Переживет ли Евросоюз уход Соединенного Королевства? Размышления Виктора Агаева

23 июня Великобритания в ходе референдума решает, оставаться в ЕС или выходить из него. Накануне голосования борьба обострилась до предела, а континентальная Европа замерла в ожидании итогов голосования: во весь рост встал вопрос, а переживет ли Евросоюз уход Соединенного Королевства?

Виктор Агаев

Призрак Brexit (ухода Британии) бродит по Европе. Его боятся как приближения катастрофы, масштабы которой все еще неясны, но уже пугают. Что-то вроде наводнения, землетрясения или победы Трампа на выборах в США...

В немецких СМИ часто можно увидеть английскую карикатуру на эту тему: страшный Трамп целуется (на манер Брежнева с Хонеккером) с брутальным Борисом Джонсоном, лидером сторонников Brexit, бывшим мэром Лондона. Председатель Евросовета Дональд Туск (президент ЕС) на днях определил повестку дня так: "С Brexit может начаться разрушение не только ЕС, но и всей политической цивилизации Запада". Что так пугает и что за импульс исходит от туманного Альбиона?

Назад в империю, которой нет

Начать надо с того, что число сторонников выхода неуклонно растет (подробнее — см. "Огонек" N13 за 2016 год). За неделю до референдума Brexit были готовы поддержать 46 процентов, предпочли бы остаться в ЕС 39 и еще 11 не определились (опрос YouGov для газеты The Times). Вообще же опросов тьма: социологи, как врачи у постели тяжелобольного, постоянно публикуют "бюллетени о состоянии здоровья", и тут же, комментируя цифры, признают, что ни понять, ни предсказать поведение британцев не в состоянии. Очень похоже на то, что отношение к идее Brexit последних определяют не аргументы и факты, а настроения, страхи, предубеждения, в общем, нечто иррациональное и учету не поддающееся.

Немецкий историк Рональд Аш, профессор университета во Фрайбурге, объясняет происходящее тем, что из-за валютного кризиса и постоянно растущей роли немцев в ЕС у англичан обострилась давняя нелюбовь к брюссельской бюрократии, которая, подчеркивает профессор, в корне противоречит английским представлениями о демократии. Вооруженные чувством исторического превосходства над остальным миром, напоминает Аш, англичане в принципе не прислушиваются к чужим политикам.

Очень похоже, что "чужие политики" это знают и сами: глава Еврокомиссии (правительства ЕС) Жан-Клод Юнкер рекомендовал коллегам и не заикаться о референдуме. Канцлер Меркель долго следовала мудрому совету. Но стоило ей, отвечая на вопрос британского журналиста в Берлине, произнести банальность вроде того, что решать должны избиратели, как британские СМИ хором обвинили ее во вмешательстве во внутренние дела. Ну а то, как консервативная британская пресса (например, Daily Telegraph) смотрит на сегодняшнюю Германию, и вовсе напоминает тон газет 1915-го: мол, немцы — варвары, которые хотят покорить Европу.

Чем ближе к голосованию, тем больше похоже, что Brexit это особая форма антиевропейской революции. Ее лозунги: "Долой евробюрократию!", "Долой брюссельских лоббистов!", "Хватит кормить Европу!", "Мы должны сами решать, кого пускать в страну!".

Важная деталь: под эти лозунги могут встать и многие европейцы, немцы в частности. Проблема в том, что Борис Джонсон и другие лидеры движения (а Brexit стал движением) используют в агитации не факты, а мифы. В разы преувеличиваются размеры британских взносов в ЕС и забываются дивиденды, которые получены Лондоном. Глупости бюрократов ЕС раздуваются до размеров заговора. В ход идет все, что может сработать на обывателя: ЕС запрещает кипятильники для воды, создает свою тайную армию, примет Турцию через четыре года... Та же Daily Telegraph уверяет: Великобритания нужна немцам для спасения своей экономики (это при том, что экономика ФРГ сейчас развивается значительно лучше других).

"Чем больше ложных идей будет вброшено, тем больше их останется в головах",— говорит Хьюго Диксон, создатель сайта Infacts.org, который пытается разоблачать антиевропейские вымыслы. Но реальных дискуссий на острове нет: с верующими в принципе не подискутируешь. О чем спорить, если сторонники выхода верят, что без ЕС им чудесным образом удастся вернуться в великую Британскую империю, правящую морями?

Вот этого на континенте понять не могут, и, столь же наивно, от всей души, пытаются удержать уходящих. Против Brexit высказывается сейчас свыше половины населения ФРГ, а также Дании, Швеции и Финляндии (опрос YouGov). Кстати, против ухода в этих странах, как и в самой Великобритании, прежде всего люди молодые, образованные и небедные. Их позицию на днях поддержали 140 популярных европейских деятелей искусства и спортсменов, опубликовавшие в The Times "Объяснение в любви к народу Великобритании".

