Комитет гражданских инициатив оценил перспективы демократии на Северном Кавказе

Российский Кавказ может органично вписаться в современные демократические модели, если в регионе станут возможны: смена элит, вытеснение религиозной идеологии, перевод реальных клановых конфликтов в политическое поле при неукоснительном соблюдении российского законодательства. К такому выводу пришли эксперты Комета гражданских инициатив, изучив специфику политического устройства и общественных отношений в республиках Северного Кавказа. Эксперты полагают, что их рекомендации применимы не только на Кавказе, но и во всей России.

Комитет гражданских инициатив Алексея Кудрина презентовал сегодня доклад своих экспертов «Северный Кавказ и современная модель демократического развития». Доклад, в котором анализируются все особенности этого региона в их архаике, подготовлен сотрудниками Института экономической политики имени Егора Гайдара — Ириной Стародубровской и Константином Казениным.

Авторы доклада сразу отмечают, что сейчас «иституциональные отношения» во всей России такие, что стране «в среднесрочный период вряд ли удастся в полном объеме реализовать» демократическую модель, характерную для развитых государств. Тем важнее, по их мнению, понять специфику Кавказа именно сейчас — в «условиях архаизации в России».

«Клановые, патрон-клиентские связи и структуры получили распространение по всей стране», как утверждают авторы доклада. Но «на Северном Кавказе они сохраняют более традиционный характер, отношения родства и землячества в большинстве случаев играют в них большую роль». В силу этого «система является еще более закрытой, чем в остальной России». Потому здесь наблюдается «большее распространение открытых насильственных практик как со стороны элит, так и контрэлит». Такая система не может не вызвать «социального протеста», но в протестных настроениях этого региона «доминирует исламская идеология».

Авторы доклада изучили внутриэлитные отношения и социальные связи во всех республиках Северного Кавказа, выявив два фундаментальных фактора, собственно и создающих такую специфику региона, которая кажется неизменямой и не подлежащей каким-либо трансформациям. С одной стороны, «Северный Кавказ переживает сейчас один из наиболее масштабных переломных моментов в истории любого общества, связанный с размыванием традиционных отношений, активной урбанизацией и встраиванием в глобальный мир». С другой стороны, государственная политика в регионе направлена на «поддержку традиционных (или мимикрирующих под традиционные) организаций и институтов», что влечет за собой «ограничения на действие общероссийских правовых норм». Это сопровождается «жестким силовым подавлением идеологии исламского фундаментализма» и «любой протестной активности».

«При этом утверждения о “специфике” северокавказского социума во многом являются предметом спекуляций и часто служат прикрытием интересов северокавказских элит»,— утверждается в докладе. Такая государственная политика «укрепляет в регионе именно архаичные, антимодернизационные структуры и во многих случаях делает федеральную власть заложницей их интересов».

Изменить ситуацию можно, уверены авторы доклада, если государственную политику направить на создание в северокавказских республиках «предпосылок», которые позволили бы им «органично включиться в современные демократические механизмы».

Нужны условия «для реальной смены элит в регионе», именно элит, а не отдельных деятелей. Потому что «система власти не меняется перестановкой отдельных фигур», подчеркивают они. «Реально существующие в регионе конфликты следует перевести в политическое поле, во взаимодействие различных политических сил, не препятствовать активизации политической жизни, проведению свободных выборов на всех уровнях власти».

А для этого нужно вытеснять «только антимодернизационные, радикальные, джихадистские разновидности исламистской идеологии», не «создавая препятствий для деятельности умеренных исламских проповедников, активно включать мусульманские сообщества и их лидеров в различные направления общественной деятельности». Потому что на Кавказе есть «внутренние силы, недовольные сложившейся системой организации власти и общества». Это «не связанные с кланами круги мелкого и в большей степени среднего бизнеса, часть лидеров местного самоуправления на уровне поселений, лица свободных профессий (адвокаты, журналисты, общественники), городская интеллигенция». Но эти слои «во многом исламизированы, и их представления о путях изменения общества находятся под влиянием исламской (в первую очередь фундаменталистской) идеологии».

Плюс «необходимо принимать меры по повышению роли российского законодательства в рамках северокавказского регулятивного поля».

Виктор Хамраев