Иван Новиков в галерее pop/off/art

Выставка живопись

Молодой художник Иван Новиков открыл вторую персональную выставку в галерее pop/off/art на "Винзаводе". Как и прошлогодний дебют в галерее, выставка "Льенсо" ("советский" в переводе с вьетнамского) посвящена влиянию СССР на карту мира. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.

Эжен Делакруа охотился на львов в Северной Африке, Анри Матисс нашел в Марокко изумительные оттенки голубого, Кузьма Петров-Водкин и многие другие ездили в Самарканд за дозой простой жизни, яркого цвета и насыщенных теней. Иван Новиков, выпускник Суриковского училища и института "База", открытого лауреатом премии Кандинского Анатолием Осмоловским, отправляется в экзотические страны с принципиально иной установкой. Хотя начало, можно сказать, из одного истока: Новиков, как и его хрестоматийные предшественники, любит природу и интересуется ее ролью в современном искусстве. В то же время художник, знаток истории и интеллектуал, понимает, что природа, в общем-то, придумана нами и часто используется в политических конфликтах как орудие или высший авторитет. Ведь ссылкой на природу "Это же естественно!" объясняется любая несправедливость — от домашнего насилия до присоединения спорных территорий. Прошлогодняя выставка "Перевернутая корзина" была посвящена Камбодже времен Пол Пота, где возвращение к жизни в джунглях рассматривалось как революционное действие, бойцами режима становились дети, а плоды западной цивилизации уничтожались вместе с теми, кто эти плоды вкушал.

Нынешнее высказывание Новикова о другом конфликте, а именно о войне во Вьетнаме. Там художника заворожила так называемая тропа Хо Ши Мина — 20 тыс. км наземных и водных путей, построенных властями Северного Вьетнама для переброски военных сил на юг. В снабжении материалами участвовал СССР, и существование тропы, как считают историки, обеспечило победу северян над коалицией южан и Соединенных Штатов Америки. Поражению США мир искусства обязан невероятным количеством американских кино- и фотошедевров: "Охотник на оленей" Майкла Чимино, "Взвод" Оливера Стоуна, список длинный. А фотография Эдди Адамса, на которой "южный" генерал Нгуен Нгок Лоан убивает подозреваемого в сотрудничестве с вьетконговцами, считается абсолютной классикой репортажа с линии фронта. Советские авторы, наоборот, к теме обращались редко: за исключением нескольких полотен официальных живописцев конфликт отражался только на страницах "Правды" и "Известий", без картинок. Иван Новиков не заполняет существующую нишу, но предлагает третий путь, представленный в виде сложной схемы. На ней фотография французского интеллектуала Андре Мальро, автора влиятельной в музейном мире Европы и США концепции "воображаемого музея", соседствует со снимком открытия памятника Ленину в Ханое (1982 год; в присутствии члена политбюро ЦК КПСС Михаила Горбачева). Скриншот с гугл-карт показывает российские корабли на вьетнамской базе Камрань, статистика повествует о доле неформальной экономики во Вьетнаме по состоянию на 2007 год, а в центре схемы красуется круг с надписью "абстракция".

Именно абстракцией Новиков и занимается как художник. Все его проекты, о чем бы они ни были, помещают в центр внимания полотна с растертыми красками нежных — не то что темы — цветов, напоминающих гамму степей или спален. В "Льенсо" холсты разложены на деревянных подставках вместе с предметами, купленными во Вьетнаме,— от характерной шляпы в колониальном стиле до напитка под названием "Змеиное вино". Отношения между кровавым историческим контекстом и утонченной работой в области беспредметного непростые, хотя аналоги, конечно же, были, например серия "Элегий об Испанской Республике", написанных американским абстрактным экспрессионистом Робертом Мазеруэллом в 1960-е. Но черные формы Мазеруэлла выглядят угрожающе, а работы Новикова — мирно. И смысл их не элегический, а скорее вопрошающий. Новиков убежден, что не существует просто картин, как и просто природы: любое полотно заряжено взглядами и политической активностью автора, даже если его участие в политике стремится к нулю. В каком-то смысле Новиков пытается оправдать свою жажду живописи и найти точку, этически и политически нейтральную. Результат — мерцающая нежными оттенками красного и охры пустота — честен. На перекрестке двух ВПК от художника остаются неопределенность, субъективность, туман — в общем, мокрое место.