Программа «Действующие лица»

Станислав Белковский о том, почему президент России пошел на «обмен»: «Мы не знаем, на каких условиях на самом деле Владимир Путин помиловал и выдал Савченко. Ясно, что все не сводится к обмену одного физического лица с украинским паспортом на двух с российскими паспортами. Есть еще какой-то "приз", о котором говорилось в знаменитой ночной беседе с понедельника на вторник лидеров "нормандской четверки". Но мы не знаем, о чем они договорились. Это что-то связанное либо с переформатированием российского контроля над Донецком и Луганском в направлении российских интересов, либо, действительно, это некий "десерт" к обсуждению темы санкций в предстоящем месяце. Мне кажется, изначально было ясно, что Владимир Путин готов помиловать и выдать Надежду Савченко — но в обмен на некий приз, который должны дать ему Европа или Америка, но не Украина как таковая. И уж ясно, что судьбы Александрова и Ерофеева не были столь важны априори, чтобы только их рассматривать в качестве обменного фонда. Поэтому что-то произошло в ночь на вторник, а что именно — я думаю, скоро мы узнаем. Или в формате утечек, или по косвенным признакам».

О том, кому выгодно возвращение Надежды Савченко на родину: «С точки зрения адептов "русского мира", поклонников идеи Новороссии, людей, которые считали, что Путин присоединит Украину в ближайшем будущем, конечно, это колоссальная пощечина им всем. Но с точки зрения Владимира Путина, ведущего, по крайней мере, в его понимании, тонкую и сложную внешнеполитическую игру, это очередной ход, это шаг. Ведь, собственно, Александров и Ерофеев, и другие жертвы украинской войны, от которых Россия официально открещивалась всегда и открещивается сегодня, — это серьезное достижение для реализации определенных внешнеполитических амбиций российского лидера. И лидер знает что-то такое, чего не знаем мы, чего он добился в обмен на Савченко.

Сегодня, кстати, он предъявил Виктора Медведчука в качестве чуть ли не главного спасителя Надежды Савченко. А это позволяет предположить, что Медведчук сейчас будет реинтегрироваться в украинскую публичную политику и, возможно, получит на Украине какой-то статус — и это тоже может быть условием. Действительно, выдача Савченко совпала со второй годовщиной избрания Петра Порошенко президентом, но нужно достаточно поверхностно подходить к украинской политике, чтобы считать, что это его сильно спасет. К Порошенко предъявляются претензии, в основном, в коррупции и неэффективности — а точнее, в почти полном отсутствии реформ. В этом смысле выдача Савченко ни на что не влияет, потому что те сторонники Майдана и революции, кто критикует сегодня Порошенко, прекрасно понимают, что не Порошенко вызволил Савченко».

Депутат Госдумы Дмитрий Гудков об итогах возврата Савченко на Украину: «Выиграла, естественно, Савченко. Выиграла Украина, безусловно. Мы вообще все проиграли. Но чем дольше бы мы держали Савченко за решеткой, тем больше бы мы проигрывали. Что произошло? Знаете, может быть, не очень хорошее и не очень уместное сравнение с данной ситуацией, но это как хорошее вино: чем дольше его выдерживаешь, тем оно больше стоит. Поэтому надо понимать, что тут так же. Поэтому мы, во-первых, опозорились, на мой взгляд, а во-вторых, собственными руками создали нового, очень популярного политика Украины. Надежду Савченко встречали, конечно, не как Гагарина, но как такого героя, по популярности, как я понимаю, сейчас в украинской политике вообще нет никого. Когда ее встречал президент, премьер, все СМИ, толпы людей и корреспондентов как героя, совершенно очевидно, что Надежду Савченко больше никаким пророссийским политиком в этой ситуации назвать нельзя. Чем бы дольше мы держали ее в тюрьме здесь, в России, тем популярнее она бы становилась».

