Замминистра труда и социальной защиты Григорий Лекарев оценивает работу бюро медико-социальной экспертизы. Беседовала Наталия Нехлебова

"Огонек" обратился к заместителю министра труда и социальной защиты РФ Григорию Лекареву с просьбой объяснить: как получается, что с больных людей снимают статус инвалидности и лишают их господдержки?

— Сейчас бюро медико-социальной экспертизы (МСЭ) работают по новым критериям установления инвалидности. Судя по количеству жалоб, можно ли эту систему считать эффективной?

— Ранее при установлении инвалидности эксперты бюро МСЭ руководствовались таким критерием, как значительно выраженные, выраженные и умеренные нарушения. Что именно считать значительно выраженным, а что умеренным, в 90 процентах случаев относилось исключительно на экспертное мнение. Иначе говоря, как комиссия медико-социальной экспертизы считала, такая группа инвалидности и устанавливалась, опираясь исключительно на экспертное мнение членов комиссии. Это приводило к совершенно разным решениям, подчас необоснованным, при одном и том же состоянии здоровья.

Чтобы привнести в работу комиссий объективность и устранить этот коррупциогенный фактор, были разработаны единые для всей страны классификации и критерии, используемые при установлении инвалидности.

С точки зрения подходов к определению инвалидности нельзя сказать, что новые классификации и критерии — это кардинальная смена курса. Мы взяли те практики, которые уже сложились в нашей стране, а также изучили зарубежный опыт. Проекты классификаций и критериев в течение года проходили апробацию в трех регионах — в Хакасии, Удмуртии и Тюменской области. В этих регионах главные бюро МСЭ под контролем Федерального бюро и совместно с представителями общественных организаций инвалидов изучали возможные негативные последствия и риски, которые могли возникнуть при введении классификаций. Освидетельствование проходили в том числе и представители общественных организаций инвалидов. Суть апробации была в том, чтобы сравнить результаты освидетельствований одного и того же человека сразу в двух системах — старой и новой. Там, где выявлялось ужесточение подхода, мы корректировали классификации.

Корректируем и сейчас. Мониторинг, который проводит министерство и Федеральное бюро МСЭ, выявил трудности в применении классификаций по ряду заболеваний. В отношении этих случаев, учитывая мнение представителей ряда общественных организаций, было решено указать конкретные заболевания. Это касалось, например, таких заболеваний, как муковисцидоз и фенилкетонурия. Поэтому в феврале этого года классификации были дополнены рядом заболеваний, включая эти два.

— По новой классификации состояние больного определяется в процентах. От 10 процентов зависит, получит человек инвалидность и помощь от государства или нет. А определяются эти проценты специалистами МСЭ тоже ведь вполне субъективно...

— По новым классификациям и критериям степень выраженности нарушений функций организма оценивается в процентах, от 10 до 100 процентов, с шагом в 10 процентов. Не исключаю, что шаг в 10 процентов между степенями нарушений может являться в некоторых случаях камнем преткновения. Но это всегда предмет споров. Полностью устранить субъективизм в любой экспертизе, в том числе и в медико-социальной, невозможно. В любом случае остается место для экспертного суждения. Если бы такой процесс, как освидетельствование, можно было полностью объективизировать и прописать все жизненные ситуации и их комбинации, то экспертиза в принципе была бы не нужна. В помощь экспертам МСЭ мы подготовили методические рекомендации по каждому пулу заболеваний, чтобы у них был ориентир, как поступать в том или ином случае.

Конечно, нужно обучать экспертов, следить за правоприменительной практикой. Мы продолжим это делать. Предмет особого внимания — дети-инвалиды. Любой случай нарушения прав детей не может оставаться без внимания. На прошлой неделе министерство поручило учреждениям МСЭ провести в течение двух месяцев так называемый аудит по анализу причин снятия групп инвалидности с детей в 2015 году. Мы допускаем, что могут быть отдельные перекосы, и должны своевременно исправить ситуацию, если они возникли, как в отношении конкретных решений, так и в отношении нормативных актов.

