Политолог Леонид Радзиховский в интервью «Ъ FM»

Леонид Радзиховский о репутационных потерях России из-за конфликта на востоке Украины: «На нас висят санкции. У нас испорчены отношения с Европой. Дело даже ведь не в санкциях — дело в том, что у нас ужасно испорчен имидж. Россия два года говорила: мы не воюем, там нет наших войск. Мы все знали, что там есть наши войска, и уж, как минимум, там навалом нашей техники. Все это — наш проект. Мы это категорически отрицали. Люди — политики — не любят, когда им так очевидно лгут в лицо. Это выгодно? Выгодно. Врать вообще выгодно. Но это плохо, потому что это подрывает репутацию. Вы теряете значительную часть своего кредита доверия, своей репутации. Мы это все потеряли. И теперь в результате мы имеем ДНР, с которой непонятно, что делать. Расширять невозможно. Имеем санкции, имеем испорченную репутацию.

На что надежды в этой ситуации? На то, что Марин Ле Пен станет президентом Франции — и все развернется. Возможно, но маловероятно. На то, что Трамп станет президентом Америки. Возможно? Вполне возможно. Но как поведет себя этот чудак, не знает никто. У него одно заявление противоречит другому. То он говорит: "Мы выйдем из НАТО". То он говорит: "Я буду сбивать нахрен русские самолеты". То он говорит: "Америка будет самой великой в мире". То он говорит: "Мы займем политику изоляционизма". Никто не понимает, чего он хочет — и сам он, видимо, этого не понимает. Надежда слабенькая на него. На что еще надежда? Значит, "сдать" ДНР. Это, во-первых, технически невозможно, потому что куда ты денешь эти тысячи, десятки тысяч людей, которые там сидят? Я имею в виду не русских — русские вернутся в Россию. Куда ты денешь всех этих Захарченок и прочих? Их украинцы посадят, а кого-то просто убьют. Забрать к себе это сокровище? Янукович один, а их там тысячи. Когда эти тысячи прихлынут сюда, будет не очень приятно во многих отношениях.

Но главная опасность в том, что это будет страшное разочарование населения. Момент, когда спустят флаг и поднимут украинский флаг, будет диким разочарованием. А зачем же, а для чего же, а как же все это было?».

Леонид Радзиховский о том, что изменилось в России за время пребывания Савченко в тюрьме: «Во-первых, начнем с того, если уж вспоминать исторические аллегории, аналогии, что во время какого-то сражения Наполеон гневно сказал: "Где Бертье?" — "Сир, во-первых, он убит. Во-вторых не надо, достаточно во-первых". Во-первых, изменилась цена на нефть, во-вторых уже не надо. За время пребывания Савченко в тюрьме цена на нефть упала в два раза. И хотя российская экономика, вопреки обязательным крикам всех СМИ, в том числе, кстати, и государственных, почему-то, отнюдь не рухнула в два раза, но падение экономики в два раза — даже во время войны она в два раза не рухнула. В общем, не рухнула так катастрофично, как многие ждали, но совершенно очевидно, что житуха стала похуже чуть-чуть. Но Фонд резервный, стабилизационный и все прочие фонды очевидно подтаивают. А это ведь штука такая, это как снежный навес: сперва он висит-висит, тает-тает-тает, потом как грохнет. Это первая неприятность.

Вторая неприятность, что санкции, которые ввели евроимпотенты, сколько у нас только над ними не смеются: они и ничтожны, они импотентны, они соплежуи, они вечно говорят тысячу слов и ни черта не делают — это, конечно, все так: и ничтожные, и импотентные, и соплежуи, и как хотите, только два года они от своих санкций не отступают. И эти санкции поддушивают, не то, чтобы душат, но поддушивают, с одной стороны. Нефтяной бог Россию разлюбил, сейчас опять вроде чуть-чуть полюбил, но как-то так слабовато, с другой стороны. С третьей стороны, внезапно выяснилась еще такая немаловажная деталь: ведь когда начиналось, я не помню, когда именно арестовали Савченко, но когда шла вся эта новороссийская волна: "Ярость благородная вскипала, как волна", — была надежда, в общем, довольно безумная, надо сказать, надежда. Потому что, если бы она реализовалась, было бы, может быть, еще хуже, но, тем не менее, была надежда на то, что действительно Украина состоит из двух стран, что Восточная Украина взорвется, с любовью ляжет к ногам России, выкинет к чертовой матери всех этих националистов, плохих украинцев, и, как минимум, Украина расколется по Днепру, а, как максимум, вообще вся Украина окончательно перейдет, вернется к родным истокам.

