Как верховный главнокомандующий подвиг армию к самоснабжению

4 ноября 1944 года Государственный комитет обороны приказал финансировать войска, вступившие на территорию Германии, оккупационными М-марками. Выпускать их решили на Тегеранской конференции. Но в правилах их использования Красной армией были пункты, приведшие к серьезным последствиям, о которых России напоминают до сих пор.

Евгений Жирнов

"Одна марка равна 50 коп."

Вопрос о том, какие деньги будут использоваться в побежденной Германии, на фоне всех важнейших дел, обсуждавшихся Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем в ноябре 1943 года в Тегеране, выглядел несколько преждевременным, но вполне закономерным. Оккупационные деньги появились еще в XIX веке. Формально для того, чтобы оккупирующая держава (и это было закреплено в Гаагской конвенции 1907 года "О законах и обычаях сухопутной войны") смогла наладить финансовую систему побежденной страны. Но скептики указывали на Франко-прусскую войну 1870-1871 годов, Японо-китайскую войну 1894-1895 годов и на оккупацию Германией западной части СССР как на примеры ограбления подконтрольного населения без применения насилия. Ведь оккупационные деньги, на которые для армии-победительницы закупалось все необходимое, ничем не обеспечивались и стоили немногим больше бумаги, на которой были напечатаны.

Прием германской валюты, а также военных марок во вклады не производится

Введение межсоюзнических или М-марок для побежденной Германии первоначально преследовало иную цель: с помощью общих денег сохранить единство экономической жизни страны, которую разделят на оккупационные зоны. Клише новых купюр изготовили в Соединенных Штатах и передали союзникам. На фабрике Гознака напечатали военные марки и еще до вступления Красной армии на территорию Германии подготовили проект постановления Государственного комитета обороны (ГОКО) о выпуске их в обращение. В утвержденном 4 ноября 1944 года документе говорилось:

"1. Для финансирования частей Красной Армии на территории Германии, наряду с использованием местной валюты, выпустить в обращение расчетные денежные знаки Командования союзных армий, выраженные в марках (военные марки — "М-марки"). Советская валюта — рубль — в обращение на территории Германии не выпускается и хождения не имеет.

2. Военные марки выпускаются в обращение по соотношению: одна военная марка равна одной рейхсмарке, и по этому соотношению обязательны к приему по всем платежам и расчетам.

3. Военнослужащим Красной Армии за время пребывания на территории Германии установить оклады денежного содержания в двойном размере и полевые деньги в размерах, предусмотренных постановлением СНК СССР от 25 июня 1941 г. за N 1753-759сс.

Денежное содержание военнослужащим выплачивать в рейхсмарках или в военных марках в следующих размерах:

а) получающим основные оклады свыше 75 рублей в месяц и полевые деньги в размере 25% оклада — не менее суммы оклада и полевых денег;

б) получающим основные оклады от 40 рублей до 75 рублей в месяц и полевые деньги в размере 50% оклада — не менее суммы оклада и полевых денег;

в) получающим основные оклады до 40 рублей в месяц и полевые деньги в размере 100% оклада — оклад в двойном размере и полевые деньги.

4. Причитающееся военнослужащим, находящимся на территории Германии, денежное содержание в советских рублях зачисляется во вклады в полевые учреждения Госбанка или по желанию военнослужащих переводится в Советский Союз.

5. Выплата денежного содержания военнослужащим на территории Германии в рейхсмарках или военных марках производится по соотношению: одна марка равна 50 коп.

6. Стоимость всех реквизируемых или покупаемых для нужд Красной Армии предметов потребления и промышленных товаров оплачивается в рейхсмарках или военных марках по ценам, устанавливаемым Советским Военным Командованием".

Но для бойцов и командиров Красной армии намного более важными были два последних пункта постановления:

"7. Полевые учреждения Госбанка выдают суммы вкладов, внесенных как на территории Германии, так и на территории СССР, без ограничения. Выдача вкладов производится в германской валюте и военных марках по установленному соотношению. Прием германской валюты, а также военных марок во вклады не производится.

