Надя Кнудсен — о том, как Андерс Брейвик судится с Норвегией за права человека

Норвежский террорист Андерс Брейвик судится с государством, которое посадило его в тюрьму за убийство 77 человек. Что он хочет отсудить и каковы шансы? Вердикт ждут на днях

Надя Кнудсен, Копенгаген

На новом процессе Брейвика (первый, напомним, закончился 24 августа 2012 года приговором к 21 году тюрьмы — максимальный для Норвегии срок наказания, см. "Огонек", N 15, 2012) интересы одного из самых известных убийц планеты представляет адвокат Ойстен Сторвик.

Сам процесс уникален — как по логике, так и по форме. Судите сами: террорист, который 22 июля 2011 года бомбой собственного производства убил восемь человек у здания правительства в Осло, а затем в тот же день застрелил еще 69 в молодежном лагере на острове Утойя,— так вот, этот террорист подал гражданский иск против своего государства. Он жалуется на негуманное обращение.

Мало того. Городской суд Осло принял этот иск к рассмотрению. Судебный процесс, который в самой Норвегии сразу же окрестили "театром абсурда", стартовал 15 марта с.г. в спортзале тюрьмы города Шиен, где убийца отбывает наказание (в целях безопасности Брейвика решили никуда не перевозить). Сам процесс уместился в несколько дней — с тех пор, уже больше месяца, ждут приговора.

Театр абсурда на родине Ибсена

Содержание претензий клиента адвокат Ойстен Сторвик в интервью по телефону изложил так:

— Основанием для возбуждения дела против государства стала экстремальная изоляция, которой мой клиент подвергается все эти четыре года.

Брейвик сейчас отбывает наказание в двух часах езды от Осло, в городе Шиен, где в XIX веке родился великий драматург Генрик Ибсен. Содержат террориста в суперсовременной тюрьме с системой усиленной безопасности, не допуская никаких контактов с внешним миром: не разрешены посещения, пресекаются все контакты и переписка, нет доступа к интернету. Некоторое время назад Брейвику были возвращены 153 письма, которые он пытался переслать из камеры: они содержали, по заявлению тюремного инспектора, "откровенные призывы к террору и были адресованы людям разных социальных кругов в Норвегии".

Все это, по мнению адвоката Ойстена Сторвика, "является нарушением частей 3 и 8 Европейской конвенции по правам человека, в которых говорится о запрете пыток, мучений и издевательств, а также о праве на частную и семейную жизнь".

"Мой клиент,— продолжает адвокат,— в тюрьме не имеет контактов ни с кем, кроме охраны и медперсонала. За четыре года отсидки ему предоставили всего 5 минут на свидание с матерью, незадолго до ее смерти. Письма на волю подвергаются жестокой цензуре, контакты с внешним миром безжалостно обрубаются". "Именно поэтому,— заключает господин Сторвик,— мы подали в суд на государство".

Характерно, что сам Андерс Брейвик (ему исполнилось 37 лет) тщательно ведет учет нарушениям своих прав. В перечне "самых горячих жалоб", в частности, 885 обысков в камере, когда его каждую ночь будили и ощупывали тюремные надзиратели (причем, случалось, и женского пола); качество еды фирмы Fjordland, которая, по его мнению, поставляет низкокачественный фаст-фуд; холодный кофе и — главное! — изоляция от единомышленников.

Недоволен Брейвик с первых месяцев заключения. Но список претензий меняется. В частности, поначалу он возмущался тем, что власти не удовлетворили его заявку на регистрацию ассоциации под названием "Фашистская партия Норвегии и Северная лига" (ответ гласил, что для создания ассоциации нужно не менее двух человек — Брейвик же подал заявку от себя лично). Позже хотел, чтобы тюрьма заплатила за его учебники по политологии в Университете Осло, где он заочно учится. Наконец, справив 35-летие, потребовал от администрации игровую приставку PlayStation 3 вместо PlayStation 2, а также "доступ к играм для взрослых", которые он сможет выбирать сам.