Мы считаем, что создание института независимой медико-социальной экспертизы вооружит людей профессиональным независимым мнением. Институт независимой экспертизы поможет создать определенную опору для заявителя. Это стороннее, но подчеркну, профессиональное мнение должно помочь в снятии множества вопросов относительно субъективности конкретной комиссии или ведомства. Отмечу, что спорных случаев не так много, сейчас около 15 процентов отказов от числа всех обратившихся в МСЭ.

Медико-социальная экспертиза основывается не столько на диагнозе, сколько на том, как это заболевание влияет на человека, насколько вызывает нарушение функций организма. Например, диагноз "фенилкетонурия". Это заболевание само по себе никогда не означало инвалидности автоматически. Важны последствия заболевания у человека, то же самое с сахарным диабетом и любым другим заболеванием.

Надо понимать, что инвалидность — это тяжелое состояние здоровья с нарушенными функциями. И она устанавливается, когда есть ограничения жизнедеятельности, которые приводят к нуждаемости в мерах соцподдержки. Если состояние здоровья больного не отличается от состояния обычных людей, нарушения незначительные, то инвалидность не устанавливается. Безусловно, человека, будь то взрослый или ребенок, нужно лечить. Заболевание, если его не лечить, не соблюдать определенные процедуры, правила, требования, приведет к инвалидности. Но установление статуса "инвалид" не должно подменять собою лечение человека. Нет лечения, привязанного к инвалидности. Предположу, что есть неисполнение регионами установленных на федеральном уровне гарантий по лекарственному обеспечению. Этот вопрос нужно адресовать в органы здравоохранения.

— Грубость специалистов, работающих в МСЭ, стала уже притчей во языцех...

— В работе МСЭ важно и то, как эксперт общается с человеком. Мы знаем о случаях некорректного общения с гражданами и боремся с этим. К сожалению, пока общение врачей-экспертов с заявителями далеко от лучших практик. Но, прежде чем наказывать и что-то запрещать, мы должны "вооружить" эксперта методикой, как правильно себя вести. Было разработано специальное пособие "Этика врача-эксперта МСЭ". Сейчас запланировали тренинги по этичному поведению экспертов МСЭ. Нам также предстоит разрабатывать кодекс этики и принимать кадровые решения, если факты неэтичного поведения подтверждаются.

Людям, которые пришли в бюро МСЭ, должны помочь и в тех случаях, когда инвалидность не установили, с тем чтобы сориентировать, какая помощь по законодательству им положена.

— Известно, что многие учреждения МСЭ просто не приспособлены для инвалидов.

— Да, не все здания МСЭ приспособлены. Есть новые бюро, оборудованные и для слепых, и для глухих, а есть старые здания, где этого пока еще нет. К сожалению, отсутствие условий доступности — это не только проблема МСЭ, это проблема инфраструктуры в нашей стране. Все объекты сразу приспособить невозможно ни за какие миллиарды. Министерство утвердило дорожную карту по повышению уровня доступности учреждений МСЭ, но в любом случае важно обеспечить доступ инвалида к услуге. Мы используем практику выездного освидетельствования, если условия пока не созданы.

— Много жалоб на то, что МСЭ отказывает в технических средствах реабилитации (ТСР). Сократились ли средства, выделяемые бюджетом на ТСР?

— Снижения расходования средств на обеспечение инвалидов техническими средствами реабилитации не происходит. В этом году, как и в прошлом, в федеральном бюджете заложено почти 30 млрд рублей. Это рекордная сумма для многих лет. Раньше она была значительно меньше и не позволяла обеспечить ТСР всех инвалидов. Последние годы мы обеспечиваем техническими средствами реабилитации примерно 98 процентов инвалидов, нуждающихся в них.

Технические средства реабилитации назначаются на основании перечня медицинских показаний и противопоказаний, то есть нуждаемость в технических средствах устанавливается в зависимости от состояния здоровья конкретного инвалида.

Беседовала Наталия Нехлебова