Попытка переворота, предпринятая группой турецких военных, стала настоящим подарком для президента Реджепа Тайипа Эрдогана

Попытка переворота, предпринятая группой турецких военных в ночь на 16 июля, стала настоящим подарком для президента Реджепа Тайипа Эрдогана. Подавив путч, он добился того, чтобы оружие сложили не только мятежники, но и все противники его преобразований. Турция станет другой, и измениться придется не только ей, но и соседним странам.

Иван Сафронов

В ночь с 15 на 16 июля на улицах турецких городов появилась бронетехника, в воздух поднялись вертолеты и истребительная авиация. Штурм президентского дворца, обстрел здания парламента, столкновения полиции и военных, захват телеканалов — в первые часы казалось, что у военных, поднявших мятеж, практически все получилось. По словам министра обороны Турции Фикри Ышыка, страна знала немало переворотов, но "мы ни разу не наблюдали такого вопиющего акта предательства, как последняя попытка": "Даже иностранные оккупанты не бомбили турецкий народ с вертолетов и самолетов". У Реджепа Тайипа Эрдогана было два выхода: либо сразу сдаться и попытаться покинуть страну, либо бороться. Он выбрал второй вариант и не прогадал.

Турецкий лидер, еще недавно перессорившийся со всеми своими ключевыми партнерами, в один момент заручился формальной, но все же поддержкой лидеров практически всех ведущих мировых держав, осудивших действия путчистов. Тысячи граждан Турции вышли на митинги в городах, скандируя имя президента: не менее двух сотен сторонников Эрдогана потом погибнут в столкновениях, но даже их гибель на фоне открывающихся перспектив казалась ничтожно малой ценой. Неудачный путч открыл перед президентом Турции невиданное окно возможностей: не будь попытки путча, перестройка военно-политической системы страны заняла бы годы и столкнулась бы с серьезным сопротивлением. Теперь Эрдогану стало проще сделать Турцию такой, какой он ее видит.

Последствия для Турции

"Этот мятеж — дар Аллаха, поскольку даст нам шанс очистить ряды нашей армии" — именно в таком ключе президент Турции охарактеризовал последние события в стране. У Эрдогана появился уникальный шанс начать глобальную зачистку силовых структур — прежде всего вооруженных сил, на которые особого влияния у правительства долгое время не было. Согласно конституции Турции, военные ранее считались гарантами Основного закона, и в случае если в стране намечался переворот, они в соответствии с документом могли без каких-либо последствий встать на сторону новой власти. С 2003 года между правительством, которое как раз возглавлял Реджеп Тайип Эрдоган, и армией велась аппаратная борьба: например, в 2013 году экс-глава Генштаба турецкой армии Илькер Башбуг получил пожизненное заключение за попытку государственного переворота. В 2007 году знаковым стало "дело "Эргенекон"" — тайной организации во главе с генералом Вели Кючюком, якобы готовившим свержение правительства. Впрочем, несмотря на периодически случавшиеся скандалы, авторитет армии оставался по-прежнему высоким: для снижения ее политического веса требовалось предпринять куда более серьезные шаги.

Они последовали в 2010 году: по итогам референдума в конституцию были внесены поправки, сильно ограничившие влияние армии на политическую и общественную жизнь. Формально это подавалось как необходимое условие для скорейшего вступления Турции в Евросоюз, однако на практике демилитаризация конституции 1982 года была нужна Эрдогану для снижения роли армии в жизни страны. С этого момента с юридической точки зрения вооруженные силы больше не представляли такой серьезной угрозы действующей власти. Однако последней для закрепления результата было необходимо продемонстрировать свою силу: это вылилось в многочисленные задержания и аресты высокопоставленных военных. Проблема также заключалась в том, что вычищая из армии достаточно опытный генералитет, заменять его оперативно на доверенные лица не получалось — старые кадры уходили, а новые не появлялись. Поэтому упор делался на выходцев из жандармерии, чего кадровые военнослужащие понять не могли. Потерю статуса "оплота конституции" и гаранта светского характера власти военные стерпеть смогли, однако начавшаяся при Эрдогане исламизация государства возмутила значительную часть офицерского корпуса. Но к ним уже никто не прислушивался.