Пожалуй, единственное, на что "норвежский стрелок" не жалуется, это условия проживания. Его камера, которую американская The New York Times окрестила "трехкомнатной квартирой", состоит из спальни, комнаты для учебы, санузла и комнаты со спортивным тренажером (имеются также телевизор c DVD, компьютер, какая-то из PlayStation, пресса и полки с книгами). В бытовом смысле он недоволен "лишь" тем, что не может в тюрьме, когда захочет, пользоваться стиральной машиной, готовить еду на кухне, общаться с персоналом и гулять во внутреннем дворике.

В департаменте по надзору за тюрьмами Минюста Норвегии к такому потоку требований относятся сдержанно, подчеркивая, что "каждый заключенный у нас имеет право обжаловать условия своего содержания в тюрьме, если он недоволен ими". В принципе, эту логику готовы признать даже те, кто выжил в теракте или чьи близкие пали от руки террориста, озабоченного ныне своими правами. Но оговариваются: когда о гуманизме говорит террорист, убивший 77 человек и ранивший или изувечивший еще сотню, тут трудно не заметить абсурда. Во избежание эксцессов поэтому слушания по делу проходили частично при закрытых дверях.

Ну а первой назвала этот судебный процесс "фарсом" Лисбет Кристине Ройнеланд --Брейвик застрелил ее 18-летнюю дочь Сунне. В интервью норвежским СМИ она пояснила: "Нам, потерявшим детей, источенным тоской и скорбью, дико слышать его, убийцы, жалобы на строгий тюремный режим!"

Лисбет возглавляет "Национальную группу поддержки жертв 22 июля", которая не стала разбирать последовательно один за другим капризы заключенного Брейвика, а обратилась к прессе с инициативой — не печатать крупным планом фотографий Брейвика в ходе репортажей с судебного процесса, чтобы не причинять еще большую боль семьям погибших. Этот фронт на самом деле и оказался главным: как освещать процесс, но не пиарить убийцу.

Его борьба, или Кому и зачем это нужно

К слову сказать, террорист Андерс Брейвик не впервые обращается в судебные инстанции или грозит сделать это в статусе заключенного. По данным датского информагентства Ritzau, в 2013 году он уже подавал в суд на министра юстиции Норвегии Грете Фарему, требуя отмены режима изоляции, который назвал "изощренной пыткой". В тот раз, однако, суд не нашел никаких нарушений закона в условиях содержания, и тот иск массового убийцы удовлетворен не был.

Но были и прецеденты другого рода, когда прессинг на чиновников Брейвику удавался. К примеру, сразу после того как его задержали на острове Утойя, он цинично отказался давать показания, если полиция не пойдет на его условия и не предоставит ему компьютер с Word, Wikipedia, принтер на восемь часов в день, а также обеспечит отсутствие в месте его содержания мусульман-заключенных и халяльной еды. Следователи тогда уступили: дело в том, что непосредственно после теракта были реальные опасения, что его акция — лишь звено в законспирированной операции ультраправых экстремистов и в Норвегии могут снова прогреметь взрывы...

Собственно, на этом же поле Брейвик ведет игру и сегодня: массовое убийство было лишь способом привлечь внимание к тем идеям, распространять которые Брейвик намерен уже из тюрьмы. Не зря он так настойчиво добивался отмены результатов первой судмедэкспертизы, признавшей его невменяемым. Вторая экспертиза признала его вменяемым: это дало шанс перевести дело в разряд политического и позволило начать судиться с государством, добиваясь — во имя гуманности — отмены цензуры на интернет-переписку, и метить в узники совести, которому не дают распространять по Сети программные манифесты, а также подсовывают холодный кофе и некачественный фаст-фуд. При этом психиатры, включая Терье Торриссена, проверявшего Брейвика на вменяемость в 2012-м, утверждают: за годы в тюрьме он абсолютно не изменился.

