Где и почему поддержали Бориса Ельцина в 1996-м

"Ъ" продолжает серию публикаций о президентских выборах 1996 года — одной из самых спорных избирательных кампаний в истории России. 17 июня 1996 года ЦИК подвел предварительные итоги голосования, прошедшего днем ранее: Борис Ельцин набирал 35,28% голосов, а Геннадий Зюганов — 32,03%. Победителя голосования предстояло определить во втором туре. Как распределялись предпочтения регионов и на чем основывается тезис о якобы победе Геннадия Зюганова, изучала корреспондент "Ъ" НАТАЛЬЯ КОРЧЕНКОВА.

Свидетели выборов-1996 на разные лады пересказывают расхожий анекдот: "Приходит к Борису Ельцину председатель Центризбиркома Николай Рябов (или Коржаков, или Чубайс) и говорит: "Борис Николаевич, у меня есть две новости: плохая и хорошая".— "Какая плохая?" — "Зюганов набрал 51%".— "Какая же тогда хорошая?" — "Вы набрали 52"". Споры о том, были ли сфальсифицированы президентские выборы двадцатилетней давности, снова и снова возникают в СМИ и сетевых дискуссиях. "Ну разве мог Ельцин со своим нулевым рейтингом честно обойти Зюганова, чья партия только что победила на выборах в Госдуму?" — задаются вопросом скептики.

На пике всеобщего внимания тема оказалась в феврале 2012 года, когда президент Дмитрий Медведев на встрече с представителями оппозиции, говоря о фальсификациях на думских выборах 2011 года, якобы сказал: "Да, выборы в Госдуму были нестерильны, но вряд ли у кого есть сомнения, кто победил на выборах президента в 1996 году. Это не был Борис Николаевич Ельцин". Эти слова подтвердили сразу четыре участника встречи, в том числе Владимир Рыжков и Борис Немцов (тогда — сопредседатели ПАРНАС). Источник в Кремле сначала заявил, что президент такого не говорил, а позже — что его неправильно поняли. Коммунисты по горячим следам попросили провести проверку Генпрокуратуру, но там ответили, что "сведения не содержат достаточных данных о совершении кем-либо преступлений, предусмотренных ст. 142, 278 УК (фальсификация итогов голосования и насильственный захват власти.— "Ъ")".

Избирательная география

Для Бориса Ельцина президентская гонка завершалась митингом-концертом в Екатеринбурге 14 июня 1996 года, в котором он участвовал лично. По сценарию президент в сопровождении главы Свердловской области Эдуарда Росселя поднимался на подиум, откуда на фоне "праздничного убранства" выступал с финальным перед выборами обращением к жителям. Здесь же, на родине, всего четыре месяца назад он заявил о своем выдвижении на выборы. "Я ему посоветовал, чтобы он начал и закончил выборы в Свердловской области,— так он и поступил. Он всегда просил меня вести встречи с избирателями, отвечал на вопросы прямо, не юлил. То же самое было, когда он приехал и в тот раз",— вспоминает Эдуард Россель. 15 июня — в день тишины — Борис Ельцин вручал госнаграды и встречался с главой ЦИКа Николаем Рябовым и патриархом Алексием II. Единственным пунктом в президентском плане на 16 июня значилось: "Выборы!"

На участки 16 июня пришли 75,7 млн избирателей (69,8%). По официальным результатам, в первом туре Борис Ельцин набрал 35,28% голосов по всей стране, опередив Геннадия Зюганова на 3,25%. Предпочтения регионов разделились почти поровну: президент набрал относительное большинство голосов в 46 субъектах из 89, а коммунист — в 43. Никто из других кандидатов не победил хотя бы в одном из регионов, и только трое из них получили более 1 млн голосов избирателей — Александр Лебедь (14,52%), Григорий Явлинский (7,34%) и Владимир Жириновский (5,7%).

«Это были самые честные выборы, не было еще этих изощренных технологий, которые сейчас применяются»

Активнее всего Бориса Ельцина поддержали в Чечне — единственном регионе, где еще не была запущена ГАС "Выборы" (65,1%). В соответствии с соглашением, подписанным премьером Виктором Черномырдиным и руководителем непризнанной Ичкерии Зелимханом Яндарбиевым, военные действия в республике прекращались с 1 июня. 60 и более процентов президент набрал в Туве, Калмыкии, Свердловской области и Москве. Более 53% голосовали за него в Ханты-Мансийском, Ямало-Ненецком и Коми-Пермяцком автономных округах. За господина Ельцина голосовали "прежде всего мегаполисы, промышленный Урал — родина президента, нефте- и газодобывающие регионы", а к ним добавлялись еще и "отдельные республики с сильным влиянием местных властей на электоральный процесс", отмечали в своей работе исследователи Владимир Колосов и Ростислав Туровский. Предпочтение Геннадию Зюганову отдали в основном регионы так называемого красного пояса — аграрные области Центральной России, национальные республики Северного Кавказа, а также ряд регионов юга Сибири. Больше половины голосов он получил в Адыгее, Карачаево-Черкесии, Мордовии, Чувашии, Брянской, Курской, Орловской, Пензенской и Тамбовской областях, а максимальный уровень поддержки лидера КПРФ был зафиксирован в Дагестане (63,2%).