Возможно, именно это копившееся годами недовольство могло спровоцировать мятеж отдельной группы военнослужащих, но для чего-то большего их сил оказалось недостаточно. Сам путч начался сумбурно — ранее запланированного времени (правительственные чиновники оказались осведомлены о планах мятежников по захвату власти в стране), без четкой координации и без согласования. Победа Эрдогана стала поводом поставить точку в споре с силовиками. Как только повстанцы признали провал и начали сдаваться, турецкие правоохранительные органы в течение нескольких часов арестовали не менее трех тысяч солдат и офицеров, в том числе высокопоставленных генералов вроде командующего Третьей армией Эрдала Озтюрка, командующего гарнизоном Денизли Кямиля Озхана Озбакыра и начальника военной базы Инджирлик Бекира Эрджана Вана. По делу о попытке военного переворота в стране был арестован даже главный военный советник президента Турции Али Языджи, назначенный на этот пост в августе 2015 года. "Сейчас задержано 9004 и арестовано 1933 человека,— заявил в минувший четверг Реджеп Тайип Эрдоган.— И это, на мой взгляд, не конечные цифры. Я считаю, что задержанные и арестованные прольют свет на еще большее количество имен".

Деканам 1577 университетов предложено написать заявление об увольнении по собственному желанию

Пока же названо имя главного врага: им стал проживающий в США исламский проповедник Фетхуллах Гюлен, который был назван организатором переворота практически сразу. Сам он свою вину отрицает, однако его объяснения для президента Турции не играют никакой роли: документы на экстрадицию Гюлена уже переданы американским правоохранительным органам, и турецкие спецслужбы ожидают его скорого прибытия в Анкару. По всей видимости, ожидают напрасно — представители Госдепа уже заявили, что роль Гюлена в организации восстания не просматривается. Впрочем, для решения своих внутриполитических задач Эрдогану не обязательно доставлять в Турцию 75-летнего проповедника, достаточно просто создать нужный образ террориста и показать, что от него исходит угроза не лично турецкому президенту, а всему турецкому народу.

Реджеп Эрдоган практически сразу заявил, что "группа Гюлена разрушила вооруженные силы", и пообещал очистить "все государственные институты от этого вируса". После массовых арестов силовиков (не менее 100 полицейских, 755 судей и прокуроров и тысяч военных) последовали и увольнения. Например, в полиции число "зачищенных" составило около 9 тыс. человек, в Министерстве финансов — 1,5 тыс., а более 250 сотрудников лишились своих постов в аппарате премьер-министра. Для госслужащих был введен запрет на выезд за рубеж, а из учебных и научных учреждений уволено около 15 тыс. преподавателей. Деканам 1577 университетов на территории страны предложено написать заявление об увольнении по собственному желанию. Всего же от должностей были освобождены не менее 60 тыс. человек из самых различных структур.

Для них ничего не стоило сказать, что они хотят что-то делать, но в последний момент могли со спокойным лицом все отменить

Этот факт не оставил без внимания главный противник Эрдогана — президент Сирии Башар Асад. "Какое отношение к госперевороту имеют университеты, судьи и общественность? Это отражает реальные намерения Эрдогана относительно того, что произошло, потому что расследование еще не завершено. Как они приняли решение обо всех этих смещениях? Он использовал переворот, чтобы осуществить свою экстремистскую программу внутри Турции, и это опасно для Турции и соседних стран, в том числе для Сирии",— заявил сирийский лидер. По версии экспертов, следующий шаг Эрдогана заключается в разработке плана военной реформы, цель которой — поставить армию под более жесткий контроль парламента и правящей в Турции Партии справедливости и развития. Турецкие власти не только не скрывают, но и всячески подчеркивают, что вся суть проводимых в стране чисток сводится к выявлению и обезвреживанию потенциальных сторонников Гюлена.

По словам эксперта по евразийской политике аналитического центра "Международная организация стратегических исследований" в Анкаре Керима Хаса, президент Эрдоган едва ли остановится на достигнутом и начнет активно готовить страну к переходу от парламентской республики к президентской. Эта версия вполне правдоподобна — в условиях деморализации силовиков и оппонентов убедить большинство граждан в необходимости конституционных изменений ему гораздо проще. Официально это можно представить как нужный шаг для стабилизации ситуации и недопущения мятежей и заговоров. Еще 7 мая Реджеп Тайип Эрдоган прямо сказал, что принятие новой конституции и переход к президентской форме правления не является его личным желанием: "Это стало необходимо стране на нынешнем этапе ее развития. Не нужно бояться этих изменений: новая конституция не будет служить интересам одной партии или одного человека".

