В кабинете президента лидеры фракций пытались объединиться перед угрозой пятой колонны в Думе

Вчера президент России Владимир Путин встретился с лидерами думских фракций. О том, как лидер ЛДПР Владимир Жириновский на встрече развалил нарождающуюся великую партийную коалицию,— специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.

Судя по всему, в Думе сейчас царит невиданная до сих пор гармония.

— До вашего меда мы еще не дошли, а клубнику попробовали,— почти нежно заглянув в глаза лидеру КПРФ Геннадию Зюганову, произнес глава фракции "Единая Россия" в Госдуме Владимир Васильев.

То есть они там гостинцы друг другу носят.

Это было где-то за час до начала встречи с Владимиром Путиным, когда лидеры фракций уже сидели за столом в Представительском кабинете Кремля в ожидании президента России, который, начав встречу с членами правительства к часу дня, никак не мог закончить ее и к половине шестого вечера (с ним в это время остались уже, правда, единицы, впрочем, видимо, самые боевые единицы).

— В КПРФ — хлебосольные люди! — продолжал Владимир Васильев.

Геннадий Зюганов был бы последним человеком, кто стал бы с этим спорить. Так они, такие яростные противники в стенах Госдумы на людях, ворковали в Кремле еще некоторое время. Иногда в разговор вступал лидер "Справедливой России" Сергей Миронов, и только Владимир Жириновский, сидя, если так можно выразиться, на углу овального стола, молча исписывал крохотную бумажку, где словам было тесно, а мыслям, хочется думать, просторно. Он демонстративно не обращал внимания на коллег. Он готовился.

А вот спикер Госдумы Сергей Нарышкин был готов давно: его речь, отпечатанная, с самого начала лежала перед ним.

Между тем коллеги вдруг громко начали обсуждать, сколько партий может участвовать в выборах. Прозвучала цифра даже "40". Кто-то настаивал на восьми, хотя в глубине души все, конечно, были уверены, что идеальной во всех отношениях является цифра "четыре". Они разгорячились так, словно сейчас именно и решалась судьба этих выборов (и разве далеки они были от истины?).

Первый замглавы администрации президента Вячеслав Володин, тоже сидевший за столом, внес апокалиптическую ясность:

— А чего спорить? КОИБы все равно могут посчитать не больше 16 партий!

На этом все успокоились так же внезапно, как и разгорячились.

Между тем оживилась служба протокола президента: в микрофоны шла наводка с чьего-то телефона. Телефоны попросили выключить. Лидеры фракций застенчиво вынимали из карманов телефоны и с очевидным безразличием рассматривали их: нет, у меня-то, конечно, не работает, но так, на всякий случай, посмотрю.

— А у ЛДПР вообще нет телефонов! — воскликнул Владимир Жириновский.

Было бы странно, если бы он этого не сказал.

В конце концов, в том, что работал и звонил как раз его телефон, не признался, конечно, никто (вроде бы повертели в руках и положили обратно), но наводок после этого больше не было.

Тут Владимир Васильев невинно спросил Геннадия Зюганова, понравилось ли ему в молодежном лагере "Территория смыслов" на Клязьме (этот лагерь, как известно, преемник "Селигера").

Геннадий Зюганов обрадованно отвечал, что впечатления не просто хорошие, а очень хорошие.

— Держать в лагере 1000 человек и кормить их за 40 минут!.. — говорил Геннадий Зюганов, искоса поглядывая на Вячеслава Володина, чье управление занимается организацией "Территории смыслов" во Владимирской области и "Тавриды" в Крыму.

Геннадий Зюганов отдавал себе, конечно, отчет в том, что трансляции из этого помещения пока никакой нет, и признаваться в симпатиях к деятельности управления внутренней политики Кремля можно безнаказанно для рейтинга КПРФ на сентябрьских выборах.

— И палатки установили так, что ветер их не сносит! — радовался лидер КПРФ.— И ребята такие интересные!..

Вячеслав Володин тоже, кажется, воодушевился и спросил, не собирается ли Геннадий Зюганов теперь в "Тавриду".

— Собираюсь, собираюсь! — воскликнул Геннадий Зюганов.— Уже звали!

Нет, это был не тот Геннадий Зюганов, неукротимый борец с режимом, которым его привыкли видеть стареющие только вместе с ним избиратели.

А неукротимость он высказал, только когда вспомнил про памятник князю Потемкину, который решено поставить в одной из бухт Севастополя. Идея, видимо, принадлежала именно Геннадию Зюганову. Более того, судя по тому, что он начал говорить на этот счет, фракции в Госдуме, похоже, договорились скинуться на этот памятник.

