Научный директор Германо-Российского форума Александр Рар в интервью «Ъ FM»

Нападение на пассажиров поезда в Германии совершено на религиозной почве. В ходе обысков в квартире преступника правоохранительные органы нашли блокнот. Как заявил начальник уголовной полиции немецкой земли Бавария Лотар Келер, некоторые высказывания в нем похожи на прощальную записку: «Отец, молись за меня, чтобы я мог отомстить этим неверным, чтобы я попал на небо». Также на страницах блокнота была нарисована символика «Исламского государства». Ранее вооруженный топором и ножом преступник напал на пассажиров поезда в Баварии. Пострадали 15 человек. Научный директор Германо-Российского форума Александр Рар обсудил тему с ведущей «Коммерсантъ FM» Светланой Токаревой.

— Теракты стали совершаться со все большей изобретательностью, и оружием выступают уже и грузовики, и даже топоры. Что это, расплата за миграционную политику, как вы считаете?

— Я считаю, что Европа действительно столкнулась с чрезвычайным вызовом, такого еще не было. Вы правильно говорите: до этого террористы планировали атаки и на самолеты, и на аэродромы, и на серьезные объекты инфраструктурного характера. Сейчас выходит так, что терроризм проявляется бойцами-одиночками. Насколько они подготовлены сейчас, выясняют силовые структуры. Но когда человек с грузовиком убивает 80 человек, или сейчас человек, вооруженный топором и ножом, чуть не умертвил четырех человек, ужасно сильно ранил, и полиция не успела просто на место происшествия, то возникает очень много вопросов, как таких одиночек, сумасшедших террористов, ловить, обезвреживать, сохранить какую-то стабильность в обществе. Для Германии это шок, — это первый террористический акт в Германии за многие годы. Год тому назад начался кризис с беженцами, и вот-вот уже госпожа Меркель и политики вздохнули с облегчением, что не было терактов на территории Германии. С сегодняшнего дня мы видим, что это не так.

— Насколько грамотно и адекватно реагирует Германия на эти вызовы?

— Сейчас идут жесточайшие споры, кто прав, кто не прав, могла ли полиция, могли ли силовые структуры каким-то образом обезвредить этого террориста до этого. Но эксперты говорят, что это невозможно, — он же ни с кем не договаривался, никому не звонил, ему не звонили, он радикализировался у себя в подвале или в какой-то частной квартире, куда он ушел. С другой стороны, есть сведения, что запрещенная в России организация ИГ действительно проникает в приюты для беженцев, ведет разговоры с пришельцами, с беженцами, дает им планы, установки, как проводить террористические акты. Вот с этим, конечно, если это все имеет место, силовые структуры Германии просто должны справиться.

— Какие они выводы делают из произошедшей трагедии, какие меры собираются предпринять в дальнейшем, собирается ли Германия усиливать контроль на границе, нет ли в планах вообще ее закрыть?

— Вы видите, что границы закрыты. Границы закрыты Турцией. Пока Эрдоган сдерживает обещание, не пропускает беженцев в Европу, в Германию. И на Балканах бывшие страны Югославии тоже держат все границы взаперти, в Германию почти что беженцы не проникают. Но уже становится ясно, что трудно будет весь этот режим содержать. И уже к концу лета этого года может опять большое количество беженцев сюда перебраться. Конечно, в немецком обществе это воспринимается очень негативно, и, конечно, Меркель и правящий класс у нас понимают, что допустить то же самое, что было в прошлом году, невозможно, потому что это только приведет к усилению правых тенденций, усилению правопопулистских партий, падению рейтинга правительства.

— Эрдоган сдерживает миграционный поток, но мы помним, есть определенные условия, в частности безвизовый режим. Но, по последним заявлениям ЕС, они не намерены отменять безвизовый режим как минимум до Нового года, соответственно, где гарантия, что Эрдоган не изменит свое решение, и все не полетит в тартарары?

— Есть две страны, которые сейчас просто стали нишей для терроризма, — это Франция и Турция. Посмотрите, что в Турции происходит, — взрывы чуть ли не каждый день, чуть ли не политический военный переворот. Я не знаю, сможет ли Эрдоган вообще сдержать это обещание, которое он дал Европейскому союзу. Тем более что Европейский союз теперь ему угрожает, что если он, Эрдоган, будет расправляться со своими противниками силой и будет вводить смертную казнь, то ему все дороги в Европейский союз будут закрыты, и действительно, вопрос о безвизовом режиме просто отпадает — его не будет. Как Эрдоган на это будет реагировать? Уже есть первые сведения — он идет на конфликт с Европейским союзом и с Западом, а это означает, что прочность границы, прочность договоренности, которую именно Меркель с трудом вымучила в отношении Турции, окажется под вопросом. Мы действительно живем в очень сложные времена.

— Есть ощущение у немцев, что в ближайшее время наплыв мигрантов может еще усилиться?

— Есть очень большой страх, что то, что произошло в прошлом году, повторится, этот теракт, не дай бог, повторится. Многие боятся, что он может повториться еще раз, потому что тут совершенно непонятно, кто в Германию за эти последние месяцы проник, — больше 1 млн человек, многие из них так и не зарегистрированы или зарегистрированы под чужими фамилиями, неизвестно взаимодействие некоторых беженцев, кто сюда проник, с террористическими организациями. Силовые структуры делают все возможное, чтобы их ловить, но результатов пока мы не видим стопроцентных. Это, конечно, настораживает общество, и, не дай бог, если произойдет здесь какой-то второй-третий теракт, — конечно, ситуация будет усугубляться.

— Даже несмотря на то, что власти держат лицо и заявляют, что все под контролем, общество все равно обеспокоено и встревожено?

— В каждой стране власти всегда должны делать одно и то же — успокаивать население, даже понимая, что стопроцентного покоя здесь не будет. А что им делать? Поэтому я и все немцы надеются, что все-таки силовые структуры за летний период хорошо поработают. Тут нужны правильные и нужные связи со странами вне Европейского союза, создать эту антитеррористическую коалицию, чтобы она действовала не только на бумаге и на словах, а на деле, чтобы пытаться хотя бы с одиночками-террористами бороться, хотя это практически невозможно, но хотя бы какие-то организационные моменты в этой деятельности с терроризмом просто отслеживать и останавливать.

— Стоит ли ждать изменений отношений Германии с Турцией? Турция сейчас, если можно так сказать, ссорится с Западом, требует выдачи Гюлена. Есть ли напряжение в отношениях, как вести себя Германии в этом случае?

— Если с правозащитной стороны на это все посмотреть, с либеральной позиции, то отношения между Турцией и Германией просто с каждым днем становятся все хуже и хуже, они портятся на глазах. Если с точки зрения реальной политики посмотреть и посмотреть на то, что все-таки надо держаться вместе в борьбе с международным терроризмом, то я считаю этот «развод», который происходит, неправильным, потому что, отбрасывая Турцию, не работая с ней, мы в Европе себе наваливаем на голову дюжину или сотню дюжин новых проблем. Поэтому я надеюсь, что все-таки можно будет каким-то образом хотя бы в прагматической политике договориться и не разжигать новые конфликты.