Так это или нет — Турция сможет проверить на практике уже достаточно скоро.

Последствия для России

Последний год Москва и Анкара враждовали: история с обстрелом российского бомбардировщика Су-24М истребителями F-16 ВВС Турции на сирийской границе 24 ноября 2015 года привела к серьезному охлаждению отношений между двумя странами. На протяжении этого времени Анкара неоднократно предпринимала попытки каким-то образом стабилизировать связи с Москвой, но российское руководство с турками начинать разговор не собиралось, пока те не принесут извинения. Реджеп Тайип Эрдоган ждал семь месяцев, но в итоге извинился — едва ли это было искреннее раскаяние, скорее он боялся оказаться в международной изоляции (см. материал "Извинения в отношениях" в N26 "Власти" от 4 июля). Так или иначе, но то извинение, возможно, оказалось для Эрдогана спасительным. Сложно предположить, что Владимир Путин после ряда беспрецедентно резких заявлений в контексте сбитого самолета и убитого пилота Олега Пешкова ("Аллах решил наказать правящую клику Турции, лишив ее разума и рассудка") одним из первых позвонил бы турецкому лидеру со словами поддержки и сочувствия. Но звонок состоялся — глава государства подчеркнул "принципиальную линию России на категорическую недопустимость в жизни государства антиконституционных действий и насилия", а также пожелал "скорейшего восстановления устойчивого конституционного порядка и стабильности в Турции". В долгу Эрдоган не остался: позабыв свои же слова полугодичной давности о том, что извиняться Турции не за что, он объявил о задержании пилотов, сбивших российский бомбардировщик — турецкие спецслужбы проверяют их связи с Гюленом. Это заявление стоит расценивать как однозначный сигнал Кремлю о готовности возобновлять былые контакты.

53 года мы стучали в дверь, а они заставляли нас ждать, пропуская других

Впрочем, высокопоставленные источники "Власти" в госструктурах РФ уточняют, что потепление на политическом уровне вовсе не означает сиюминутного восстановления отношений. Тем более что, несмотря на щедрые комплименты сторон в былые времена, Турция никогда не была предсказуемым партнером по самому широкому спектру двусторонних отношений. "Для них ничего не стоило сказать, что они хотят что-то делать и готовы сделать это прямо сейчас, но в последний момент могли со спокойным лицом все отменить, будто бы и не было никаких договоренностей",— признается он. Несговорчивость и странные метания постоянно сказывалась на газовой сфере и ее главном проекте — газопроводе "Турецкий поток", а также на военно-техническом сотрудничестве. В 2013 году спецэкспортер российских вооружений "Рособоронэкспорт" участвовал с ЗРК "Антей-2500" (С-300ВМ) в тендере на поставку нескольких дивизионов систем ПВО Минобороны Турции (стоимость контракта оценивалась в $3,4 млрд). Российское предложение из конкурса выбыло, хотя на порядок превосходило предложения конкурентов из США и Китая, утверждает собеседник "Власти": "Было четко сказано, что некоторые партнеры по НАТО против эксплуатации турками российских комплексов". С другой стороны, есть и позитивные моменты: строительство АЭС "Аккуя" продолжилось даже несмотря на грянувший в прошлом году двусторонний кризис. Однако в этом вопросе было больше экономики, чем политики: по сведениям "Власти", "Росатом" выполнил свои обязательства по строительству объекта наполовину, получив за это несколько миллиардов долларов. Терять столь солидную сумму российская сторона объяснимо не захотела.

Другим немаловажным аспектом является военное присутствие Турции на Ближнем Востоке. На пике кризиса Минобороны РФ не только открыто обвиняло членов семьи Эрдогана в скупке и перепродаже краденой нефти у боевиков "Исламского государства" (организация запрещена в РФ) третьим странам, но и было готово к полноценной военной конфронтации на территории Сирии. Дело в том, что обстановка на турецко-сирийской границе несколько раз накалялась настолько, что Генштаб ВС РФ был вынужден прибегнуть к временной переброске в Сирию оперативно-тактических ракетных комплексов "Искандер-М", а также в целом усилить группировку на авиабазе Хмеймим. Российские военные опасались, что турецкая армия будет не просто вести обстрелы курдских территорий на территории Сирии, но и перейдет в полномасштабное наступление на их позиции. Опасения были небеспочвенны: во-первых, опыт введения ограниченного турецкого контингента на территорию другой страны уже имел место в Ираке, а во-вторых, бывший министр обороны Турции Исмет Йылмаз однажды проговорился, что готов отправить войска в Сирию, не дожидаясь решения политического руководства. Впоследствии он всячески открещивался от этого заявления, но российские военные его слова хорошо запомнили и отводили мониторингу турецко-сирийской границы повышенное внимание.

