Французы мечтают о реванше за немецкие обиды прошлого

Евро-2016

Сегодняшний марсельский полуфинал очень похож на главный матч всего чемпионата Европы. Франция против Германии — это история футбольных драм и трагедий, история о растянувшемся на три с лишним десятилетия ожидании французского реванша за поражение, обиднее которого не придумаешь. Кажется, что сейчас шанс взять реванш вполне подходящий. Французы принимают немцев у себя дома, а состав соперников, владеющих титулом чемпионов мира, ослаблен травмами и дисквалификациями ведущих игроков. Но, разумеется, эти обстоятельства все равно не делают их безусловными фаворитами матча. Да и сам матч, возможно, не стоит торопиться называть досрочным финалом, хотя страшно хочется,— та же история советует быть сдержанным.

От этого слова — "реванш" — во Франции на нынешней неделе, пока страна ждала полуфинала с участием хозяев, конечно, было никуда не деться. Оно сияло в газетных шапках. Его по полдюжины раз за минуту произносили эксперты в телевизионных программах, посвященных чемпионату Европы. И если сегодня, в день матча, оно будет написано яркой краской на всех марсельских заборах, никто не удивится. Франция грядущим реваншем именно жила, именно дышала. И при этом все-таки жутко боялась, что он опять не состоится.

Противостояние сборных Франции и Германии, может быть, самое странное во всей футбольной истории. Человек, который не погружался в нее слишком глубоко, удивится, узнав, почему французы так остро переживают все, что связано с пересечением с немцами на футбольном газоне. Есть ведь официальная статистика. Две великие сборные сыграли в общей сложности 27 матчей — и перевес на стороне французов: у них дюжина побед против девяти у соперников. После 1990 года, то есть после появления Германии современной, единой, перевес вообще огромен — французская сборная взяла верх в пяти матчах из восьми. Откуда же эта боль?

Тот, кто в теме, знает откуда. Да и тот, кто не знает, наверняка понял, если был во Франции на этой неделе. Потому что местное телевидение с каким-то мазохистским упорством крутило ролики с фрагментами игр, боль и страдания родивших.

Чаще всего — ролики из далекого 1982 года, с того матча, который не мог не врезаться навсегда в память его видевшим. В нем великолепная, потрясающе красивая и изящная французская сборная, всеобщая любимица, в полуфинале испанского мирового первенства, ведя 3:1 в овертайме, позволила немцам сравнять счет, а затем уступила в серии пенальти. Поражение, обиднее которого в футболе с тех пор не случилось.

Но на экране мелькали фрагменты и других матчей. Матчей, в которых сборная Франции, уже заболевшая реваншем, пыталась взять его — и не могла. Вот полуфинал следующего чемпионата мира, 1986 года в Мексике,— и немцы снова бьют по-прежнему великолепных и красивых французов. А вот встреча совсем свежая — четвертьфинал мирового первенства двухлетней давности в Бразилии. И опять французы рутинно и фактически безнадежно проигрывают.

Знаменитую формулировку об игре, в которой участвуют 22 человека, а побеждают всегда немцы, придумал англичанин Гари Линекер. Но если бы ее автором стал кто-то из французских легенд — да хотя бы тот же Мишель Платини, это, возможно, было бы даже более логично. Все удачи в столкновениях с немцами сборная Франции добыла в матчах, которым грош цена,— в основном товарищеских. В тех редких случаях, когда на кону были медали, слава, верх уже полвека с лишним неизменно брала германская команда (см. справку).

А за этими роликами — капельки бальзама на израненные души. За ними — объяснения, что бразильскую осечку, какой бы свежей она ни была, нельзя проецировать на новую схватку. За минувшие два года изменились обе сборные. Но французская изменилась, несомненно, больше. Она изменилась не столько количественно, сколько качественно. Тогда, в Бразилии, Антуан Гризман, Поль Погба играли против немцев в статусе "золотых мальчиков" с блестящими перспективами, но без богатого боевого опыта. Сейчас они уже состоявшиеся мэтры, а сама французская команда избавилась от бросавшихся в глаза признаков сырости, недоделанности.

За этими роликами — напоминания, что за сутки до того, как хозяева в своем четвертьфинале играючи расправились с исландцами, немцы выживали в битве с итальянцами, растянувшейся на два с хвостиком часа основного и дополнительного времени плюс серию пенальти. Битва вынула из них километры нервов, киловатты энергии и лишила целой группы классных футболистов. Из-за травм надолго выбыли Марио Гомес и Сами Хедира. Заменивший Хедиру и тоже получивший предупреждение Бастиан Швайнштайгер только вчера возобновил тренировки. А Матс Хуммельс, который забил единственный гол во французские ворота в Бразилии, нарвался на дисквалификацию.

У сборной Германии — грандиозная скамейка. Нетрудно заранее изобразить три-четыре варианта, которыми Йоахим Лев замаскирует эти потери, например, вернув в линию атаки Юлиана Дракслера, а в опорную зону внедрив Эмре Джана. Но в любом случае кое-что в немецких схемах наверняка слегка просядет. У французов же, свеженьких и злых, ничего проседать не должно.

За этими роликами — емкая реплика Йоахима Лева о том, почему, на его взгляд, французы — гораздо более неприятный противник, нежели итальянцы: "Италия — команда, играющая на автомате. Мирового уровня, но — предсказуемая. Франция совершенно иная. В этой сборной футболисты постоянно меняют позиции, и просчитать ее сложно". Она, его реплика, не имеет ничего общего с дежурным комплиментом. Кажется, Лев и в самом деле видит в сегодняшней французской сборной, пусть ее турнирный путь вплоть до получившегося таким убедительным матча против исландцев и выглядел неказистым, безусловного гиганта. Такого же, как его собственная сборная.

И крутя бесконечную череду бередящих старые раны роликов, а потом проливая на них капельки бальзама, никому не удается побороть искушение употребить этот затертый в спорте до дыр термин — "досрочный финал". Ну да, марсельский матч двух фаворитов, пока не давших особых поводов сомневаться в своей мощи, представляется, как ни крути, спрятанным в предпоследней стадии play-off сражением за золото. Разве может какая-то из сошедшихся вчера поздно вечером в первом полуфинале команд — португальская и уже тем более валлийская — считаться им ровней?

И тут уместно было бы вновь перенестись в 1982 или 1986 год — в дни большой французской печали, вызванной проигрышами немцам. Оба раза, справляясь с французами в полуфиналах чемпионатов мира, те, измочаленные, выхолощенные до донышка, после них отдавали финалы не досрочные, а настоящие — итальянцам и аргентинцам. Но об этом живущая реваншем Франция благоразумно молчит. Чересчур рано заглядывать так далеко — в воскресенье, когда перед тобой немецкий барьер, хрупкость которого чаще всего оказывается лишь иллюзией.

Алексей Доспехов