О перспективах восстановления уникальных памятников — директор музеев и культурного наследия Сирии Маамун Абдулкарим. Беседовала Анна Сабова

Пока саперы заняты разминированием освобожденной Пальмиры, историки оценивают потери и масштабы предстоящего восстановления памятников. Директор музеев и культурного наследия Сирии Маамун Абдулкарим, который будет руководить реставрационными работами в Пальмире, рассказал "Огоньку", как будет вестись эта работа

— Чем сейчас заняты археологи в Пальмире?

— В городе сейчас работает большая делегация экспертов. Они производят глобальную ревизию всего, что сохранилось в Пальмире, мы ждем их выводов. Пока могу сказать, что многое разрушено, но все далеко не так плохо, как мы могли ожидать.

— Какие памятники уцелели?

— Думаю, мир уже облетели снимки, сделанные нашими экспертами и русскими журналистами. Не буду говорить о том, что происходит на улицах города, многое будет ясно после того, как его полностью расчистят. Пока я уверен в одном: 80 процентов памятников архитектуры уцелели. Знаменитая дорога с рядами колонн, агора, цитадель. Боевики не успели взорвать все погребальные башни и огромные стены, принадлежащие к ансамблю храма Бэла. Древней цитадели, совсем недавно отбитой у террористов, нанесен урон, но реставрация там возможна. В целом нам предстоит восстановить около 20 процентов или даже меньше всей архитектуры Пальмиры. Уцелели и некоторые статуи, хотя у 20 бюстов полностью уничтожены лица, будто кто-то оставил на них ожоги, но мы работаем со статуями, они будут жить. Главная новость связана со "Львом Аллат" (статуя животного, созданная в начале I века н.э., украшала храм древнеарабской богини Аллат; во время гражданской войны в Сирии статую защитили металлической пластиной и мешками с песком, но 27 июня 2015 года она была разрушена боевиками запрещенной в РФ группировки ИГИЛ.— "О"). Боевики не полностью его уничтожили: памятник весом в 15 тонн рухнул и сильно пострадал, но не был разгромлен окончательно. Теперь мы переходим к стадии реставрации. Многие здания разрушены, но не стерты с лица земли, как думали многие. Сейчас Пальмира усыпана обломками построек — из этого материала мы и будем восстанавливать памятники. Особенно много обломков сохранилось в окрестностях храма Бэла. Нет сомнений в том, насколько сложная нам предстоит реставрация — понадобится помощь зарубежных специалистов. Работы по восстановлению Пальмиры будут идти по тому же сценарию, что и реставрация крепости Крак де Шевалье, которая также является важной частью нашего исторического наследия (памятник XI века находится в провинции Хомс и является одной из наиболее сохранившихся крепостей госпитальеров в мире; в марте 2014 года правительственные войска заняли ее, уничтожив десятки террористов, но во время авианалета была разрушена башня.— "О"). После ее освобождения в 2014 году научное сообщество, оценив ущерб, нанесенный объекту Всемирного наследия, отправилось в ЮНЕСКО и объяснило, в каком состоянии находится крепость, потом начались реставрационные работы. Хотелось бы, чтобы ученые так же пришли на помощь Пальмире, ведь это один из самых ценных памятников во всем мире. Я благодарен сирийской армии и России за то, что они освободили Пальмиру, не нанеся ей урона. Значение этой победы сопоставимо разве что с победой в битве за Нормандию в 1944 году — это битва народов за цивилизацию. Мы все в ответе за сохранение Пальмиры.

— Сейчас уже можно сказать, какие памятники были полностью уничтожены, а какие украдены?

— Пока нет, но мы уже ищем предметы, которые могли быть украдены из Пальмиры. Главное — понятно, что нужно искать: ведь боевикам на самом деле не интересны статуи. Они охотятся только за золотом, деньгами, древними вазами... Все это боевики забирают с собой, чтобы продать, а остальное уничтожают без колебаний. До нападения террористов я никогда не думал, что они смогут войти в Пальмиру, но все же мы не переставали вывозить ее ценности в Дамаск. Последнюю партию отправили за считаные дни до прихода боевиков. В общем и целом начиная с 2012 года нам удалось спасти около 300 тысяч экспонатов в Сирии. Мы пытались спрятать как можно больше ценностей, чтобы не повторилось то, что пережил Ирак в 2003 году (после того как американские войска заняли Багдад, из Национального музея Ирака исчезли многие из 170 тысяч экспонатов, Национальная библиотека Ирака и Национальные архивы были сожжены.— "О"). Что касается Пальмиры, то пока судить обо всех потерях трудно. Повторюсь: это можно делать лишь после того, как российские и сирийские эксперты окончательно расчистят территорию.

