Почему не удается резкий поворот на Восток

Поворот на Восток, о котором последние два года так много говорили оптимисты, как оказалось, не может быть выполнен быстро. Для ряда российских компаний попытка переориентироваться с Европы на Китай обернулась убытками, потерянным временем или даже банкротством. Тем, кто все же намерен идти на китайский рынок, придется пересмотреть взгляды на мир.

АЛИСА ШТЫКИНА

Во время запланированного на июнь визита президента Владимира Путина в Китай будет подписано "много документов практического свойства", сообщил замглавы МИДа Игорь Моргулов. По его словам, речь идет о "десятках документов", некоторые из которых будут посвящены энергетическому и военно-техническому сотрудничеству. Характерная деталь: дипломат избегает слов "контракт" и "соглашение", ограничившись куда менее обязывающим термином "документ".

А в конце того же июня северокитайский Тяньцзинь на три дня станет местом притяжения мировой политической и бизнес-элиты: там пройдет "Летний Давос-2016". Насколько известно "Деньгам", ожидаются заметный российский "десант" и попытка стимулировать деловое сотрудничество с регионом.

Нефть — всему голова

Экономическое сотрудничество России и Китая много лет строилось по схеме "сырье в обмен на товары широкого потребления". Апофеозом стала мегасделка 2013 года, когда "Роснефть" заключила 25-летний договор с КНР о поставках нефти на $270 млрд, $60 млрд компания получила авансом. Правда, тогда цена на нефть была больше $100 за баррель.

Кроме нефтяных поставок Россию и Китай связывали военные контракты и возведение "Росатомом" двух блоков Тяньваньской АЭС, но это были скорее исключения, причем не всегда удачные. Так, только воля высшего руководства спасает российско-китайский проект по строительству тяжелого вертолета от закрытия, ведь за восемь лет работы стороны не двинулись дальше согласования требований к нему, говорил на панели клуба "Валдай" в рамках Недели российского бизнеса (НРБ), организованной РСПП, Василий Кашин — специалист по Китаю из Высшей школы экономики.

Основы поворота на Восток российские власти заложили еще в 2012 году: во Владивостоке прошел саммит АТЭС, для привлечения инвестиций создали Министерство по развитию Дальнего Востока. О желании "поймать "китайский ветер" в паруса российской экономики" в предвыборной статье в феврале 2012-го заявил кандидат в президенты РФ Владимир Путин.

Окончательно идея "поворота" оформилась два года назад — после присоединения Крыма и введения санкций. Наладить несырьевую торговлю c Китаем и странами АТР российские власти собирались и раньше, но события 2014 года значительно ускорили этот процесс, отмечает заведующий Школой востоковедения Высшей школы экономики Алексей Маслов.

Дело за малым

Введение санкций и антисанкций сильно ударило по малому и среднему бизнесу, работавшему с европейскими странами. Около 40% компаний в поисках новых партнеров и поставщиков повернули на Восток — в Китай, Вьетнам, отчасти в Малайзию, но чуда не случилось. До 80% фирм понесли убытки и вынуждены были уйти с китайского рынка, кто-то даже разорился, говорит директор Центра стран Азиатско-Тихоокеанского региона МИРБИС Наталья Печерица. "Точное количество дать никто не сможет. В основном это были небольшие компании по поставке товаров широкого потребления, одежды, аксессуаров, сантехники, комплектующих для бытовой техники, пищевых продуктов, отделочных и строительных материалов, мебели,— перечисляет она.— Средние и крупные фирмы работали с автомобилями, запчастями и машиностроением".

Данные Минэкономики, впрочем, "не подтверждают факты ухода с рынка и рост числа банкротств компаний. Безусловно, в отдельных случаях уходы с рынка возможны, но мы не считаем, что они были массовыми",— сказала "Деньгам" представитель министерства Елена Лашкина.

Крупная рыба

Сразу же вслед за российским правительством интерес к Китаю проявил крупный бизнес, однако разобраться в ситуации ему, судя по всему, пока не удалось. Первый успех пришел сразу, но продолжался недолго. Два года назад, в мае 2014-го, "Газпром" и CNPC, которые более десяти лет безуспешно пытались договориться о поставках газа в Китай, подписали 30-летний контракт на $70 млрд, предполагавший поставку 38 млрд кубометров газа и строительство газопровода "Сила Сибири".

В 2015 году прошло несколько знаковых сделок: в сфере энергетики — проект "Ямал СПГ", в химической промышленности — покупка Sinopec 10% ПАО "Сибур Холдинг"; консорциум частных китайских инвестиционных фондов выкупил 13,3% акций Быстринского проекта ГМК "Норильский никель", перечисляет Лашкина. В 2015 году En+, компания "Ланит", правительство Иркутской области и китайские Huawei и Centrin Data Systems подписали соглашение об открытии Центра обработки данных в Сибири. Он должен заработать этим летом. Хранилища данных будут обрабатывать информацию китайских компаний (80% мощности центра), но контрольный пакет остается у россиян.