Это дело не получилось, значит, порывы энтузиазма в Восточной Украине оказались отнюдь не таковы, каких от них ожидали, народ не вышел на улицы Днепропетровска, Харькова, Одессы. В Одессе была известная всем история, погибли люди, но это почему-то, когда в 1905 году расстреляли людей на площади Зимнего дворца, это спровоцировало почти обвал власти, практически Россия восстала, начались всеобщие забастовки, туда-сюда, а здесь резонанс оказался совсем другим. Внезапно резко осело, не возникло движения протеста: "Ах вы, фашисты, мы тут народную войну начнем!" В 1905 году тоже страшно было, народу теперь больше перебили, не 42 человека. Не было достаточного количества горючего вещества. Вот, русские спички, которые были уверены, что они полетят в сухой стог, попадали рядом с мокрым стогом. Дымило сильно, а пламени нет».

Леонид Радзиховский о смене трендов и пиар-проигрыше России в деле Надежды Савченко: «Когда все это началось, это было в контексте одной политики, восходящего тренда — Новороссия, укрофашисты и так далее. "Ура! Мы ломим; гнутся шведы. О близок, близок час победы!". За это время, значит, "по склону вверх король повел полки своих стрелков, по склону вниз король пошел, но только без полков". Тренд сменился — о Новороссии не вспоминают. Санкции оказались гораздо упорнее и неприятнее, чем думалось. И в этой ситуации Савченко, которая вначале имела некоторый функциональный смысл в контексте этой борьбы, всякий смысл потеряла — стала просто обузой, неликвидом, пассивом. Она была активом в политике, стала пассивом. Значит, надо было от этого добра избавляться. Но как избавляться? Как ни избавься, все равно «слил» — факт не скроешь. А тут была более-менее удачная ситуация: эти два ГРУшника, которых там захватили — это можно было хотя бы частично выдать за обмен.

Единственная пиар-ошибка, с моей точки зрения, в этой пиаровски безнадежной ситуации, была та, что российская пропаганда должна была бы чуть пораньше сообразить, включиться и начать кричать, что мы на войне своих не бросаем. За наших ребят, мы их вытащим любой ценой! В общем, "Брат-2". Тогда это выглядело бы не так, что мы отдали Савченко, а так, что мы получили своих парней, наших ребят, а эту чертовку, эту фашистку выкинули — черт бы с ней. Тогда это не имело бы вида такого явного и очевидного пиар-проигрыша. Но наша пропаганда оказалась крайне неразворотлива. Об этих ребятах вообще не вспоминают, их встретили как бедных родственников — и тут же запихнули в дальний угол. Соответственно, на поверхности остался один простой факт: взяли, не знаем, что делать — и при первом удобном — или неудобном — случае выкинули. Ситуация, которая символизирует, с моей точки зрения, общую ситуацию с ДНР — примерно такая же петрушка. Но ДНР не Савченко: так легко не отдать».

О медийности образа Надежды Савченко: «Савченко давно капитализирована — она превращена в символ. Ее эти бесконечные голодовки — она прекратила уже голодовку или нет? Она так долго ее держит — привыкла уже, наверное. Короче говоря, ее превратили в невероятно раскрученный пиар-бренд, пиар-символ. И она там у них теперь национальная героиня. У нас, между прочим, Руцкой на этом деле вице-президентом стал и Героем Советского Союза, хотя подвиг его был, прямо скажем, не особый. Ну летал, ну сбили — вот и все. Он отнюдь не Кожедуб, 200 американских самолетов не сбил. Просто его сбили — и все. Так что нынче по героизму немножко инфляция прошла».

О шансах Савченко в большой политике: «На Украине всем жутко надоели все, просто без единого исключения, действующие украинские политики. Рейтинги у них близки к нулю. Ситуация хреноватая, конечно, и в экономике, и в социальной жизни. Люди — бывшие советские люди, просто советские люди, вообще люди, не только советские — в такой ситуации верят в чудо, в явление Жанны д’Арк народу. И вот она пришла. Она же с порога, прямо с аэродрома стала говорить, что она готова стать — она, собственно, и в Ростове это говорила — президентом Украины. Вот вам готовое чудо: пришел, увидел, победил. Конечно, победить не так-то просто, но от героев — пиар есть пиар.

Человек объявляет сухую голодовку, а потом через несколько дней, пока это еще совершенно безопасно, ее прекращает. Потом опять объявляет, потом опять прекращает, и так несколько раз подряд. При этом, что характерно, его героический нимб абсолютно не тускнеет, а только увеличивается, только наливается. Это говорит о состоянии общественного сознания. Кстати сказать, чтобы быть объективным, отнюдь не только на Украине, но и во многих других местах — и в России, и в других местах — люди клюют на такое. Если у тебя такой геройский нимб и люди хотят, им нужен этот геройский нимб, то почему дальше это не использовать? Язык у нее подвешен очень даже. Говорит она прямо как не летчик, а профессиональный пиарщик, биография у нее. Так что шансы сделать карьеру у нее теоретически есть. Другое дело, что политика — это совсем не только пиаровские "штуки-дрюки"».