8. Ввоз на территорию Германии советской валюты запрещается. Советская валюта, имеющаяся в воинских частях, учреждениях и организациях Красной Армии, подлежит обязательной сдаче в полевые учреждения Госбанка, а находящаяся у военнослужащих подлежит по их желанию обмену на рейхсмарки или военные марки по установленному соотношению, зачислению во вклады или переводу в СССР".

По сути, это означало, что полученные в Германии М-марки нужно было потратить там же. Обменять их на рубли было невозможно никаким способом, что значительно снижало затраты бюджета на содержание армии. Но проблема заключалась в том, что на М-марки ничего нельзя было купить.

"Немецкие марки никому не нужны"

Немцы массово уходили на запад вместе со своей отступающей армией, и в оставленных ими городах и селах было много брошенных владельцами предприятий, складов, магазинов и домов с разнообразным имуществом. Естественно, никакой официальной торговли там не было и быть не могло. М-марки нельзя было потратить и в торговых точках "Военторга", поскольку там из-за неожиданно возникшей задержки поставок товаров был довольно скудный ассортимент.

Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Г. К. Жуков и руководивший политработой и снабжением фронта генерал-лейтенант К. Ф. Телегин попытались найти выход из ситуации. 28 февраля 1945 года Военный совет фронта принял постановление, в котором говорилось:

"В результате успешного продвижения войсками фронта захвачено большое количество трофеев. Учитывая, что на Территории Западной Польши, как и в Германии, возможность заготовок (закупа) промышленных и продовольственных товаров почти совершенно исключена, а наличие трофеев позволяет в основном по большинству видов товаро-продуктов обеспечить потребность Военторга фронта как для торговли, так и для общественного питания

Военный Совет фронта постановляет:

1. Отказаться по линии Военторга от завоза из СССР товаро-продуктов централизованных фондов, за исключением: табачных изделий, знаков различий, планок, петлиц, орденских лент, мыла, одеколона, литературы.

2. Заместителю Начальника Тыла фронта генерал-майору тов. Жижину

а) привлекать в случае необходимости Военторг фронта и армий к выявлению, учету и организации охраны трофейного имущества своей номенклатуры с последующим решением вопроса о их использовании Военным Советом фронта;

б) разрешить выдачу из захваченного трофейного народнохозяйственного имущества для отоваривания промкарточек и для общественного питания продовольствия и промышленных товаров, согласно прилагаемых при этом заявок.

3. Представленный начальником Военторга фронта подполковником Кашириным расчет норм на дополнительное питание в столовых Военторга — утвердить".

Сложность заключалась в том, что осенью 1944 года Наркомат государственного контроля СССР обнаружил злоупотребления при использовании трофейного имущества, о которых в постановлении ГОКО от 1 декабря 1944 года говорилось:

"Проверкой установлено:

а) в июле-октябре с. г. на центральный материальный склад Главного Интендантского Управления Красной Армии было завезено из Румынии до 300 вагонов мебели, музыкальных инструментов и других предметов. О вывозе указанного имущества самовольно, не имея на то разрешения, дал указание начальник Тыла Красной Армии т. Хрулев;

б) Начальник Тыла Красной Армии т. Хрулев и начальник Главного Интендантского Управления т. Драчев вместо того, чтобы позаботиться об обеспечении мебелью нуждающихся офицеров и генералов и организованно выдать им эту мебель из трофейного имущества, начали самовольно, в виде подачек, раздавать мебель и даже продавать ее по завышенным и никем не утвержденным ценам".

В результате любые действия с трофейным имуществом без разрешения ГОКО и правительства категорически запрещались. О чем тогда же известили Военные советы фронтов. По всей видимости, Военный совет 1-го Белорусского фронта рассчитывал, что решению вопроса поспособствует особое отношение Сталина к его заместителю — маршалу Жукову. Но результат оказался противоположным ожидаемому. Поставки Военторгу фронта, как и просил Военный совет, прекратились. А по поводу трофеев ни разрешения, ни отказа не пришло. Так что у бойцов и командиров продолжали копиться бесполезные М-марки.