Но основное противостояние между Борисом Ельциным и Геннадием Зюгановым произойдет спустя две недели, 3 июля. Второй тур был назначен на среду, которую правительство к тому же объявило выходным днем. Интерес к повторному голосованию оказался не меньше: на участки пришло почти столько же избирателей, сколько и в первом туре,— 74,8 млн, или 68,9%. По официальным итогам, Борис Ельцин набрал 53,8% голосов, уже серьезно оторвавшись от оппонента, которому досталось лишь 40,3% (4,8% голосовали против всех). География голосования серьезно изменилась: Борис Ельцин победил в 57 регионах, а Геннадий Зюганов — в 32. Наиболее уверенно лидер КПРФ лидировал в своей родной Орловской области, а также в Чувашии, Адыгее и Тамбовской области. Максимальный процент поддержки президента (79,8%) на этот раз был в Ингушетии, немногим меньше дали ему в Свердловской и Пермской областях, Чечне, Москве и Санкт-Петербурге.

Опрошенные "Ъ" бывшие губернаторы отрицают, что в их регионах, да и вообще по стране были какие-либо нарушения. "Это были самые честные выборы, не было еще этих изощренных технологий, которые сейчас применяются",— говорит экс-глава Ярославской области Анатолий Лисицын. "У нас даже сельские районы голосовали за Ельцина, а в одном из них — Ставропольском — он набрал больше 50% в обоих турах",— отмечает бывший самарский губернатор Константин Титов. Серьезный прирост голосов президента и даже смену политических предпочтений в регионе ко второму туру он считает обычным делом: "Такое бывает, избиратели сконсолидировались чуть позже. Меня, например, тоже выбирали в регионе в один тур, а на выборах в губернскую думу потом побеждали коммунисты". Эдуард Россель также "сомневается, что какие-то нарушения были". Большинство глав регионов тогда еще не прошли через выборы, а назначенные руководители "не обладают авторитетом всенародно избранного губернатора" и "не особо влияют на дело", объясняет он. В 1993 году господин Россель был снят президентом с должности главы администрации региона "за превышение полномочий" после провозглашения "Уральской республики", но в 1995 году победил на губернаторских выборах и пробыл на этом посту до 2009 года. Сейчас он подчеркивает, что "всегда поддерживал" Бориса Ельцина — с момента знакомства с ним в 1970-х годах "до самой его смерти".

"Они искренне не понимали, что такое конкуренция и выборы"

Один из главных аргументов в пользу того, что фальсификации были,— "регионы-флюгеры", где в первом туре голосовали за Геннадия Зюганова, а во втором с существенным перевесом вдруг победил Ельцин. "Самый замечательный пример — Дагестан,— говорит политолог Дмитрий Орешкин.— В первом туре за Зюганова там проголосовали 63%, за Ельцина — 28%, а во втором уже 44% и 53% соответственно. Конечно, это очевидный признак искусственного натягивания голосов". Схожая история была в Башкирии, Татарстане, Хакасии, Карачаево-Черкесии. Резкий рывок Ельцин совершил и в ряде других республик, в том числе там, где в итоге он так и не смог обойти оппонента. К примеру, в "красных" Карачаево-Черкесии, Северной Осетии и Мордовии президент приобрел по сравнению с первым туром более 20% голосов, а Зюганов потерял от 4% до 11%.

Но таких регионов было не так уж много, говорит Дмитрий Орешкин, и "от них ничего не зависело по существу". По его словам, это "зона особой электоральной культуры", и в первом туре руководители этих регионов "фальсифицировали в пользу Зюганова". "Среди региональных начальников оставалась антиельцински настроенная советская номенклатура. Они привыкли жить по советским правилам, которые были им понятны и близки, искренне не понимали, что такое конкуренция и выборы. Например, федеральный закон четко запрещал проводить выборы с одним кандидатом, но глава Кабардино-Балкарии Валерий Коков в 1997 году избрался на безальтернативной основе, а центр ничего не мог с ним сделать и вынужден был утереться",— поясняет Дмитрий Орешкин. Когда же стало ясно, что во втором туре победит действующий президент, региональные руководители "решили быстро исправиться и показать лояльность, развернув фальсификационную машину на 180 градусов": "Но Ельцину это было уже не надо, он и так побеждал". О "коммунистическом мухлеже" говорил "Ъ" и бывший помощник президента, глава фонда "Индем" Георгий Сатаров.