«Это хороший имиджевый ход для Путина внутри страны, но поверьте, граждане Украины и местные политические бизнес-элиты этого благородства не оценили, потому что невиновного человека держим в тюрьме. Я не помню такого случая, когда министры, например, всех стран Евросоюза, или весь Европарламент занимал единую позицию в отношении конкретного случая. Да и у нас внутри страны те люди, которые не зомбированы нашим телевидением, прекрасно понимали, что Надежда Савченко была политическим активом для торга по отмене санкций или еще чего-то. Вот и все. Но, в любом случае, хорошо, что наконец-то и она на свободе, и наши военнослужащие вернулись. Только очень плохо, что мы их так встретили бездарно».

Журналист Максим Шевченко о том, кому был выгоден процесс над Савченко: «Весь смысл процесса Савченко был для того, чтобы просто поддержать рейтинг этого тонущего шоколадного короля, который лгал народу. Разумеется, весь процесс Савченко — это, собственно, поддержка двух людей в Украине: Порошенко, временно и ситуативно, и стратегическая поддержка Юлии Тимошенко, которая сейчас, естественно, использует потенциал Савченко, которая, напомню, является депутатом ее фракционной группы, на полную катушку. Надеюсь, никто не сомневается, что Юлия Владимировна является давним партнером Москвы, "Газпрома", она была близким человеком Рему Вяхиреву. Наша глобальная стратегическая выгода — это установление статус-кво, того, что касается Крыма, и того, что касается ситуации с Донбассом. И на фоне этого статус-кво — крымского и донбасского — восстановление полноценных или максимально приближенных к полноценным отношений с Европейским союзом. Конечно, это было все понятно, спрогнозировано уже достаточно давно, и я в эфире "Коммерсантъ FM" неоднократно говорил, что ее будут менять».

Дмитрий Дризе о выборе даты для «обмена»: «Я считаю, что решение принималось спонтанно: никто не знал, когда именно состоится этот обмен. Разговор шел весь месяц, но конкретной даты не было. Если анализировать события, происходящие сегодня, очень может быть, что решение Путин принимал буквально накануне. Потому что вся пиар-служба Кремля была совершенно к этому не готова. Сначала было заявление о том, что мы вообще не знаем, состоится обмен или нет, потом срочно подверстали картинку встречи президента с родственниками погибших журналистов ВГТРК — и, оказывается, они просили Медведчука. А Медведчук, как мы знаем — это ближайший человек Путина на Украине. Просили Медведчука помиловать Савченко аж 23 марта. И вот сегодня это стало известно — и подали это все так, что попросили родственники погибших, и Путин принял такое решение, чтобы не выглядело так, что решение принималось под давлением».

О том, что Ерофеева и Александрова не встретили помпезно: «Мне кажется, эта пиар-битва была проиграна изначально нами. Потому что российская информационная система, информационная пиар-служба изначально не знала, как трактовать этих вот граждан, не знала, как их называть. То ли они офицеры ГРУ — их никто не называл так, потому что официально ГРУ не участвует в войне. То ли это российские бывшие военнослужащие, которые оказались на Украине непонятно как. Если Москва официально скажет, что это герои, значит, мы можем сказать, что они участвовали в войне. А так — может быть, они по собственному зову сердца туда приехали.

Дело в том, что встречать или не встречать — это уже другой вопрос. Нужно ли было России встречать как героев этих двух граждан? Поскольку до самого последнего момента их не могут идентифицировать, этот вопрос можно задать пресс-службам всех наших российских органов власти — потому что они так до сих пор и не поняли, "наши" они или "не наши". Поэтому в результате отправили двух девушек — и то неизвестно, возможно, была дана команда в последний момент показывать, даже официальной встречи в аэропорту не было. Я считаю, что их должны были встретить, по крайней мере, цветами и так далее — лично мое мнение. Конечно, если Савченко считается героем, их тоже надо было встречать как героев. А как иначе-то? Все-таки это граждане, побывавшие в плену, в общем-то, у достаточно враждебного государства».