Музейные коллекции в венском Зимнем дворце

Выставка живопись

Описания музейных коллекций кажутся скучными только непосвященным. Выставка старых каталогов в венском Зимнем дворце напоминает краткий курс европейской истории, рассказанный языком арт-детектива. Русским духом старых фолиантов проникся специально для "Ъ" АЛЕКСЕЙ МОКРОУСОВ.

Картинные галереи собирали в Европе с незапамятных времен, раньше это было занятием куда более дорогим, чем сегодня. Самые известные коллекции, напоминавшие об идеологической и финансовой силе искусства, принадлежали коронованным особам и аристократам. Выставка "Государев блеск. Сила роскоши" в венском Зимнем дворце уверяет, что это были не самые ответственные люди. По крайней мере, к собственному богатству они часто относились спустя рукава: описания возникали десятилетия или даже столетия спустя после появления самих собраний. Зато уж если фолианты выходили из печати, то сразу становились памятником полиграфического искусства.

На выставке собраны картины, напоминающие о знаменитых собраниях, и инвентарные книги или, говоря сегодняшним языком, каталоги-резоне. В Зимнем дворце вспоминают о собраниях князей Касселя и Дюссельдорфа, герцогов Орлеанских в Париже и баварских курфюрстов в Мюнхене. Полотна Солимены и Риберы, Рени и Давида Тенирса Младшего предоставили Лувр и Версаль, венские Альбертина и Бельведер, собрание князей Лихтенштейна и частные английские коллекционеры. Размещенные рядом с ними каталоги мало чем уступают в пышности парадным портретам и картинам на мифологические сюжеты. Есть здесь первый иллюстрированный печатный инвентарь, посвященный собранию оружия в замке Амбрас вблизи Инсбрука, он датирован 1603 годом. Представлено и первое издание знаменитого описания картинной галереи эрцгерцога Леопольда Вильгельма, вышедшее в 1660 году и после этого переиздававшееся на протяжении века целых пять раз — все благодаря издателю Давиду Тенирсу Младшему, под руководством которого мастера награвировали для гроссбуха картины знаменитостей — от Микеланджело и Караваджо до Мантеньи и Рафаэля.

В Вене вспоминают и о знаменитой коллекции Хоутон-холла в графстве Норфолк. Ее продажа Екатерине II в 1779 году вызвала скандал в английском обществе. Появилось движение за сбор денег для выкупа коллекции, ее собирались передать Британскому музею, вопрос обсуждал английский парламент, но дебаты окончились ничем — в том смысле, что победил Эрмитаж. Коллекция отправилась в Петербург, несмотря на "неудовольствие и сожаление английского дворянства о выпуске сих картин из здешнего государства", как докладывал по инстанциям русский посланник в Лондоне Алексей Мусин-Пушкин.

Сам Эрмитаж возник благодаря иностранцам и военным победам — свою первую коллекцию, ставшую основой частного музея, Екатерина приобрела у немецкого предпринимателя Иоганна Эрнста Гоцковского, основателя шелковой фабрики и Берлинского фарфорового завода. Тот собирал полотна для прусского короля Фридриха II, который, проиграв Семилетнюю войну, не смог заплатить по арт-счетам. Гоцковский был в свою очередь должен Екатерине — и сумел вручить ей в счет долга 225 картин, в основном фламандских и голландских авторов.

Галерею Хоутон-холла начал собирать Роберт Уолпол, первый граф Оксфорд (1676-1745), первый лорд казначейства и премьер-министр, считавшийся одним из важнейших коллекционеров эпохи. Любовь к большеформатным картинам (две трети из попавших в Россию полотен — это Рубенс и ван Дейк) сочеталась у него со страстью к эскизам.

Благодаря непоколебимому решению внука Уолпола Эрмитаж обогатился полотнами Пуссена и Мурильо, Лоррена и Карраччи. Забавно, что каталог уолполской коллекции начали печатать еще до ее продажи, но последний том вышел уже после ее фактического исчезновения — в 1788 году. Так поневоле был дополнен первый печатный каталог самого Эрмитажа, опубликованный за 14 лет до этого на французском языке тиражом 60 экземпляров. При Екатерине его давали посетителям во временное пользование, сегодня же можно взять в руки лишь в нитяных перчатках, да и то редко в какой библиотеке.