Месяц спустя, 30 марта 1945 года, начальник отдела военной цензуры НКГБ 1-го Белорусского фронта подполковник госбезопасности Хасин докладывал Военному совету фронта:

"Доношу, что в течение марта м-ца с. г. из писем отдельных воинских частей вверенного Вам фронта выявлено 531 сообщение о том, что получаемую немецкими знаками часть жалования военнослужащие не могут пересылать родным и расходовать для личных потребностей.

Выписки из отдельных писем привожу:

Отправитель: ТЕРНОВ М. Г. — 733 стрелковый полк,

Получатель: БЕХТЕВА М. Х. — Рязанская обл., г. Лебедянь, Стрелецко-Задонская слобода, дом 97.

"...Теперь я тебе должен сообщить очень неприятную для тебя новость — нам сейчас выплачивают зарплату немецкими марками, которые никому не нужны, и они не принимаются к отправке в Россию, и здесь на них купить ничего нельзя. Если в Польше я польские деньги менял товарищам, которые покупали на них хоть водку, то сейчас немецкие марки никому не нужны. И вот теперь тебе будет конечно, плохо, ты только сможешь от меня иметь деньги по аттестату. Денег у меня будет куча, но они бесполезны. Это обстоятельство меня очень нервирует, но сделать ничего не могу". 18.III.45 г.".

"Доставляются лично отправителем"

Однако разрешение ГОКО на использование трофейного имущества так и не приходило, и 23 апреля 1945 года генерал-лейтенант Телегин писал кандидату в члены Политбюро ЦК ВКП(б) и члену ГОКО Г. М. Маленкову:

"Учитывая, что на территории Германии еще, видимо, не скоро восстановится торговля и военнослужащие не смогут использовать получаемую иностранную валюту в марках, считаю необходимым, в целях создания реальных условий для использования получаемой зарплаты провести следующее:

1. Разрешить выплату полевых денег к основному окладу, не в иностранной валюте, а в советских рублях, что даст возможность офицерскому составу оказать дополнительную материальную помощь семье, путем перевода на родину денег по почте.

2. Разрешить передачу системе Военторга для реализации генеральскому и офицерскому составу за плату собираемого войсковыми частями и комендантами брошенного немцами в домах имущества (одежда, обувь, посуда, бытовые электроприборы и другое).

3. Ускорить решение вопросов, ранее выдвинутых и представленных ГОКО в постановлении Военного Совета N0024 от 28 февраля 1945 года в части продажи через Военторг генеральскому и офицерскому составу трофейных товаров".

Но ответом на его просьбы стала измененная ГОКО система отправки посылок военнослужащих в тыл. Первый ее вариант, действовавший с 23 декабря 1944 года, предусматривал, что отправить посылку домой может далеко не каждый красноармеец. Требовалось разрешение командира, и ограничивался круг разрешенных к пересылке товаров:

"Посылки из подразделений и частей на военно-почтовую станцию доставляются лично отправителем (красноармейцы, сержанты и офицеры) и принимаются к отправке при наличии разрешения командира части, соединения или руководителя соответствующего военного учреждения. Посылки предъявляются в открытом виде, содержимое их проверяется приемщиком военно-почтовой станции; после проверки посылка окончательно упаковывается и опечатывается военно-почтовой станцией".

Но затем Сталин подписал постановление ГОКО, разрешавшее отправлять посылки всем фронтовикам:

"Обязать командиров каждой отдельной воинской части назначить приказом по части по одному сержанту или младшему офицеру, в обязанности которых вменить прием посылок в части, контроль за содержимым посылок и доставку их на военно-почтовые станции... Разрешить военно-почтовым станциям соединений принимать посылки без осмотра вложения, в окончательно упакованном виде".

Для перевозки посылок дополнительно сформировали 11 почтовых поездов по пятнадцать вагонов. А на каждом фронте — автороту из 50 грузовиков. Для отправки посылками было выделено различное трофейное имущество и сахар. Однако выдача трофеев конкретному военнослужащему зависела от воли его командиров. А помогать семьям хотели все. Так что бойцов и командиров, по сути, подтолкнули к самоснабжению. Вот только любую акцию такого рода всегда легче начать, чем прекратить.