Экономические, политические, финансовые, даже литературные аргументы в пользу статус-кво заполонили и многие европейские СМИ, причем ряд публикаций несут следы паники. Так, гамбургский Spiegel, самый известный немецкий журнал, за неделю до референдума по-английски написал на обложке: "Пожалуйста, не уходите!" После чего на 100 страницах номера на двух языках (в надежде, что прочитают и в Великобритании) объясняет, почему немцы не хотят, не могут и не должны разводиться с британцами. Тут и экскурс в историю, и напоминание о борьбе с Гитлером, и группа Beatles, и мини-юбки, и первый парламент — в общем, Британия сформировала Европу, а Европа — Великобританию.

Деньги или ценности?

В том же номере — и тоже в двуязычной статье — Spiegel напоминает: британские политики (как лейбористы, так и консерваторы) всегда хотели от членства в ЕС одного — экономической выгоды. Эталоном стал жест Маргарет Тэтчер: в 1975-м при обсуждении вопроса о выплатах в общую казну она брякнула на стол свою сумку и потребовала "вернуть деньги".

А вот для многих немцев такая хватка англичан неприемлема (не для всех, конечно, где-то трети немцев логика про "верните деньги" тоже близка). Но большинство нынешних граждан ФРГ так воспитали после Гитлера (в учителях среди прочих, заметим, были те же британцы), что общеевропейские ценности: безопасность, права человека, евроинтеграция — важнее. "В ФРГ распространено представление,— констатирует профессор Рональд Аш,— что национальная идентичность перерастает в европейскую". Иными словами, немцы надеются, что вся Европа однажды будет жить по общим законам, смоделированным, в том числе, и в Германии. Для Англии такое, конечно, немыслимо.

Страной, больше всех проигрывающей от членства в ЕС, всюду: в ФРГ, Великобритании, Франции, Дании, Финляндии, Швеции — большинство опрошенных называют именно свое государство

Откуда такая разница? Канцлер Аденауэр еще в 1950-е говорил: "Англичане чувствуют себя, скорее, соседями Европы, чем европейской нацией". Так считал и президент Франции де Голль, который дважды ветировал вступление Великобритании в Общий рынок. В ФРГ и во Франции считают несправедливым, что Великобритания всегда требовала и почти всегда получала особые привилегии. В конце концов идея провести референдум по Brexit принадлежит премьеру Кэмерону, который хотел добиться от ЕС новых преференций, но не удержал ситуацию в руках.

Впрочем, теперь все это — из области прошлого. Актуальнее опасение, что вслед за англичанами из ЕС начнут "дезертировать" и другие. Тот же опрос YouGov показывает: страной, имеющей наибольшую выгоду от пребывания в ЕС, большинство в ФРГ, Франции, Дании и Финляндии считает Грецию, которая получает международную финансовую помощь. А большинство британцев уверены, что в ЕС "выигрывает" Германия. Зато страной, больше всех проигрывающей от членства в ЕС, всюду: в ФРГ, Великобритании, Франции, Дании, Финляндии, Швеции — большинство опрошенных называют именно свое государство. Тем не менее, желание уйти из ЕС высказывают лишь треть жителей ФРГ и скандинавских стран.

Развод без правил

Ни одна страна из ЕС пока что не уходила, поэтому, как это сделать, никто не знает. В принципе, ст. 50 Договора о Евросоюзе отводит два года на обсуждение условий выхода, но поскольку уже ясно, что предстоят споры по сотням вопросов, инициаторы Brexit уже сказали: они намерены выяснять, кто что кому должен, до 2020-го. А до тех пор никаких ограничений признавать не желают: это значит, что и беспошлинную торговлю с ЕС, и евродотации хотят сохранить. Зато выполнение всех требований ЕС по иммиграции "ушельцы" намерены прекратить сразу. При этом, кстати, имеется в виду не въезд беженцев, а въезд граждан из стран ЕС (Болгарии, Румынии и т. д.), претендующих на работу и социальную помощь.

Особо пугает то, что у антиевропейцев нет представления о том, что будет дальше. Они почему-то решили, что договорятся с ЕС, как когда-то Норвегия — та не входит в ЕС, не участвует в принятии решений, но должна платить 400 млн евро в год, чтобы пользоваться рядом привилегий. Однако Брюссель идти на поводу у британцев не собирается — чтобы другим неповадно было.

Джонсон храбро игнорирует предостережения экономистов, убежденных, что Brexit ведет к рецессии, и профсоюзов, по данным которых, 900 тысяч человек лишатся работы. Дэвид Кэмерон тоже в тревоге: придется сокращать социальные выплаты, пенсии, расходы на здравоохранение, годовой доход средней семьи снизится на 6000 долларов. Ряд экспертов считают, что под угрозой роль Лондона как крупнейшего финансового центра.

