Этой весной пошел шестой год с тех дней, когда массовое протестное движение, вспыхнувшее на Ближнем Востоке, охватило и Сирию. Но сирийский кризис — все же особый случай, хотя он и является частью общей картины болезненного состояния всего региона.

В этой взрывной точке, в самом сердце арабского мира, сошлись многие нити глобальных противоборств начала нынешнего столетия. Заострились так и не решенные принципиальные разногласия между Западом и Россией, вызванные сменорежимной стратегией в Югославии, Ираке, Ливии, и, наконец, на Украине.

На почве разраставшегося сирийского конфликта появились новые глобальные и региональные вызовы: международный терроризм — в его идеологическом ореоле средневекового государствостроительства; волны беженцев, захлестнувшие Европу; использование химического оружия впервые после Первой мировой войны; ожесточение суннитско-шиитской вражды, этого современного отголоска религиозных войн в истории ислама. На таком переломном этапе в развитии Ближнего Востока Сирия стала тем полигоном, где столкнулись Саудовская Аравия и Иран, возглавляющие два противоборствующих лагеря в мусульманском мире.

За прошедшие пять лет отношения между Россией и США вокруг Сирии претерпели множественные метаморфозы. Вначале это были жесткие столкновения в Совете Безопасности (СБ) ООН и на других международных площадках из-за попыток интернационализации этого внутригосударственного конфликта. Запад продвигал такие проекты резолюции, принятие которых могло бы привести к развитию событий по ливийскому сценарию. На это, собственно, и делала ставку зарубежная сирийская оппозиция. Россия в сложнейших для нее условиях продолжала твердо стоять на позициях международной легитимности, поставив преграду перед вероятной военной интервенцией.

К осени 2015 года развитие событий в Сирии подошло к критической черте. Стало понятно, что конфронтацией между Россией и США пользуются их региональные партнеры, которые ведут свои собственные партии в этой опасной игре. Прямое вовлечение России в Сирии с призывом к созданию широкой антитеррористической коалиции дало сильный импульс координации международных усилий, какую бы форму она ни принимала.

Операция российских ВКС способствовала выравниванию внутреннего баланса, что открыло возможности для совместного поиска компромиссной формулы политического урегулирования. Россия и США, несмотря на кризисное состояние отношений между ними, первыми остро ощутили момент, когда можно и необходимо добиться прекращения военных действий. К тому времени обозначилось совпадение подходов обеих стран к сирийскому урегулированию.

Точки соприкосновения охватывают немало вопросов принципиального характера. Стороны согласны в том, что военного решения конфликта быть не может. "Исламское государство" (запрещено в РФ) должно быть разгромлено. Договариваться о политическом устройстве своего государства предстоит самим сирийцам при международном содействии.

Между достижением таких договоренностей и искоренением международного терроризма существует неразрывная связь. Россия и США выступают также за сохранение территориальной целостности Сирии и такое проведение внутренних преобразований, которое бы не разрушало государственных институтов. То есть речь идет не о силовой смене режима, как это произошло в Ираке и Ливии, а о его реформировании на базе национального примирения.

Имеется и другая, не менее важная особенность нынешнего момента. Теперь миротворческие усилия опираются на международно-правовую базу, к чему давно призывала Россия. Это совместные заявления по результатам многосторонних встреч в Вене, закрепленные резолюцией 2254 СБ ООН. В этих документах содержатся не только руководящие принципы, которые должны быть положены в основу урегулирования и будущего устройства сирийского государства, но и подробная "дорожная карта" переходного периода.

Кроме того, в этот процесс в рамках Международной группы поддержки Сирии теперь вовлечены влиятельные региональные страны, в том числе и Иран. И, наконец, межсирийские переговоры впервые проходят в условиях прекращения огня, которое в целом соблюдается.

Однако впереди множество подводных скал, о которые этот пока еще хрупкий процесс может разбиться в любой момент.

Как бы то ни было, появилась некоторая доля оптимизма в отношении того, что при международной поддержке, опирающейся на российско-американское взаимопонимание и военно-политическую координацию, миссия международного посредника Стаффана де Мистуры может оказаться не столь безуспешной, как работа его предшественников.

Только развязав сирийский узел, международное сообщество может сконцентрироваться на подавлении международного терроризма в центре арабского мира.

Александр Аксененок, чрезвычайный и полномочный посол России, арабист, член экспертного совета комитета Совета федерации по международным делам, член РСМД