Определить, как на самом деле голосовали регионы, сейчас уже невозможно, но можно "сузить рамки неопределенности", говорит Дмитрий Орешкин. "Научный факт в том, что в городах фальсифицировать выборы труднее, чем на селе. В России три четверти населения живет в городах, и как раз в городах в первом туре за Ельцина проголосовало уверенное большинство",— поясняет он. Так, в 100 крупнейших городах России в первом туре за Ельцина голосовало около 42%, а за Зюганова — менее 30%. По десятке крупнейших городов разрыв еще внушительнее: у Ельцина — 52%, у Зюганова — 18%. Во втором же туре прирост голосов президента произошел в основном за счет кандидатов, вошедших в пятерку лидеров, говорит господин Орешкин. "В сумме Явлинский, Лебедь и Жириновский набрали 27%. И хотя прямо о поддержке Ельцина заявлял только генерал Лебедь, они все были выраженными антикоммунистами",— считает эксперт. Григорий Явлинский вспоминает, что съезд "Яблока" перед вторым туром принял официальное решение не поддерживать ни Бориса Ельцина, ни Геннадия Зюганова. "У нас было тайное голосование, которое показало, что большинство против обоих кандидатов",— отмечает он, хотя и признает, что "в партии были люди, которые голосовали по-своему".

«Никому в голову не приходило снимать кандидатов с выборов, никто не закрывал прозюгановских изданий — газета "Завтра" замечательно выходила. Другой вопрос, что в той политической ситуации пропаганда Зюганова была просто неинтересна»

"То, что манипуляции были, несомненно, просто все зависит от оценки их масштаба. Я сомневаюсь, что фальсификации потянули на 10 млн голосов (разница между президентом и лидером КПРФ по итогам второго тура.— "Ъ")",— говорит эксперт по выборам Аркадий Любарев. Вадим Желнин, в 1994-1995 годах один из активистов движения "Выбор России", рассказывает, что утверждения о массовых фальсификациях опровергает теория сотрудника Физического института Академии наук Александра Собянина, который одним из первых занялся количественным описанием политических процессов в конце 1980-х годов. По его модели, российские избиратели делятся на несколько групп, и "это распределение слабо меняется от одной кампании к другой". Первая группа (правые) — люди демократических взглядов, "однозначно ориентированные на рыночные реформы", к ним же "примыкают люди с менее ярко выраженной ориентацией на рынок, но склонные поддерживать действующую власть" (в 1996 году — сторонники Ельцина, Явлинского и Святослава Федорова). "Вторая группа — протест (маргиналы), типичные избиратели Жириновского, а в 1996 году и генерала Лебедя, для которых характерна нелюбовь к любой действующей власти и отторжение коммунистов",— рассказывает Вадим Желнин. Наконец, третья группа — левые, сторонники Геннадия Зюганова и Виктора Анпилова. Проследив, как голосовали эти группы на выборах первой половины 1990-х, Александр Собянин сделал вывод, что заметного перераспределения голосов между группами не происходило несколько избирательных циклов, в том числе и в 1996 году, а значит, "говорить о масштабных фальсификациях на президентских выборах нельзя".

"Это моя любимая кампания: она была фантастически творческой и технологичной. И мы выиграли абсолютно честно",— говорит Георгий Сатаров. По его словам, сработал "психологический эффект поссорившихся супругов": "Жена обиделась на мужа, он ей изменил, и она сильно охладела к нему. Но муж своим поведением дал понять, что они могут начать сначала: "Милая, разве ты можешь себе представить, что ты с ним?"".

"Неправильный подсчет бюллетеней — не главная часть вопроса"

"Очевидно, что выборы были нечестными,— говорит Григорий Явлинский.— После гиперинфляции 1992 года, расстрела Белого дома, начала войны в Чечне, залоговых аукционов рейтинг Ельцина был на уровне нескольких процентов. Однако в результате выборов он победил. Представляете, что нужно устроить в стране, чтобы рейтинг в 4% за пару месяцев довести до 50% с лишним?" По его мнению, первый тур Борис Ельцин на самом деле проиграл: "Интуитивно думаю, что это было так. Я же непосредственно участвовал в выборах, примерно понимал, какие были настроения".

