеса действительно много. Полтора года назад правительство решило директивно склонить госкомпании к подобному сотрудничеству: под закупки у малого и среднего бизнеса с июля 2015 года были выделены квоты в 18% (в том числе 10% закупок должны быть прямыми). Одновременно был составлен перечень из 35 крупнейших корпораций с госучастием (в том числе это "Роснефть", РЖД, "Алроса", "Газпром", "Ростелеком" и другие), которых обязали не только эти квоты выполнять, но и ежегодно отчитываться о заключенных контрактах. Недавно к этому списку прибавился еще один: 90 госкомпаний должны закупать у малого и среднего бизнеса еще и инновационную продукцию. А за исполнением квот следит созданная в прошлом году Федеральная корпорация по развитию МСП.

Тех, кто не справится с квотами, пугали переходом на закупки по контрактной системе — по федеральному закону 44, который устанавливает гораздо более строгие правила, чем 223-ФЗ. Госкомпании восприняли инициативы правительства, мягко говоря, без энтузиазма, заявив, что малого бизнеса под выделенные квоты просто нет. Чтобы расширить число потенциальных подрядчиков, власти даже изменили критерии, согласно которым следует относить компании к малому и среднему бизнесу. Если раньше малым считалось предприятие с выручкой до 400 млн руб., а средним — до 1 млрд руб., то с лета прошлого года к малым отнесены компании с оборотом до 800 млн руб., а к средним — до 2 млрд руб.

Правда, боялись все зря. В правительственном постановлении о квотах для МСП нашлась оговорка: квота в 18% высчитывалась не от общего объема закупок, а за вычетом самых дорогостоящих заказов: для обороны, атомной энергетики, недвижимости, энергоносителей, труб большого диаметра, финансовых услуг, услуг естественных монополий, воздушных перевозок... В результате средняя доля закупок 35 госкомпаний у субъектов МСП с учетом исключений за полгода оказалась даже в два раза выше годового норматива и составила 36,2%. По деньгам показатель, естественно, не такой вдохновляющий: по данным Корпорации МСП, на закупки у малых предприятий было потрачено 258,8 млрд руб., притом что общий объем закупок по всем договорам составил 4,16 трлн руб. (6,2%).

Правда, малый бизнес, по словам руководителей и сотрудников различных компаний, на деле вообще не почувствовал изменений. Оказалось, что госкорпорации часто заполняли квоты с помощью знакомых подрядчиков. Председатель правления Ассоциации директоров по закупкам Андрей Черногоров, ранее руководивший электронной торговой площадкой Газпромбанка, рассказывает такую историю. На форуме по электронным торгам один из участников активно протестовал против тарифов электронных торговых площадок, заявляя, что они душат малый бизнес. Когда в кулуарах предпринимателя спросили, неужели он считает, что 2,5 тыс. руб. за участие в торгах — это дорого, он пожаловался, что у него сейчас не одно, а 50 малых предприятий. "Под закон заказчики начали дробить свои заказы, а поставщики создавать ООО "Ромашка-1", 2, 10,— поясняет Черногоров.— И вот эти 50 "Ромашек", вместо того чтобы получить миллиард в режиме одного тендера, получают его в режиме ста тендеров. Все выполнили квоты, все довольны, все молодцы — но, по сути дела, это бутафория".

Злую шутку с квотами сыграло еще и то, что крупный бизнес сегодня достаточно слабо представляет, что ему может дать малый бизнес (в самой структуре МСП, большую часть занимает сфера услуг — 66%). Доля производственных малых предприятий в разы меньше — 6%. И при этом со стороны самих госзаказчиков, как правило, отсутствует информация о том, что и на каких условиях они готовы закупать. "Вот все крупные компании говорят: покажите нам малый бизнес, который готов производством заниматься, малый бизнес отвечает: скажите, что вам нужно,— рассказывает президент Торгово-промышленной палаты РФ Сергей Катырин.— В прошлом году мы проводили встречу в Туле. Собирали крупные компании и малые предприятия: друг друга не знают даже в собственном регионе. У одного из малых предприятий — весьма и весьма технологичного, по лазерной резке металла — партнеров море, а в родной Туле никого — познакомились у нас на встрече".

Тему продолжает Андрей Черногоров: "Сейчас информация о планах по малым закупкам практически недоступна поставщикам. Крупные компании должны такую информацию публиковать, это поможет малому бизнесу структурироваться. Если я как предприниматель вижу, что госкомпании нужны матрешки на год вперед, то я пойду, открою цех по производству матрешек и буду поставлять их этой компании".

50 оттенков тендера

На разных бизнес-форумах можно найти достаточно много советов о том, как начать работать с крупными госкомпаниями. В кризис эти советы для многих представляются способом выживания. Правда, ответы опытных предпринимателей начинающим коллегам особо не обнадеживают: начать работать с крупными заказами госкорпораций без опыта и знаний практически невозможно. "Сначала несколько месяцев изучал законы 223 и 44, потом учился по ним работать, потом ходил на курсы по закупкам, не помогло, долгое время вообще ничего выиграть не могли — все заявки отклоняли",— пишет один из участников форума. При этом и сами заказчики недоверчиво относятся к новым подрядчикам, несмотря на то что экономически им такое сотрудничество может быть даже выгодно. Предприниматели жалуются: крупные госкомпании часто руководствуются принципом "кого раньше знал".

