"Азбука музея" в Музее Москвы

Выставка история

Социолог и музейный консультант Анатолий Голубовский придумал идею алфавита, а директор Музея Москвы Алина Сапрыкина, куратор Александра Селиванова и главный хранитель Екатерина Селезнева подобрали около 1,7 тыс. экспонатов на разные темы от "Археологии" до коллективного Я. Разбирал буквы ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.

Все начинается с буквы Ф, о фотографах,— в деревянном павильончике (архитектор Кирилл Асс) показывают стереофотоаппарат и фотоувеличитель, принадлежавший советскому классику Борису Игнатовичу. Если ваш ребенок сразу поймет, что это за штуки, знайте — вам повезло и в семье гений. Удивительно, сколько громоздких приспособлений убила цифра! Но вернемся к выставочной логике: старт дан буквой Ф, и остальной алфавит тоже не по алфавиту, а вперемешку. Это поначалу несколько путает, тем более что организаторы не объяснили, отчего так. А ответ прост: концепция концепцией, а вещи — вещами, и выставочная логика, даже столь извилистая, как на "Азбуке музея", не может диктовать развеску. Оттого-то идея кажется довольно механистической. Сегодня буквы, завтра цифры, послезавтра цвета — в общем, какая разница, как показывать одно из лучших собраний материальной культуры в стране? Потом, с одной стороны, принцип алфавита дает кураторам полную свободу выбора слов и вещей, а с другой — лишает выставку полноценного сюжета, превращая ее в клубок нитей, которые зритель при желании может вытягивать сам. Впрочем, это не упрек: кураторы так и говорят, что "Азбука музея" — это дайджест будущих выставок.

Вот, например, одна интереснейшая линия. На букву М — метро, и самый занимательный экспонат там — акварель Николая Каразина с изображением проекта метрополитена начала XX века от инженера Петра Балинского. По Балинскому, у метро есть центральный вокзал и располагается он сразу за храмом Василия Блаженного. Один из наземных выездов с вокзала проходит прямо по Красной площади, на той линии, где сейчас Мавзолей Ленина. Московские археологи обвинили Балинского в ненависти ко всему дорогому для русского сердца и в своей докладной записке даже перечислили храмы, которые из-за метро будут "умаляться в своем благолепии". Через какие-нибудь тридцать с лишним лет Москва уже столица, нет половины церквей, перечисленных в той записке, а в рамках реконструкции Москвы при поддержке Сталина сносят Сухареву башню, выдающийся памятник петровской архитектуры. Башня фигурирует на букву Л, то есть "Легенда", потому что в ней, по легенде, ворожил Яков Брюс, военачальник и правая рука Петра. В ней же располагалась первая послереволюционная версия Музея Москвы, который тогда назывался музеем коммунального хозяйства. Сносят башню ради общественного транспорта, машин и метро — не того же, а другого, имени Кагановича. И письма архитекторов не помогают. Памятник одной модернизации рушится под натиском другой, а на полях остается блестящая во всех смыслах альтернатива инженера Балинского, который хотел тут Нью-Йорк или Берлин построить, но благолепие помешало.

Шведский стол экспонатов вызывает огромный аппетит, и рифмовать их можно долго. Справляться с потоком вещей и артефактов кураторы пытаются с помощью буквы Я. Еще с 1970-х годов горожане несут в музей свои личные архивы с дорогими сердцу вещами-воспоминаниями. Тут есть лакированная шкатулка, принадлежавшая певцу Сергею Лемешеву, украшения актрисы Нонны Мордюковой и, наконец, зеркало, в котором каждый посетитель отразится и спросит себя: "А что ты сделал для музея?" Ведь в каком-то разрезе "Азбука музея" — это еще и ностальгическая выставка из тех, на которых умиленный зритель восклицает: "А у меня такие же (кофейники, коробки, игрушки — нужное подчеркнуть) были!" Тут можно заново — хоть и мысленно — собрать арсенал идеального москвича, с медными чайниками, фотоувеличителем и пластмассовой коробкой из-под конфет с елки в Кремле. Крайней хронологической границей является тут празднование 850-летия Москвы в 1997 году в разделе "Событие", рядом с Олимпиадой-1980, представленной, кстати,— список вещей на выставке таков, что в перечислениях невозможно остановиться, уж простите,— дербентскими ковриками с официальной символикой спортивного мероприятия и акварельным эскизом Мишки кисти автора талисмана Виктора Чижикова. Вполне реально, что на рубеже веков материальная культура, из которой можно собрать такую выставку, перестала существовать. Китай и капиталистическое производство утолили товарный голод, и с какого-то момента нести в музей уже нечего — скриншоты с покемонами? Петиции на Change.org против сноса Таганской АТС? Стаканчик из сетевой кофейни? Сегодня вещь, редкая и хрупкая, окончательно уступила место товару, повсеместному и восполняемому, а материальные привычки москвичей столь глобальны, что в музей города не вписываются.