— Единороссы, "справедливцы" недоплатили! — раздраженно говорил Геннадий Зюганов.— Конечно, открывать-то вы будете, а мое дело построить... Хорошая, культурная композиция получается! От Жириновского прекрасные ребята там работают!.. Только деньжонок не хватает... 25 миллионов... Уже стоит на берегу фанерный макет, сделали... Я обет отцу дал его построить...

Пока не пришел Владимир Путин, Геннадий Зюганов, как ни крути, солировал тут. Но Владимир Путин пришел.

Он похвалил депутатов за то, что они вернулись к смешанной системе выборов (как будто это они вернулись, а не их вернули). Отдельное спасибо досталось спикеру Госдумы Сергею Нарышкину, "которому удавалось при всех накалах вести этот кораблик к конкретному результату".

Можно предположить, что у Сергея Нарышкина, таким образом, и после этой Госдумы все будет хорошо.

А сам Сергей Нарышкин, которому президент дал слово, сосредоточился на том, что "никакая личная демократия не может заменить профессиональной и последовательной работы в законодательном органе страны". И никто вроде не говорил, что она может это сделать. Но, видимо, это то, о чем Сергей Нарышкин часто думает.

Он добавил, что, судя по опросам, четыре партии имеют шансы войти в Госдуму нового созыва. Господин Нарышкин не уточнил, что это за партии, но разве надо было уточнять?

Владимир Васильев посвятил свое выступление благодарности в адрес президента России. Он благодарил его за "внятную, понятную людям политику". За то, что "у страны есть ресурсы и резервы". За то, что Госдума так ударно поработала. Вряд ли Владимир Васильев мог найти что-то, за что следовало бы не поблагодарить Владимира Путина.

Коллеги слушали его в высшей степени благосклонно, и только Владимир Жириновский сидел, развернувшись на своем стуле в пол-оборота к столу и словно демонстрировал, что он тут ни при чем. На самом деле его, конечно, категорически не устраивало прежде всего то, что до него очередь до сих пор не дошла.

А говорить начал уже Геннадий Зюганов. Перед ним тоже лежал небольшой листочек, на котором лидер КПРФ набросал тезисы своего выступления. Листочек назывался "встреча с ВВП". Под первым пунктом значилось "Путин — Кирилл — Алферов". Под вторым: "Закрепить позитив".

— Этот состав Думы,— сообщил Геннадий Зюганов,— более организованный, дружный. Председатель нашел верный тон в общении с лидерами фракций!

Геннадий Зюганов, конечно, как никто другой знал, насколько это трудно и даже невозможно — найти с ним верный тон.

Геннадий Зюганов шел по конспекту. Он рассказал, что в Госдуме последнего созыва было три главных события: приехал президент России, приехал патриарх России и приехал нобелевский лауреат, член КП России Жорес Алферов, который прочитал курс сразу из нескольких лекций. И вот "на это столько пришло людей, что встать было негде!", то есть не то что на два предыдущих события.

— Идя навстречу 100-летию Октября, навстречу 100-летию Ленинского комсомола, надо консолидироваться, потому что пятая колонна будет использовать все возможности, чтобы столкнуть нас лбами! — рассказал Геннадий Зюганов.

Владимир Путин неосмотрительно кивнул. Он не должен был, конечно, соглашаться, что он идет навстречу столетию Октября и Ленинского комсомола.

Между тем Геннадий Зюганов мягко покритиковал Минфин за то, что тот последнее время задерживает "ассигнования сельскому хозяйству". Потом Геннадий Зюганов рассказал, как дела в "Артеке".

Он согласился с тем, что государство взяло "Артек" под централизованное руководство, но счел своим долгом сообщить:

— Мы завершаем там реконструкцию всех лагерей. Это будет лучшее место в Крыму!

Если кто-то из тех, кто на самом деле завершает реконструкцию "Артека", не знал, что в действительности это делает КПРФ, теперь пусть знают.

А Геннадий Зюганов уже рассказывал, что у КПРФ "сто команд по мини-футболу", и что одна из них выиграла кубок Москвы, и что, "если надо, сформируем футбольную сборную, которая так позорно, как российская сборная в Париже, выступать не будет!" В общем, тут уже в разгаре была предвыборная кампания. И уже была "впереди гибридная война", и "нас уже берут в клещи: с одной стороны Тихоокеанское партнерство, с другой — ЕС", а третья опасность — "реванш либеральной публики", потому что "они имеют огромные ресурсы, покровительство американцев"... И правительство Геннадий Зюганов уже делил на три фракции: одна "подчиняется непосредственно вам" (то есть Владимиру Путину), это силовики, МИД... и "она работает профессионально и грамотно"; а есть "либерально-компрадорская фракция", которая тщится урезать бюджет... И есть третья, где сгрудились все остальные...