Эта проблема подтверждается и статистикой. Анализируя закупки по 223-ФЗ — основному документу для компаний с госучастием, Минэкономики в своем докладе по итогам 2015 года приходит к выводу, что более 95% из них, в том числе у МСП, неконкурентны. 40% — это вообще закупки у единственного поставщика, а еще 55% — закупки с применением "иных способов", которые зачастую маскируют все те же прямые закупки у знакомого поставщика, говорят в Минэкономики.

По задумке властей познакомить заказчиков и поставщиков могли бы партнерские программы для МСП. И действительно, на волне преобразований они появились на сайтах многих крупных госкорпораций. Однако, к примеру, начальник отдела маркетинга ЭТП "ТендерПро" Елена Астафьева сомневается в их доступности для малого бизнеса: "Действительно, сейчас "Газпром", Россети, РЖД, "Алроса" создают программы партнерства с субъектами МСП. Но вот я читаю, например, программу "Газпрома" — а там требования: наличие не менее двух контрактов с госкомпаниями — юрлицами, подпадающими под 223-ФЗ, а также не менее двух договоров, заключенных с "Газпромом"".

Все осложняется еще и тем, что найти подходящий тендер малому бизнесу не так уж просто. Конечно, большая часть аукционов публикуется в открытом доступе — площадок для объявления торгов десятки, и их мониторинг требует времени. Как рассказывает Дмитрий Сытник, директор IT-компании Complex Systems, пропустив тендер на 10 млн руб., компания приняла решение сделать собственную систему мониторинга закупок, Z-monitor.

Тендер под конкретного победителя — по-прежнему не редкость, но и тут, как поясняют бизнесмены, не всегда есть злой умысел или коррупция. "Это особенность нашей финансовой системы, когда сначала бюджет долго утверждается, потом разыгрывается конкурс — это происходит, как правило, уже осенью, а в конце года работу нужно сдать,— рассказывает Дмитрий Сытник,— поэтому зачастую исполнитель должен начинать работу с момента публикации конкурса, а в идеале еще раньше, и брать на себя повышенные обязательства по срокам. И некоторые идут на этот риск".

Впрочем, юридически любые договоренности заказчиков и поставщиков до объявления тендера никак не регулируются, и если заказчик передумает, то ему ничего не грозит. А вот для малого бизнеса тендер с кривыми сроками может обернуться неприятными последствиями. "Я вот сегодня столкнулся с проблемой в "Тюменьэнерго",— рассказывает Сергей Неволин.— На поставку — один месяц, а срок изготовления некоторых деталей — минимум 45 дней. При этом за недопоставку штраф — 1% в день. 365% в год. Круто, правда?". В ТПП признают, что установленные сегодня санкции неравноценны: если поставщик нарушил условия договора, его накажут несоизмеримо строже, чем провинившегося заказчика.

Заплати вперед

Госкорпорации настаивают, что, ввязываясь в отношения с малым бизнесом, они достаточно сильно рискуют, ведь по статистике каждый год разоряется до трети малых предприятий. Поэтому для того, чтобы заполучить выгодный контракт, предпринимателям нужно подтвердить свой опыт и компетенции. "Чем крупнее структура, тем сложнее там бюрократия,— комментирует проблему Сергей Филиппов, гендиректор компании "Геоцентр-Консалтинг".— За любой недочет в документах заявка отклоняется. Не редкость, когда половина поданных заявок на тендер вообще не доходит до торгов". Но самая большая проблема — финансовое обеспечение заявки. "Есть позиции, под которые нужно перечислить миллион рублей и выше в качестве обеспечения конкурсной заявки. А что это за малый бизнес, который может заморозить на несколько месяцев такие деньги?" — недоумевает Дмитрий Сытник.

Впрочем, кое-какие положительные сдвиги все же есть. Тем же правительственным постановлением о квотах малому бизнесу были предоставлены некоторые льготы. "Сейчас размер обеспечения заявки не должен превышать 2%, а размер обеспечения контракта — 5%. Это для нас очень существенно, потому что без льготы обеспечение заявки доходит до 5%, а размер обеспечения контракта — аж до 30%",— рассказывает Сергей Филиппов.

При этом камнем преткновения для малого бизнеса все еще остается получение банковской гарантии. "При сумме от 5 млн руб. я должен предоставить банковскую гарантию на исполнение договора в размере 10%,— делится Сергей Неволин.— Взять непокрытую банковскую гарантию — все равно что душу дьяволу продать. А еще часто бывает, что сумма отвлеченных на гарантию средств примерно равна прибыли. Прибыль я получу — плюс два месяца к окончанию договора. А договор чаще всего завершается концом года, и раньше этого времени банк ничего не вернет".

Испытания для малого бизнеса не заканчиваются, даже когда все процедуры пройдены, а заказ выполнен и сдан. Все компании, с представителями которых удалось побеседовать "Деньгам", признавались, что им приходилось сталкиваться с тем, как выделенный на оплату месяц превращается сначала в три, а потом в шесть и больше. "Государственные деньги - длинные. Малый бизнес всегда должен быть готов к сильным задержкам оплаты. Тем более в кризис",— резюмирует Дмитрий Сытник.