Реплика Дмитрия Дризе

18 мая в Мосгорсуде может решиться дальнейшая судьба владельца аэропорта Домодедово Дмитрия Каменщика. Бизнесмена обвиняют в нарушении правил безопасности воздушной гавани, что привело к теракту и гибели людей. Во вторник аэропорт Домодедово и представители пострадавших подписали мировое соглашение.
Теперь потерпевшая сторона будет просить суд отпустить Каменщика из-под домашнего ареста. Политический обозреватель «Коммерсантъ FM» Дмитрий Дризе считает, что в деле может быть некая нестандартная развязка.

Самое загадочное уголовное дело может быть прекращено с наилучшим исходом для главного фигуранта. Аэропорт Домодедово согласился создать благотворительный фонд и выплатить пострадавшим от теракта в январе 2011 года благотворительную помощь. Назвать это компенсациями нельзя, поскольку это будет означать признание вины. Так или иначе, стороны пошли на мировую, и теперь пострадавшие могут просить суд или прекратить дело, или, по крайней мере, изменить Дмитрию Каменщику меру пресечения. Сколько выплатит бизнесмен — непонятно, но речь может идти о нескольких миллиардах рублей.

Борис Титов заявил «Эху Москвы», что не видит оснований считать дело владельца аэропорта заказным. Бизнес-омбудсмен ссылается на партнеров Каменщика и его собственные слова — наверное, о том, что на него никто не давил. Сегодня нет четкого ответа на главный вопрос — кто или что стоит за делом Каменщика. Как только у предпринимателя начались неприятности, общественность и СМИ сходу посчитали, что у него хотят отобрать Домодедово. Каменщика обвиняют в том, что аэропорт не был оборудован подобающей системой безопасности. В результате пять лет назад террорист смог совершить самоподрыв, и погибли люди. Однако в правомочности подобных обвинений засомневалась даже прокуратура и потребовала освободить фигуранта. Предприниматель был помещен под домашний арест, что является относительно мягким способом ограничения свободы в период следствия.

Есть тезис, что если в современной России бизнесмена просят что-то сделать, надо соглашаться — выбора нет. Можно, конечно, поторговаться, но в итоге будет так, как просят. Наверное, здесь главный пример — Владимир Евтушенков. Он посидел под домашним арестом, лишился «Башнефти», однако восстановлен в правах и, кроме того, за счет полученных от компании дивидендов сумел окупить затраты на ее приобретение — то есть, конечно, пострадал, но не смертельно.

О Каменщике говорят, что он очень упрямый, уверенный в себе человек, что готов сидеть, но не уступит. Может быть, это и так, но в таком случае могло сложиться, как в случае с Ходорковским: аэропорт ушел бы от него не по-хорошему, а по-плохому. Однако в этой истории может быть какая-то нестандартная развязка. Может быть, его простили, может быть, просто решили немножко наказать за указанные упрямство и несговорчивость. На сегодня Дмитрий Владимирович является едва ли не последним несистемным предпринимателем. Он всегда был в тени, и даже сам Дмитрий Медведев, будучи президентом, не мог его найти. А может быть все просто: Домодедово — слишком сложный транспортный узел, и здесь нельзя рисковать. Правда, относительно благополучный для Каменщика исход дела создает другой прецедент: сопротивляйся, упирайся и минимально иди на компромисс — и сможешь остаться при своих. Насколько такой финал устроит потенциальных недоброжелателей Дмитрия Каменщика — большой вопрос.