Объявив развитие Дальнего Востока своим приоритетом, российские власти в надежде на азиатские инвестиции упростили процедуру регистрации и полностью освободили компании от налогов на территориях опережающего развития (ТОР) в регионе. Сейчас на работу в ТОР поступило 130 официальных заявок от инвесторов на 452,7 млрд руб., еще 64 заявки на 152 млрд руб. инвестиций поданы на проекты в Свободном порте Владивосток (китайский и японский капитал), рассказала "Деньгам" представитель Минвостокразвития.

При участии китайских инвесторов в ТОР Амурской области построили завод по производству и переработке цементного клинкера (общая сумма инвестиций — 1,6 млрд руб.); строится НПЗ (будет перерабатывать 6 млн тонн нефти в год), перечисляет она. В стадии строительства — железнодорожный мост в Китай через реку Амур (цена работ — около 10 млрд руб.).

Совместные проекты с Китаем — большое достижение, но пока их бюджеты исчисляются десятками миллионов долларов, это очень мало, указывает Маслов из ВШЭ: "Главный вопрос — куда будет реализовываться эта продукция, учитывая падение рынка в России и Китае,— пока открыт".

Подъем с падением

Бизнес это понимает, его волнуют небольшой объем взаимных инвестиций и нечеткие контуры будущего сотрудничества. "Мне не очень понятна и неизвестна сквозная идея российско-китайского сотрудничества. У нас итог накопленных китайских инвестиций в Россию порядка $8 млрд, российские инвестиции в Китай не дотягивают до $1 млрд. Объема мало",— говорил на панели клуба "Валдай" НРБ РСПП вице-президент ПАО "ГМК "Норильский никель"" Андрей Бугров.

За 2014 год КНР инвестировала в Россию менее $800 млн, меньше 1% общего объема иностранных инвестиций КНР (более $116 млрд в 2014 году). "Весь прошлый год прошел в ожиданиях инвестиций из Китая, которые не оправдались. В 2015-м стороны подписали несколько протоколов о намерениях на десятки миллиардов, но фактически в Россию поступил только $1 млрд, это многих насторожило",— отмечает Маслов.

Китай всегда предлагал России быть частью его транспортного проекта "Шелковый путь" (поставки китайской продукции в Европу через Транссиб), Россия отказалась участвовать в нем на условиях КНР

На фоне заявлений и встреч на высшем уровне упал товарооборот между двумя странами. С 2014 года он снизился более чем на треть, но в структуре двусторонней торговли есть позитивные изменения: в российском экспорте выросла доля машинно-технической продукции, приборостроения (рост на 35%), активизируется торговля сельскохозяйственной и пищевой продукцией (рост на 26%), оптимистична Елена Лашкина. Кроме того, доля Китая в российском товарообороте выросла с 10,5% в 2013 году до 12% в 2015-м и до 14% в первом квартале 2016-го, отмечается в презентации ректора РАНХиГС Владимира Мау "Глобальная трансформация и вызовы для экономической политики России". Как и многие, он считает одним из основных факторов ситуации в мировой экономике "замедление экономического роста в КНР и переориентацию китайской экономики с инвестиций и обрабатывающего промышленного сектора на потребление и развитие сферы услуг". А значит, с макроэкономической точки зрения особых перспектив для роста экспорта российского сырья в Китай просто нет.

Глобальная пробуксовка

Понимания, как работать с Китаем, видимо, нет и у властей. Кто-то из чиновников говорил об экономике, кто-то о политике, но единой концепции разворота на Восток не было, считает Маслов. В начале февраля глава Минэкономики Алексей Улюкаев вообще заявил, что никакого разворота нет: "Когда говорят, что российская экономика в ответ на санкции переориентируется на Восток, это неверно. Мы никуда не переориентируемся. Мы просто хотели бы иметь более прочную основу для развития. Это просто исправление дисбалансов".

Пока получается не очень. Глобальные проекты в Азии каких-то ощутимых результатов России не принесли. Не работает придуманная в России концепция сопряжения, говорит Маслов. Сопрягать разработчики собирались ресурсы Сибири, Дальнего Востока и Китая и развивать тем самым промышленное сотрудничество. Предполагалось, что Китай будет использовать Транссибирскую магистраль для поставок своих товаров через Россию в Европу, но КНР не вложила деньги в ее реконструкцию, и проект не удался, поясняет Маслов: "Эта теория не учитывала национальную психологию китайцев. Китай всегда предлагал России быть частью его транспортного проекта "Шелковый путь" (поставки китайской продукции в Европу через Транссиб), Россия отказалась участвовать в нем на условиях КНР".