Глава Германо-британской торгово-промышленной палаты Ульрих Хоппе, со своей стороны, указывает: в силу того что в ЕС идет половина британского экспорта, а в Великобританию лишь 10% экспорта из ЕС, удар по британскому бизнесу будет больнее, чем по европейским.

О британо-германских связях вообще разговор особый. Учитывая, что в Соединенном Королевстве работают 2500 немецких фирм, а в ФРГ обосновались 3000 британских компаний, все эти бизнесы окажутся под ударом, когда рухнут таможенные и прочие льготы ЕС. Тысячи немецких специалистов — врачи, инженеры, рабочие, ученые, дизайнеры, финансисты — в случае "развода" потеряют право на работу в Великобритании, или эта работа им станет невыгодной. Вернутся забытые визы и нормы найма на работу. То же произойдет и с британцами, работающими на континенте. Любопытный нюанс: в референдуме не могут участвовать граждане, не живущие постоянно в стране.

Простым примером взаимозависимости экономик двух стран можно назвать легендарный автомобиль Mini (в год в мире вот уже более полувека продается около трех миллионов штук). Разработан он, как известно, британцами, но выжить и процветать смог только потому, что в конце 1990-х его купил немецкий концерн BMW, вложивший в развитие модели 3 млрд евро. Что будет с Mini, если случится Brexit, никто не знает. Проблема в том, что большая часть управленческого персонала — немцы. На каких условиях они смогут работать в Англии? К тому же большая часть комплектующих — из ФРГ и других стран ЕС. На каких условиях все это будет поступать после Brexit?

Цена вопроса

По подсчетам экспертов Фонда Бертельсмана и Института экономических исследований (IFO) в Мюнхене, Brexit обойдется Великобритании примерно в 300 млрд евро, правда не сразу, в течение 10 лет. Ущерб для ФРГ и других стран будет слабее: точных расчетов нет, поскольку неизвестны условия развода. Снижение ВВП Великобритании может достичь 14%. Ударит по всем отраслям экономики в разной степени, но больше всего пострадают химическая отрасль и автопром. Что касается ВВП ФРГ, то он, считают в IFO, может потерять около 3%.

Министр финансов ФРГ Вольфганг Шойбле, естественно, против Brexit, но не скрывает, что на всякий случай прорабатываются все сценарии ситуации после 23 июня. И по-немецки жестко подчеркивает: в любом случае "Европа и без Великобритании не пропадет".

В самом деле, Лондон давно и постоянно нарушает "маастрихтские критерии", ограничивающие размер госдолга. Дефицит бюджета там больше, чем в большинстве стран ЕС, включая Грецию. В общем, эксперты считают, что немцам Brexit даже пойдет на пользу: он укрепит лидерство Германии и бюджетную дисциплину в ЕС.

Если же британцы проголосуют за то, чтобы остаться в ЕС, это, по мнению министра финансов ФРГ, следует воспринять как "сигнал о необходимости реформы", но отнюдь не того, что следует вести себя так, как раньше. Британцы могут, конечно, видеть в этом готовность немцев идти на уступки, если разрыв между сторонниками и противниками Brexit будет минимальным, но на самом деле, предупреждают эксперты, речь о другом.

Настоящая цель Шойбле — сплотить тех, кто останется. Министр финансов Германии давно мечтает о создании в ЕС единого механизма, позволяющего контролировать и координировать национальные бюджеты, усилить роль евро, создать некую единую налоговую систему, перекрыть пути ухода от налогов. Один пример: сейчас многие мировые концерны платят налоги не в ФРГ, где они зарабатывают, а там, где налоги ниже: в Люксембурге, Швейцарии, Лихтенштейне. По сути это те же офшоры.

Но будут перемены и другого порядка. Без Великобритании, отметил вице-канцлер Зигмар Габриэль, ЕС потеряет вес в мире — он имел в виду, что у Лондона есть атомное оружие и что его представитель входит в число постоянных членов СБ ООН. Но Brexit изменит соотношение сил и интересов внутри ЕС. Резко усилится вес ФРГ, чего совсем не хотят ни Франция, ни южные, ни восточные партнеры по Евросоюзу. Вдобавок вырвавшийся из объятий Европы Лондон превратится в серьезнейшего соперника на континенте и в мире. Непонятно, как будут реагировать Нидерланды, соседи ФРГ, теснее всех связанные с Великобританией. Да и готова ли сама Германия к бремени лидерства? Даже романтик финансовой дисциплины Вольфганг Шойбле понимает, сколько рисков заложено в ситуации. "Европа функционирует тем лучше, чем сильнее представлена в ней Великобритания",— признал он на днях.