Но "неправильный подсчет бюллетеней", по словам Григория Явлинского,— это только "часть вопроса, и, честно говоря, может быть, даже не самая главная". "Если у вас долгое время перед выборами нет равных возможностей с другими кандидатами в смысле изложения и аргументирования своей точки зрения, то ваше появление в СМИ за месяц до выборов мало что меняет",— говорит он. Кроме того, когда "государство контролирует все финансовые потоки и может любого предпринимателя просто разрушить за финансирование оппозиции, вся дальнейшая процедура, строго говоря, выборами не является". Если на выборах люди должны собирать деньги для кандидата, то Ельцин, наоборот, "раздавал собственность, деньги, возможности и должности". "Я разговаривал с одним из руководителей телеканалов, он мне сказал: "Григорий Алексеевич, как же вы не понимаете, помогать вам — это тратить деньги, помогать Ельцину — это их зарабатывать"",— вспоминает господин Явлинский. Третий фактор, по его словам,— отсутствие независимого правосудия: "Это все равно что играть в футбол без судьи. Когда суд подчинен власти, он вас не защищает". По словам Григория Явлинского, "в 1996 году эти обстоятельства еще не были тотальными, но уже стремились к этому".

Буква закона четко соблюдалась, возражает Дмитрий Орешкин. "Никому в голову не приходило снимать кандидатов с выборов, никто не закрывал прозюгановских изданий — газета "Завтра" замечательно выходила,— вспоминает он.— Другой вопрос, что в той политической ситуации пропаганда Зюганова была просто неинтересна". Монополию власти на СМИ ставит под сомнение и Аркадий Любарев: "Я смотрел, например, многие подмосковные газеты, в них был отчетливый перекос в сторону коммунистического кандидата. И таких газет была масса. Такого доминирования одного кандидата, как сейчас, не было".

Девяностые как пугающий шаблон

Депутат Госдумы первого--третьего созывов от "Яблока" Вячеслав Игрунов убежден, что коммунисты в 1996 году "не захотели оспаривать результаты", хотя основания для этого и данные о системных нарушениях у них были. По его мнению, лидер КПРФ понял, что "власть не получит и нужно довольствоваться тем, что есть": "Какой тут выбор: незаконно проиграть, но оставаться ведущей силой в парламенте или быть угробленными в гражданской войне?" Сам Геннадий Зюганов в 2013 году в интервью Russia.ru четко сказал, что он не выигрывал выборы-96, а слухи об этом "пустили в 2000 году, спустя четыре года, для того чтобы попытаться опорочить нашу выборную кампанию" (на вопросы "Ъ" господин Зюганов, напомним, отвечать не стал).

Аркадий Любарев вспоминает, что тезис о якобы победе лидера КПРФ на президентских выборах 1996 года "впервые услышал в 2000 году от Амана Тулеева". Нынешний глава Кемеровской области в 1996 году снял свою кандидатуру в пользу Геннадия Зюганова, а в 2000 году баллотировался в президенты, выступая уже в качестве спойлера лидера КПРФ. "В целом, я думаю, эта теория была запущена из единороссовского круга для дискредитации Зюганова и в поддержку Владимира Путина",— говорит Аркадий Любарев. Тезис успешно лег на внутриполитический контекст, и "рикошет неудовлетворенности Ельциным перешел и на отношение к выборам, где он избирался на второй срок". Представители власти же продолжают к нему апеллировать, поскольку это "отвлекает внимание от тех электоральных манипуляций, которые произошли позже".

Политолог Дмитрий Орешкин считает, что мифологизация тех президентских выборов началась "после 2003 года". "На самом деле в 1996 году настолько все было очевидно, что Зюганов нашел в себе мужество поздравить Ельцина с победой. А во время первого срока Путина, после 2003 года, "Норд-Оста", теракта в Беслане власть нуждалась в идеологическом обосновании своих действий, и был найден предсказуемый вариант — стал формироваться имидж лихих 90-х. Тогда все было плохо, а у нас порядок, ставим на место Чечню, бандитов, усиливаем вертикаль. Аккуратненько это перешло и на выборы 1996 года, когда стало понятно, что все последующие выборы были еще хуже",— объясняет он.

"Те люди, которые сейчас представляют власть, не были в оппозиции Ельцину и не были за Зюганова. Они просто занимались своими делами — разными кооперативами, импортно-экспортными операциями — и, надо сказать, прекрасно себя чувствовали",— говорит Григорий Явлинский. Став же властью, они "решили демонизировать весь период 90-х, сделать из него новый пугающий шаблон", в котором выборы 1996 года только один из примеров. Согласно опросу "Левада-центра", проведенному в январе этого года, большинство (56%) россиян заявляют, что эпоха Бориса Ельцина принесла стране "больше плохого", 18% полагают, что она принесла "больше хорошего". А его победа на выборах 1996 года над лидером КПРФ Геннадием Зюгановым положительно оценивается только 20% (отрицательно — 49%). "Президент работал у Анатолия Собчака (мэр Санкт-Петербурга в 1991-1996 годах.— "Ъ") — ярого сторонника реформ. А теперь он что, скажет, что это было хорошо? Нет, потому что народу это не нравится,— поясняет политик.— Поскольку ему повезло с ценами на нефть, то, конечно, очень удобно говорить: "Смотрите, как было плохо и как стало хорошо"".