По всей видимости, военные каналы между генштабами двух стран вновь начнут действовать, однако, по данным "Власти", основным нерешенным вопросом остается взятие под контроль всей линии границы Турции и Сирии. Российская разведка до сих пор фиксирует неоднократные передвижения боевиков из Турции в Сирию в составе механизированных колонн, а также их отступление в обратном направлении. Этот вопрос обсуждается не только в двустороннем формате на уровне дипломатов, но и с партнерами из Госдепа и Пентагона, однако будет ли выработано какое-то конкретное решение или же стороны не смогут договориться, военные собеседники "Власти" предпочитают не прогнозировать. В любом случае, эти темы будут обсуждаться во время личной встречи Путина и Эрдогана в августе, говорит дипломатический источник: "Там многое должно проясниться".

Последствия для Запада

Западные лидеры практически единодушно поддержали своего турецкого коллегу. О поддержке законно избранного правительства Турции заявили президент США Барак Обама, канцлер Германии Ангела Меркель, премьер-министр Греции Алексис Ципрас, руководство Евросоюза, генеральные секретари НАТО, Йенс Столтенберг, и ООН, Пан Ги Мун. Для Реджепа Эрдогана подобные заявления стали огромным подарком: до этого момента отношения с ключевыми западными партнерами находились в явном тупике, выход из которого президент Турции самостоятельно найти не мог.

В то же время реакция на действия Эрдогана, последовавшие после мятежа, у западных стран была в основном негативной. Немецкое и испанское правительства осудили желание турецкого президента ввести в стране смертную казнь, напомнив, что положительное решение этого вопроса поставит крест на перспективах Турции по вхождению в Евросоюз. В Госдепе Эрдогану рекомендовали не пытаться в свете попытки военного переворота укрепить личную власть и ослабить демократические институты. Однако все это президент Турции предпочел не слышать: его страна "продолжит предпринимать шаги по обеспечению безопасности, которые она считает необходимыми, и Евросоюзу не следует в это вмешиваться". "53 года мы стучали в дверь, а они заставляли нас ждать, пропуская других",— прокомментировал Эрдоган слова главы европейской дипломатии Федерики Могерини. После этого он ввел в Турции на три месяца режим чрезвычайного положения, эта конституционная норма позволит его правительству принять быстрые и решительные меры в отношении сторонников путча, например принимать новые законы в обход парламента и ограничить или временно отменить права и свободы, если это, по мнению правительства, будет необходимо. "Цель провозглашения режима чрезвычайной безопасности — иметь возможность принять быстрые и эффективные меры против этой угрозы демократии, главенству закона, а также правам и свободам наших граждан",— пояснил Эрдоган. Вместе с этим он временно приостановил действие Европейской конвенции о защите прав человека.

Военные последствия переворота для НАТО также последуют. Генсек альянса Йенс Столтенберг заявил, что у Турции многочисленные и профессиональные вооруженные силы. "Для всех нас важно, чтобы Турция продолжала оставаться сильным союзником НАТО, потому что она находится на границе всей нестабильности, всего насилия, которое мы наблюдаем в Ираке и Сирии",— отметил он. Хорошо укомплектованные и мобильные, турецкие войска представляли собой реальную силу — 500 тыс. человек личного состава делали армию второй по численности в альянсе. Однако события последних недель показывают, что позиции вооруженных сил Турции в глазах союзников по альянсу все же несколько пошатнулись. Основной оплот альянса при проведении операции в Сирии, авиабаза Инджирлик, на которой располагалась авиация западной коалиции, исключена из военных планов на неопределенный срок — прокуратура в сопровождении полиции проводит там обыски. Сами войска, оказавшиеся в состоянии шока, готовятся к зачисткам, а не к проведению операций в Сирии и Ираке, и сколько они пробудут в таком состоянии, предполагать сложно. А это означает, что в ближайшее время Западу придется планировать свои действия в регионе без оглядки на главного военного союзника. Немецкие депутаты, например, уже заявили, что участие самолетов-разведчиков системы дальнего радиолокационного обнаружения AWACS в операции в Сирии и Ираке может быть свернуто.