Профессор истории из Университета в Осло О. Соренсен, с которым состоит в переписке осужденный Брейвик (он, напомним, еще и студент-заочник), идет дальше. "У него напрочь отсутствует чувство вины за содеянное,— напоминает профессор.— А ведь из 77 человек, им убитых, 33 были не старше 18 лет".

Брейвик уверяет, что его идеология изменилась: мол, в 2011-м он был "революционным контрджихадистом, чья миссия — освобождение Европы от мусульман и элиты, свихнувшейся на марксизме, а теперь стал менее радикален".

— Мне в это не верится,— признается профессор Соренсен,— просто тюремной цензуры стало больше. Он же как был, так и остается ярым нацистом! А в суд подал, чтобы вновь привлечь внимание к себе и к своим абсурдным идеям — воображает, будто он спаситель Европы и может подмять под себя правосудие...

Правосудие, как может, сопротивляется. На новом процессе, который жертвы Брейвика окрестили "театром абсурда", а он сам, едва сняли наручники, превратил в таковой, вскинув руку в нацистском зиге, представителям прессы отказали в трансляции из зала суда. А также в съемке у дверей зала — это чтобы Брейвик не воспользовался возможностью обратиться к миру и передать свои сообщения сторонникам в каком-нибудь закодированном виде.

Больше того, показания восьми свидетелей по делу, а также выступление самого преступника, который зачитывал 13 страниц обвинения государству, шло и вовсе за закрытыми дверями, без СМИ, так же как и основная часть заседаний. Тем не менее из тех обрывков информации, которые дошли до публики, картина складывается.

Так, адвокат, защищавший интересы государства на процессе, Аделе Матесон Местад, подтвердила: да, "преступник ограничен в переписке, но им получено 4 тысячи писем, а задержано цензурой 600. Связано это с тем, что он продолжает попытки создания сети крайне правых экстремистов, что в интересах безопасности государства пресекается. Им предприняты попытки установить контакт с американской группировкой "Арийское братство", а также с лидером нацистской организации "Спаситель".

По словам адвоката Местад: "Его цель — добиться как можно больше внимания и получить доступ к интернету, чтобы создать партию экстремистов, которыми он намерен руководить прямо из тюремной камеры. Не будем забывать: сам Брейвик сформировал свое мировоззрение под влиянием интернета. Изоляция от мира потому для него и пытка, что она мешает ему создать сеть таких же, как он, психопатов-нацистов".

Чтобы помешать этому, Норвегия тратит на содержание в режиме строгой изоляции особо опасного преступника Андерса Брейвика в супертюрьме столько, что в бюджете страны эти средства уже прописаны отдельной статьей. Что касается нынешнего судебного процесса, то только в суде первой инстанции он обойдется в сумму чуть меньше миллиона евро. Оплачивает государство, читай — законопослушные налогоплательщики.

Вынесение приговора по иску Брейвика к государству ожидается со дня на день. Но его адвокат Ойстен Сторвик уже предупредил: "Если решение городского суда Осло (это суд первой инстанции.— "О") будет не в нашу пользу, мы обжалуем его в последующих судебных инстанциях, вплоть до Высшего суда Норвегии. А конечная цель — подать на государство в Европейский суд по правам человека в Страсбурге, что нельзя сделать, не пройдя все судебные инстанции у себя в стране".

Словом, похоже на то, что впереди еще не один процесс "Брейвик против Норвегии". Не это ли цель? Террорист уже добился того, что о нем говорят, следят за процессом как за сериалом, в авангардных театрах даже ставят пьесы на тему. Кстати сказать, неплатежеспособность клиента ажиотажу совсем не помеха: адвокаты Брейвика уже добились так называемого свободного процесса — это значит, что все расходы по судебным издержкам берет на себя государство.