Андрей Плахов

Пальма, знай свое место

Завершившийся Каннский фестиваль вызвал много вопросов по поводу распределения наград. Джордж Миллер, возглавлявший жюри, охарактеризовал его как "интеллектуальное, яростное и красивое". Увы, эксперты и критики не заметили в его решениях ни одного из этих трех компонентов. Далеко не всех убедило и присуждение Золотой пальмовой ветви фильму Кена Лоуча "Я, Дэниел Блейк" — благородному, качественному, но по своей эстетике принадлежащему скорее к прошлому веку.

Впрочем, все такого рода суждения относительны и подвержены сиюминутной конъюнктуре. С течением времени многие оценки меняются, и это отлично продемонстрировал эксперимент, проведенный журналом The Hollywood Reporter еще в преддверии нынешнего фестиваля. Редакция попросила нескольких солидных авторов этого издания (Лесли Фельперин, Дебора Янг, Тодд Маккарти и др.— всего семь человек) расставить каннских пальмовых призеров в порядке личного предпочтения. Потом оценки критиков суммировались, и выяснилась удивительная вещь: за семь десятков лет существования фестиваля (впервые он прошел в 1946 году) можно говорить только о немногих общепризнанных вершинах, в основном относящихся к 1960-1970-м годам. Именно они заняли топовые позиции в первой десятке.

Возглавляет ее "Леопард" Лукино Висконти, выигравший Каннский фестиваль 1963 года: как характеризует его журнал — синтетический шедевр европейского классицизма, соединяющий достижения литературы, музыки, изобразительного искусства и кино. Единственное, что не отвечает в исторической сицилийской эпопее современным требованиям,— это дубляж роли американца Берта Ланкастера с английского на итальянский язык, в результате чего мы не слышим подлинного голоса актера. Далее в перечне самых главных пальм идут "Сладкая жизнь" Федерико Феллини (1960), "Таксист" Мартина Скорсезе (1976), "Фотоувеличение" Микеланджело Антониони (1966), "Шербурские зонтики" Жака Деми (1963) — это и есть первая пятерка.

Шестую, весьма почетную позицию занимает фильм Михаила Калатозова "Летят журавли", победивший в Канне в 1958 году и принесший советскому и российскому кино единственную Золотую пальмовую ветку. Далее следуют "Виридиана" Луиса Бунюэля (1961), "Разговор" Фрэнсиса Форда Копполы (1974), "Вкус вишни" Аббаса Киаростами (1997) и "Кагемуся: Тень воина" Акиры Куросавы (1980).

Столь возбудившее всех на закате прошлого века "Криминальное чтиво" Квентина Тарантино расположилось на 12-м месте, "Древо жизни" Терренса Малика (2011) — на 35-м, "Дикие сердцем" Дэвида Линча (1991) — на 43-м, "Подполье" Эмира Кустурицы (1995) — на 46-м, "Пианист" Романа Полански (2002) — на 52-м, прошлогодний победитель "Дипан" Жака Одьяра — на скромном 54-м, "Танцующая в темноте" Ларса фон Триера (2000) — на 57-м, почти в конце списка. Замыкает его картина Билле Аугуста "Благие намерения", получившая Золотую пальмовую ветвь в 1992 году; впрочем, уже тогда это решение жюри во главе с Жераром Депардье жестко критиковалось.

Если представить себе альтернативную историю пальмовых ветвей, то она могла бы более адекватно отражать вклад, внесенный в сокровищницу кинематографа его величайшими авторами. Например, Ингмар Бергман так и не получил своей золотой пальмы (тем более нелепо, что упомянутые "Благие намерения" сняты по мемуарному сценарию Бергмана, но без его таланта). Самое удивительное, что не увидели главной каннской награды и лучшие французские режиссеры: Робер Брессон, Ален Рене и главные фигуранты "новой волны" — Годар, Трюффо, Ромер, Риветт, Варда. Зато были награждены Клод Лелуш за мелодраму "Мужчина и женщина" и Лоран Канте за социально актуальный "Класс". Так что если в Канне и происходит лоббирование "своих" (не без этого), то речь в большей степени идет о киноиндустрии, а не кинокультуре.

Правда и то, что российское кино тоже не получило на каннской площадке признания, адекватного его достижениям, что породило целый национальный комплекс. Я лишний раз убедился в этом, опубликовав в Facebook информацию о призе имени журналиста Франсуа Шале, присужденном фильму Кирилла Серебренникова "(М)ученик", и получив почти две тысячи лайков. Причем ведь картина была представлена даже не в главном конкурсе, а в "Особом взгляде", но соотечественники, многие из которых не столь уж близко знакомы с творчеством Серебренникова, пристально следили за каннской судьбой российского фильма, болели за него. Увы, из режиссеров конца прошлого и нашего века к главной награде не был подпущен ни один, включая Алексея Германа (чей "Хрусталев" просто не поняли), Александра Сокурова (который четырежды участвовал здесь в конкурсе) и Алексея Балабанова (его брали в лучшем случае в параллельные программы).

Наиболее драматичен, конечно, казус Андрея Тарковского — признанного гуру авторского кино, практически не имеющего в данной области конкурентов. В этом году в программе "Каннская классика" показывали реставрированную копию "Соляриса", награжденного в 1973-м гран-при жюри (вторым по значению). В конкурсе 1983 года соперничали два чрезвычайно амбициозных режиссера — Андрей Тарковский ("Ностальгия") и Робер Брессон ("Деньги"). И разделили, к ярости обоих... второй приз. Выиграл же тот фестиваль японский фильм, бывший темной лошадкой в конкурсе,— "Легенда о Нараяме" режиссера Сехэя Имамуры (в рейтинге критиков на 25-м месте).

В 1986-м смертельно больной Тарковский вернулся в Канн со своим последним фильмом "Жертвоприношение", но так и не дождался Золотой пальмовой ветви. Она досталась американцу Ролану Жоффе за хороший, но не великий фильм "Миссия" (53-е место в рейтинге). Картина Кена Лоуча "Ветер, который качает вереск" (первая, принесшая ему золотую пальму десять лет назад) оказалась на 56-м месте, и можно только гадать, какую участь уготовит история нынешнему победителю — "Дэниелу Блейку".