Объявлены победители российской театральной премии "Золотая маска". Награды, в том числе и в оперных номинациях, в этом году получили консервативные постановки.

Все оперные "Маски" нынешнего сезона распределились между двумя очень хорошими и одним очень крепким спектаклями, поставленными в двух московских театрах. Симфоническая по масштабам и качеству "Хованщина" и камерная, холодная "Медея" театра Станиславского и Немировича-Данченко заслужили награды в номинациях "Лучший спектакль", "Лучший режиссер" и "Лучшая женская роль" ("Маски" режиссеру Александру Тителю и главной героине "Медеи" Хибле Герзмаве соответственно). Дирижерская и мужская "Маски" ушли в театр "Новая опера" (Андрею Лебедеву и Алексею Татаринцеву за работы в спектакле "Ромео и Джульетта" Гуно в постановке Бернара Арну). На этом официальные призы закончились. Два серьезных спектакля Пермского театра оперы и балета — "Сказки Гофмана" и "Дон Жуан" (как ни относись к его азартному режиссерскому решению, моцартовская работа Теодора Курентзиса из разряда событийных), еще одна пермская оперно-балетная новация "Оранго. Условно убитый" (мировая сценическая премьера двух партитур Шостаковича), сенсационная екатеринбургская "Сатьяграха" (первая постановка оперы Филипа Гласса в России), две части оперного цикла "Сверлийцы" композиторов Владимира Раннева и Бориса Филановского, представляющие совсем новый по духу и форме оперный театр в России, вместе с челябинскими, самарскими и петербургскими спектаклями остались без наград. Что само по себе не скандал — "Масок" мало, и сильный конкурс только подчеркивает важность премий. К тому же "Сатьяграха" все же получила спецприз и приз критики.

Хорошо видно, что в этот раз оперные награды "Золотой маски" распределились не столько неловким (награждены действительно сильные постановки), сколько предсказуемым образом. Это позволяет делать выводы об основной проблеме премии: слишком очевидные результаты, когда понятно, что самые новаторские вещи, меняющие театр и взгляд на него, наград ни за что не получат, могут рано или поздно поставить под сомнение значение конкурса.

Хрупкий баланс новаторских и академических событий, экспериментальных и мейнстримных языков и решений, который в последние годы не только составлял существо русского оперного театра, но и отражался на итогах работы масочных экспертных советов и жюри, теперь под большим вопросом. Сегодня жюри, не только идущее по консервативному пути, но и контролируемое Минкультом (он теперь влияет на выбор кандидатур), к тому же просто впервые в жизни встречающее нетривиальный оперный театр во время фестиваля (что серьезно понижает уровень его коллективной компетенции), как будто говорит публике о том, что все выбивающееся из мейнстримного, академического театрального канона должно отправиться в андеграунд, в лучшем случае — в номинацию "Эксперимент".

Так, несмотря на то, что композиторская "Маска" очень важна — других крупных национальных премий в профессии просто не существует,— жюри и здесь проявило строгость. Мало того что Раннев и Филановский не получили "Масок" (приз достался автору крепкого балета "Герой нашего времени" Илье Демуцкому), "не оперным театром", а "экспериментом" как будто пытаются назначить примерно половину событий живого театрального процесса. Если это произойдет, количество непредсказуемости в нем, безусловно, пойдет на спад. Хотя, конечно, не в одной "Маске" дело, но и она — необходимая часть структурной поддержки свободного художественного многообразия современного, не музейного театра.

Юлия Бедерова

Рубрику ведет Мария Мазалова