— Какие страны уже предложили вам помощь с реставрацией и восстановлением памятников?

— Еще до освобождения Пальмиры нам предложили помочь специалисты из Оксфорда: Институт цифровой археологии и сейчас обсуждает идею создать благодаря 3D-моделированию копии разрушенных памятников. Откликнулся Римский университет Ла Сапиенца и организация "Встреча культур", созданная экс-министром культурного наследия и культурной деятельности Италии Франческо Рутелли. Мы разрабатываем много проектов совместно со специалистами из Германского археологического института — единственного в мире, который за время всего кризиса не закрыл свои двери перед Дамаском. В Берлине с нами работает Пергамский музей, а еще Нью-Йорк, Лондон, Чешская республика и даже Япония. А Венгрия предлагает 50 стипендий для университетов. И, конечно же, я очень рад, что свою помощь нам предложил российский музей Эрмитаж. А также мы подготовим большую выставку древностей Пальмиры совместно со специалистами из ГМИИ им. Пушкина.

— Как много из утраченного в Пальмире можно восстановить?

— Поймите, в Пальмире очень многое сохранилось. Те 20 процентов памятников архитектуры, которые пострадали от рук террористов, мы будем восстанавливать. Когда мы столкнемся с самыми сильными повреждениями, нам придется заново собрать некоторые части из камней Пальмиры. Но сильно вмешиваться в облик памятников мы не можем, эту задачу мы ни в коем случае не поставим перед собой. Вы сами сможете в этом убедиться. Если у нас останутся деньги и мир в Пальмире ничего не нарушит, мы выделим средства на подготовку большой выставки уцелевших памятников Пальмиры в Москве.

— Можете назвать другие памятники культуры в Сирии, которым сегодня угрожают террористы?

— Угрозу для культурного наследия Сирии представляет не только Исламское государство (организация, запрещенная в РФ.— "О"), но и мафия, и просто воры, которые ведут несанкционированные раскопки. В таком состоянии сейчас находится окруженный боевиками город Дейр-эз-Зор. Но нельзя недооценивать роль местных жителей в защите памятников. Когда Пальмира была занята террористами, комитет из местных жителей делал все возможное, чтобы остановить разрушение памятников в городе. Это было уже после убийства Халеда Асаада в августе 2015 года. Сейчас мы сотрудничаем с местным комитетом в курдском регионе Сирии, где находятся 1500 археологических раскопов, им тоже угрожают террористы. Самое страшное в их действиях — это непредсказуемость. Когда Пальмира была захвачена, мы никогда не знали, где они могли нанести следующий удар. Как директор музеев САР теперь я полностью спокоен за Пальмиру. Мы ждали этого дня очень долго.

— Вы были знакомы с хранителем Пальмиры Халедом Асаадом, казненным террористами?

— Он был моим другом. Мы работали вместе, когда я стал директором сирийских музеев, а он уже давно был директором музеев и древностей Пальмиры. Он был щедрым и храбрым человеком. Держался умеренных исламских взглядов, всегда выступал против экстремистской идеологии и, как знает весь мир, посвятил всю свою жизнь Пальмире. Я звонил ему, когда боевики подходили к городу, и убеждал уехать, объяснял, что его не пощадят. Ведь Халед Асаад участвовал в вывозе 400 статуй и других археологических объектов, хранящихся в музее Пальмиры, в Дамаск. Но он ответил мне: "После всех этих лет я никогда не оставлю Пальмиру". Это был очень храбрый человек. Сегодня его дети работают со мной над восстановлением города, а его сын Валид Асаад сменил отца на посту директора музея Пальмиры.

— За всю свою историю Сирия пережила многие вторжения: достаточно вспомнить хотя бы завоевания римлян и походы крестоносцев. Но кто за все эти столетия еще объявлял войну памятникам?

— Трудно найти аналоги преступлению, которым ИГ доказало, что оно борется против культуры и против нашего современного общества. Это болезнь.

— На ваш взгляд, какая роль отведена Пальмире во всемирной истории?

— В древности Пальмира была городом, где западное сирийское искусство встречалось с восточным персидским, сюда приходили караваны со всех концов света. Сегодня освобождение этого города — это тоже своего рода международный проект. Пальмира — это всемирное наследие, память о прошлом и напоминание о том, что дикость варваров можно побороть.

Беседовала Анна Сабова