Более 90% протоколов о намерениях с китайцами не доходят до уровня договора, из оставшихся 10% менее 3% начинают реализовываться, а до финальной стадии добираются единицы

Масштабный проект "Сила Сибири" начал пробуксовывать из-за привязки цен на газ к стоимости нефти, которая за это время упала в три раза, сейчас стороны не могут договориться о финальной цене газа, и, скорее всего, проект заморозят на долгий срок, а потом и вовсе откажутся от него, прогнозирует Маслов.

На успех в ближайшее время можно надеяться только в связи с созданным в Китае Азиатским банком инфраструктурных инвестиций, в который Россия должна вложить $6,5 млрд. "Это крупнейший юго-восточный банк с рабочим капиталом $100 млрд. Вложив деньги, страна получает возможность использовать их на инвестирование на своей территории в развитие интернета и транспортных узлов. Это даст финансовую подпитку данным проектам",— говорит Печерица.

Трудности перевода

Малые и средние компании, вынужденные уйти с китайского рынка ни с чем, неполученные миллиарды крупного бизнеса, пробуксовка глобальных проектов — у этих неудач одна природа. Россия не знает, как подступиться к Китаю. Наши компании выходят на китайский рынок без должной подготовки, сказывается нехватка специалистов по Китаю, как это было в начале 1990-х при работе с Европой, считает Василий Кашин. Наши бизнесмены недостаточно осведомлены о возможностях и условиях работы в азиатских странах, согласна представитель Минэкономики.

Китайцы работают на долгосрочную перспективу, и, прежде чем выйти на контракт, нужно провести не менее шести-восьми встреч, россияне этого просто не понимают. "Они не знают, как инвестировать, как репатриировать капитал, как защитить свои технологии от воровства,— перечисляет Маслов.— Россияне выходят на китайской рынок без лоббистской подготовки (надежного партнера в Китае) и свободных средств. Китайцы никогда не отказывают сразу, они смотрят, что им предлагают, это может длиться 6-12 месяцев, после чего российские компании либо уходят ни с чем, либо разоряются". Кроме того, россияне чересчур серьезно воспринимают протоколы о намерениях, в то время как китайцы готовы заключать их по любому поводу. По словам Маслова, более 90% протоколов о намерениях с китайцами не доходят до уровня договора; из оставшихся 10% менее 3% начинают реализовываться, а до финальной стадии добираются единицы. В финансовом плане российские компании, работая с Европой, обходятся 30-процентной предоплатой, но китайцы требуют 100% оплаты, а "наши не привыкли, чтобы им диктовали условия", свободных денег у них сейчас нет, добавляет Печерица.

Что делать

При работе с Китаем крупный бизнес рассчитывает на господдержку. Движение есть, уверен Бугров из "Норникеля": комиссия первого вице-премьера Игоря Шувалова определила порядка 60 проектов на сумму около $20 млрд, перспективы в Азии огромны, говорил он на НРБ РСПП. У России есть повод для развития сотрудничества с Китаем — это оборонная промышленность, добавляет Кашин. "Мы очень хорошо включены в китайские производственные цепочки в качестве поставщиков двигателей, электронных компонентов, механики, материалов, исполнителей ключевых научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Это основная часть нашего сотрудничества, на фоне санкций это стало действительно двусторонним движением (поставки из Китая) и может создать точки роста",— прогнозирует он.

Снижение курса рубля сделало российские товары и услуги более доступными и привлекательными для иностранных партнеров, говорит представитель Минэкономики. "Российские поставки в Китай ограничиваются несколькими десятками миллионов долларов, пока это не промышленные масштабы, но хорошо, что они начались. Первые значительные результаты мы увидим в 2017 году, но сейчас многие переговоры с Китаем проваливаются из-за неадекватного экспертного обслуживания выхода на сделку",— продолжает тему Маслов. По его словам, Россия запаздывает выходить на восточные рынки, а падение экономики КНР приведет только к удорожанию китайской рабочей силы. Его рецепт — смена стратегии и разработка небольших точечных проектов, на которых можно наращивать объемы.

Помочь бизнесу решили в бизнес-школе "Сколково": в декабре 2015 года здесь стартовала образовательная программа "Разворот на Восток: китайская стратегия для вашего бизнеса", которая пользовалась большой популярностью у бизнесменов, говорит Елена Лашкина. По ее словам, такие программы необходимы и могут повысить эффективность работы российских предпринимателей на азиатском направлении. Главное, чему надо научиться нашим бизнесменам,— перестать видеть в КНР развивающуюся страну, не смотреть на китайцев свысока, принять их условия игры, советует Наталья Печерица. Нам, с нашим 51-м местом в рейтинге Doing Business, смотреть на N19 рейтинга и по совместительству первую экономику мира (по ВВП по паритету покупательной способности) свысока и правда странно.

Но если даже в "Сколково" начали преподавать уроки китайского бизнеса, то, может быть, еще не все потеряно. В общем, старый советский анекдот, в котором "оптимист изучал английский, пессимист китайский, а реалист — автомат Калашникова", давно пора пересмотреть: нынешним оптимистам без китайского никак не обойтись.