Как страны Восточной Европы пострадают от Brexit

Возможное исчезновение Великобритании из формулы общеевропейского единства само по себе начинает оказывать воздействие на каждую из отдельных составляющих Евросоюза. Восток ЕС оказался в затруднительной ситуации: нынешняя, скорее комфортная и привычная ниша внутри союза во многом оказывалась возможной благодаря наличию в нем Объединенного Королевства.

Станислав Кувалдин

Бывшие социалистические страны Центральной Европы, вступившие в ЕС после 2004 года (Польша, Венгрия, Словакия и Чехия), сформировали внутри союза если не коалицию, то, во всяком случае, группу государств со схожими интересами. Эти страны, за исключением Словакии, предпочитали не спешить с отказом от национальной валюты и в целом никогда не были энтузиастами ускоренного объединения внутри ЕС. Евроскептицизм уже давно является основой идеологии многолетнего премьера Венгрии Виктора Орбана и возглавляемой им партии "Фидес". Не меньше претензий к "брюссельским бюрократам", размывающим национальные государства, высказывала и польская партия "Право и справедливость", возглавляемая Ярославом Качиньским, обладающая сейчас полнотой власти в стране. Венгрия Виктора Орбана считается одним из образцов построения внутри ЕС авторитарного консервативно-популистского режима. "Право и справедливость" и лично Ярослава Качиньского (который, не занимая никаких государственных постов, сохраняет жесткий контроль над партией) последнее время не без оснований обвиняют в желании установить похожий режим в Польше. Словацкий премьер Роберт Фицо и президент Чехии Милош Земан также не являются сторонниками евроинтеграции.

Польша и Венгрия, кроме того, достаточно крупные реципиенты различного рода финансовых вливаний со стороны Евросоюза. В европейском бюджете на 2014-2020 годы предусмотрено выделение Польше в общей сложности почти €106 млрд различных дотаций (примерно столько же поляки получили в предыдущем бюджетном плане 2007-2013 годов). Венгрия за это же время должна получить почти €39 млрд.

Наконец, все эти страны в большей или меньшей степени заинтересованы в свободе трудовой миграции в пределах ЕС, одним из главных направлений которой остается Великобритания. Вскоре после 2004 года количество поляков, въезжающих в Объединенное Королевство и получающих иммиграционную страховку, значительно превысило число иммигрантов из Индии и Пакистана.

Выход Великобритании из ЕС во многом обесценивает преимущества нахождения вне зоны евро, которым до последнего времени активно пользовались многие страны Центральной Европы. Как подчеркивает в последнем бюллетене Польский институт международных дел (авторитетный в Польше внешнеполитический аналитический центр), позиции зоны вне евро внутри ЕС во многом обеспечивались весом Великобритании. Вместе с ней вклад стран ЕС, сохраняющих национальную валюту (Дания, Швеция, Польша, Чехия, Венгрия, Болгария, Румыния и Хорватия), в ВВП ЕС составлял 40%. Однако если Великобритания окажется вне ЕС, то доля государств вне еврозоны упадет до 17% ВВП. И их влияние на политику Брюсселя едва ли можно будет сохранить.

Кроме того, важные преимущества странам, не спешившим вводить евро, обеспечивало и нахождение вне еврозоны мощных финансовых институций Великобритании. Теперь с ее выходом из ЕС государства Центральной и Южной Европы окажутся один на один с ЕЦБ и другими финансовыми структурами зоны евро. И, по-видимому, разговор будет вестись в другой тональности (тем более что переход на евро записан в качестве обязательств, хотя и без конкретного срока исполнения, всех новых членов ЕС). По мнению специалистов Польского института международных дел, с выходом Великобритании страны, оставшиеся вне еврозоны, ждет медленная маргинализация внутри ЕС либо им придется отказаться от своей валюты (лишившись некоторых инструментов, обеспечивавших преимущества национальных экономик).

Наконец, не последним оказывается и вопрос о том, на каких условиях будет происходить трудовая миграция в Великобританию после выхода последней из ЕС, а также каким окажется статус граждан ЕС в этой стране. Что касается вопроса об уже проживающих в Великобритании трудовых мигрантах из стран Центральной Европы, скорее всего, их положение в обозримой перспективе измениться не должно. Во всяком случае, это могло бы быть основой для переговоров о статус-кво, по которому граждане стран ЕС в Великобритании и британцы, живущие на континенте, могут быть оставлены в покое без необходимости пересмотра статусов пребывания. Что же касается перспектив трудовой иммиграции после выхода Британии из ЕС, они туманны.

По оценкам Financial Times, основную массу иммигрантов из ЕС составляет низкоквалифицированная рабочая сила (точнее, именно такую работу они получают на островах). Если бы Лондон предъявлял к ним те же требования, что и к иммигрантам из остального мира, то три четверти из них, скорее всего, не получили бы разрешения на въезд. Вряд ли на ЕС распространятся те же правила: при ожидаемых переговорах о выходе страны ЕС постараются оговорить специальные условия. Но, учитывая антииммигрантский настрой британских избирателей, в том числе по отношению к "польским сантехникам", введения определенных ограничений не избежать.

