"Петербургская политика" изучила схему региональных органов власти

В 26 регионах, включая 16 республик, правительство возглавляет не глава субъекта, а отдельный премьер-министр. Фонд "Петербургская политика" отмечает, что такое разделение появилось в регионах, где к руководству пришли выходцы из спецслужб или "варяги", и не исключает расширения этой практики.

Как показал проведенный фондом "Петербургская политика" анализ (будет обнародован сегодня), в настоящее время в 26 регионах, включая 16 из 22 республик РФ, правительства возглавляет не глава субъекта, а премьер-министр. Такая схема появилась и в регионах, где к руководству в последнее время пришли силовики. В Калининградской области прежний губернатор Николай Цуканов (о смене сразу четырех глав регионов "Ъ" писал 29 июля) совмещал обе должности. Однако новый губернатор, экс-руководитель региональной ФСБ Евгений Зиничев, назначил премьером зампреда правительства Антона Алиханова. Также разделены посты в Ярославской области, где в конце июля врио губернатора назначен бывший заместитель главы МВД Дмитрий Миронов. Две эти области по итогам рейтинга социально-политической устойчивости регионов фонда "Петербургская политика" потеряли рекордное количество пунктов (0,5). Схема с разделением постов губернатора и председателя правительства досталась также главе Тульской области Алексею Дюмину (о назначении врио главы области бывшего замминистра обороны, экс-сотрудника ФСО "Ъ" писал 3 февраля).

При этом в исследовании отмечается, что большинство глав правительств имеют "высокую укорененность" в регионе, зачастую более высокую, чем губернатор. Например, глава правительства Пермского края Геннадий Тушнолобов ранее был заместителем гендиректора ЗАО "ЛУКОЙЛ-Пермь", работал депутатом краевого законодательного собрания, глава правительства Свердловской области Денис Паслер возглавлял ЗАО "Газэкс", был депутатом заксобрания.

В 18 из 26 регионов высокой автономией обладают также администрации или аппараты глав регионов. К ним относятся Красноярский и Пермский края, Астраханская и Свердловская области, Калмыкия, Якутия, а также большинство кавказских и поволжских республик. Чаще всего они руководят внутриполитическими блоками, нередко служат аппаратным "противовесом" региональному правительству. Еще в семи субъектах (Ленинградская, Московская, Ульяновская области, республики Бурятия, Алтай, Марий-Эл, Хакасия) глава региона возглавляет правительство, однако администрация или аппарат имеют обособленный статус, из ведения региональных правительств выведен значительный блок вопросов.

При этом, как указывают авторы исследования, "несколько лет назад федеральный центр подталкивал регионы к упразднению этих схем и взятию губернаторами на себя полноценной менеджерской ответственности за происходящее на территории". Практика была распространена на большинство субъектов федерации, за исключением национальных республик. Однако, как считают в "Петербургской политике", теперь появляются "новые шансы на реанимирование региональных правительств", особенно когда на пост губернатора приходит человек со стороны. В то же время во взаимоотношениях региональных правительств с администрациями или аппаратами глав субъектов может возникать напряженность. Такая ситуация в настоящее время наблюдается, например, в Астраханской и Свердловской областях. Глава фонда "Петербургская политика" Михаил Виноградов полагает, что в приложении к выборам в Госдуму это может вылиться в борьбу за то, кто будет нести ответственность в случае возникновения проблем.

Руководитель ФоРГО в Калининградской области Елена Волова считает, что пока рано говорить, насколько эффективно будет работать новая схема в регионе. "Наверное, было бы правильно, если бы каждый регион формировал структуру власти индивидуально, учитывая особенности данной территории и ее управления,— говорит она.— Конечно, хорошо, если у губернатора есть возможность не отвлекаться на текучку и заниматься стратегическими задачами, но иногда такая схема содержит негативные черты и в ней заложен конфликт".

Ирина Нагорных