Интересно, что ни одной претензии лично Владимиру Путину высказано, конечно, не было, наоборот, Геннадий Зюганов не уставал хвалить его за "волю и характер".

Безусловно, если Геннадий Зюганов когда-нибудь и покинул бы пост лидера КПРФ (такое в самом страшном ночном кошмаре не приснится ни ему, ни управлению по внутренней политике президента России), то он смог бы доверить его только Владимиру Путину.

И не сумел Геннадий Зюганов не упомянуть, конечно, про газету "Не дай Бог!", которую издательский дом "Ъ" выпускал в 1996 году, к выборам президента России. Рана саднит до сих пор (а всего-то, казалось бы, было девять номеров), и ясно, что саднить будет вечно:

— В свое время против меня газету "Не дай Бог!" делали. Издавали в Финляндии! (Это был, если что, комплимент, причем ему самому, Геннадию Зюганову.— А. К.)... А вот газета "Правда Москвы"!.. Ну, такая грязь про меня!..

Геннадий Зюганов, таким образом, попросил президента принять меры.

— Если мы здесь, за этим столом,— заключил он,— договоримся, то сдюжим.

Очевидно, что больше никого в этот клуб под названием "Госдума" Геннадий Зюганов приглашать бы не хотел. А хотел решить все прямо здесь и сейчас.

Сергей Миронов избрал в своем выступлении тактику добрых дел. Он донес до президента свою озабоченность тем, что в стоимость платы за пользование домами социального найма федеральные власти сейчас пытаются включить сборы на капитальный ремонт.

Возможно, часть избирателей Сергея Миронова и в самом деле отдаст ему должное за эти хлопоты. Главное, чтобы их было не меньше 5%.

В конце своей короткой речи Сергей Миронов вдруг попросил Владимира Путина о десятиминутной аудиенции после общей встречи. Встрепенулся Владимир Жириновский. Глубоко вздохнул Геннадий Зюганов. Потерянно улыбнулся Владимир Васильев. И все они с надеждой посмотрели на Владимира Путина.

— Вместо Джона Керри (госсекретарь США уже подлетал в этот момент к границе Российской Федерации.— А. К.),— согласился Владимир Путин.

— Значит, не будет встречи! — удовлетворенно констатировал тоже присутствовавший за столом секретарь президиума генсовета "Единой России" Сергей Неверов.

— Нет-нет,— остановил его господин Путин,— наши внутренние дела, конечно, гораздо важнее любых международных!

Сергей Миронов не удержался и просиял.

Владимир Жириновский предупредил, что ему нужно не меньше 15 минут (он, видимо, засек, сколько выступал Геннадий Зюганов).

Господин Жириновский признался, что не понимает, как совместить голосование по партийным спискам и в округах. Дело в том, что в результате такой смешанной системы укрепляется "Единая Россия", а не ЛДПР.

— Это у людей вызывает определенную апатию,— честно предупредил Владимир Жириновский.— Они не могут повлиять!

Владимир Жириновский говорил исключительно о сентябрьских выборах. Он, можно сказать, детализировал Геннадия Зюганова, уточнив, против кого надо объединяться в первую очередь: "Невзоров, по-моему, вообще сошел с ума... Ганапольский, Шендерович, Латынина, Альбац... понятно, что это все одно "Эхо Москвы"... чуть-чуть "Коммерсантъ"..."

Григория Явлинского он обвинил в том, что тот идет на выборы "с лозунгом, что Крым надо вернуть".

— А у него бабушка была зам ЧК в Одессе! Что делали? Расстреливали людей!..

Телеведущий Роман Бабаян, по словам Владимира Жириновского, рвется в Госдуму и "ради этого готов говорить все что угодно!.."

— Миронов посчитал себе уже второе место. А ему вообще непрохождение прочат!..— поморщился Владимир Жириновский.

Геннадий Зюганов тоже получил:

— У вас в списке одни олигархи! А где построение коммунизма?!! Я вообще предлагаю вернуть вам название РСДРП!.. Только у ЛДПР нормальное название!

Геннадий Зюганов начал возражать. Владимир Жириновский тоже не молчал. Сергей Миронов пытался вступить. Владимир Васильев головой качал.

Коалиция консолидирующихся перед чудовищной угрозой попадания в Госдуму каких-нибудь новых партий рухнула, не успев вообще никак сформироваться.

И это — чудесный итог встречи.

Андрей Колесников