Трехлетнего Ислама Курахова спасет операция

В случаях, как с маленьким Исламом, все мы — и верующие люди, и атеисты — сходимся на том, что это испытание. Разница только в том, кто его послал, Всевышний или природа. И не каждый из нас понимает, для кого он устроен, этот экзамен: то ли для самого ребенка, то ли для его родителей, то ли для врачей, то ли для всех.

Ислам родом из Махачкалы. Вернее, на свет-то он появился в Москве, но ведь еще до появления он уже жил: дагестанские врачи с помощью ультразвука увидели и его самого, и его маленькое неправильное сердечко. В нем был единственный желудочек. Легочная артерия недоразвита, а кровеносные сосуды путаны-перепутаны. Родители мальчика — Марьям и Ибрагим — в это время жили под Москвой, в Ногинске. Так что рожать в любом случае надо было в Москве, при кардиоцентре. И это обстоятельство поистине счастливое, а для Ислама — жизненно важное. Потому что в Дагестане врачи говорили: да хоть в Москве, хоть на Луне — мальчик не жилец.

Сейчас этого трехлетнего "нежильца" Марьям порой не может домой загнать. Но чаще он все же сам возвращается, потому что устает, потому что даже от небольших нагрузок у него синеют кончики пальцев рук и то место на лице, которое называют носогубным треугольником. Это все признаки плохой работы сердца.

Москва мальчика спасла. Его прооперировали на третьи сутки жизни. Операция была не радикальная, а только облегчающая, позволившая выжить. Марьям знала, что хирургическая коррекция порока — это не одна, а несколько операций. Делать следующую решила в Томском кардиоцентре, о котором узнала в интернете от подруг по несчастью.

По несчастью? Это не точно. Да, в интернете есть несколько форумов, сообществ, групп, где общаются мамы ребятишек с врожденными пороками сердца. Чаще всего именно там они получают наиболее толковые, подробные и уж точно наиболее доступные консультации. Не только друг от друга, но и от врачей-кардиологов, которые весьма уважительно относятся к этому "обмену опытом". Следует сказать, что этот опыт разный, но чаще все-таки все заканчивается хорошо. Поэтому "кардиомамы" (так называется один из форумов) — подруги и по несчастью из-за болезни детей, и по счастью исцеления.

В Томске Ислама оперировали, когда ему было семь месяцев. Марьям поразилась: после знакомых ей клиник здешний кардиоцентр показался каким-то островом свободы. Почти нет запретных зон, почти нет запретных тем в разговорах с врачами. Ей показалось, что сама такая обстановка влияет на ход лечения: хорошее настроение мамы, ее уверенность естественным образом передается ребенку.

Ислам родился аварцем. Конечно, он и останется аварцем. Но в то же время все больше становится русским. Он живет почти в сердце России, у него русские дружки-подружки, родители говорят между собой по-русски, его родным языком, что уже понятно, становится отнюдь не аварский.

— Немного жаль,— говорит Марьям,— но пусть сначала по-русски заговорит, чтобы его понимала не только я, но и другие. А потом...

Потом. Чтобы было это "потом", надо снова ехать в Томск.

Гленн, Фонтен. Эти два слова для "кардиомам" неразрывны и звучат примерно как имена святых. Так для краткости называют две главные этапные операции по исправлению неправильных сердец. Их придумали и разработали американский кардиохирург Уильям Гленн и французский — Франсис Фонтен. Тогда, три года назад, Исламу сделали первую операцию, операцию Гленна. Между прочим, с вашей помощью — телезрителей "Первого канала" и читателей Русфонда. Сейчас пришла очередь операции Фонтена. И мы вместе с родителями Ислама вновь обращаемся за помощью к вам. Ибрагим — военнослужащий, сержант в одной из частей МЧС. Марьям за эти годы ухитрилась окончить институт, но пока еще ни дня не работала. У нее было дело поважнее. Жаль, что за выхаживание тяжелобольного ребенка мамам не платят по степени важности. Так что не только Исламу, его маме и отцу, но и нам с вами вновь выпало испытание. Мы с ним справимся.

Это будет заключительная операция коррекции порока. Ислам перестанет синеть, будет ускоренно развиваться и вообще жить нормальной жизнью. Вот это и есть для него "потом".

Марьям говорит, он очень любит играть на гитаре.

— Бренчать? — спрашиваю я.

Марьям не согласна:

— Нет, он пытается именно играть. И поет. У него хороший слух.

— Что же он поет?

— Например, "Я на солнышке лежу, я на солнышко гляжу..."

Виктор Костюковский, Московская область