Еще более туманны перспективы финансовых вливаний со стороны ЕС, столь важных в инфраструктурных и инвестиционных проектах стран региона. С уходом одного из основных доноров эти вопросы потребуют пересмотра. Корреспонденты Die Welt подсчитали, как отразится на бюджете ЕС возможное исчезновение вкладов Великобритании. В частности, они рассмотрели далеко не обязательный, но возможный сценарий, по которому вклады каждой страны союза должны будут пропорционально увеличиться. Используя методику Die Welt, польские издания подсчитали, что Польше, которая внесла в 2015 году €3,1 млрд в кассу ЕС, придется доложить туда от €300 млн до €500 млн дополнительно.

Особый вопрос возникает в связи с проблемами европейской безопасности, в том числе и в области экономической политики. И здесь фактором, который неизбежно будут рассматривать страны региона, оказывается Россия. Великобритания действительно была одним из драйверов жесткой позиции ЕС в отношении России. Теперь же Германия и Франция будут склонны договориться с Россией от имени ЕС на более мягких условиях, в том числе и при экономическом шантаже стран региона. Впрочем, этот вопрос волнует прежде всего Польшу. Виктор Орбан в ежегодном обращении к нации в феврале этого года заметил, что вековой опыт доказывает: спокойное существование Венгрии возможно при достижении мира и партнерства с Германией, Турцией и Россией. Так что возможно, при такой системе взглядов он постарается найти некоторые выгоды от Brexit.

Вскоре после объявления итогов референдума по Brexit главы внешнеполитических ведомств Германии и Франции Франк-Вальтер Штайнмайер и Жан-Марк Эро представили план по выходу из возникшего кризиса. Он, в частности, предусматривает усиление интеграции внутри еврозоны и фактически переход на двухскоростной режим интеграции внутри ЕС. Часть европейских наблюдателей назвала документ "ультиматумом Польше", поскольку фактическое внедрение такого плана в жизнь означало бы гарантированную маргинализацию Варшавы во всех важнейших процессах внутри Евросоюза. Пока план не имеет официальной силы, пресс-секретарь Ангелы Меркель Штеффен Зайберт назвал его лишь "одним из предложений". Тем не менее такое предложение было сочтено нужным для показа, и Польша проявила явное беспокойство.

Одним из ответов со стороны Польши стало предложение Ярослава Качиньского. В интервью изданию Rzeczpospolita 26 июня он предложил фактически противоположный план, посчитав, что после Brexit следует пересмотреть Лиссабонский договор, вернуться к "Европе Отечеств", лишив полномочий брюссельскую бюрократию, однако оставив общий рынок и создав общие вооруженные силы. Также он предложил ввести новую процедуру по выбору президента ЕС, которого бы выбирали регионы, входящие в ЕС, и который исполнял бы свои обязанности в течение долгого срока и имел право распоряжаться объединенными вооруженными силами. Он назвал Brexit "не просто плохим, а очень плохим" событием для Польши и призвал как можно быстрее приступить к реформам. Ранее он заявил, что брюссельский истеблишмент несет ответственность за провал референдума, и призвал к отставке Жан-Клода Юнкера. Не мог он отказать себе и в призыве к отставке председателя Европейского совета, бывшего главы правительства Польши, своего многолетнего соперника Дональда Туска (к которому испытывает давние и крайне неприязненные чувства).

Впрочем, предложение Качиньского, не занимающего никаких государственных постов, также носит неформальный характер. Кажется, он оказался достаточно одинок в своем желании продолжить крестовый поход против "евробюрократов" и даже обрушиться на них с новым натиском после британского референдума. Премьер-министр Польши Беата Шидло и министр иностранных дел Витольд Вашчиковский, хотя на словах и поддержали план своего партийного шефа, не стали выступать с подобными инициативами на саммите ЕС 28 июня. Не прозвучало с их стороны и предложений о кадровых перестановках в Еврокомиссии и Европейском совете: ссориться с брюссельскими структурами и подвергать сомнению их авторитет, по крайней мере сейчас, не хочет никто.

Некоторую поддержку тезисам Качиньского оказал Виктор Орбан, повторив на конференции 29 июня тезис о том, что лицо ЕС должны определять не брюссельские институты. Впрочем, в нынешних обстоятельствах он также благоразумно не поддержал атаку на Брюссель — во всяком случае, в плане персональных перестановок в руководстве европейскими институтами.

Пока реакцией стран Центральной и Восточной Европы на пошатнувшееся вместе с выходом Великобритании из ЕС общеевропейское равновесие оказывается прежде всего тревога. И на риторическом уровне скептический настрой многих стран региона по отношению к общим институтам Евросоюза едва ли пропадет. Впрочем, становится очевидным, что все будут гораздо осторожнее в словах и призывах, последствия которых после успеха Brexit становятся труднопредсказуемы.