с активной защитой Единой энергосистемы России изучал заведующий отделом бизнеса Владимир Дзагуто

От копеечного конденсатора Сибирь отключилась — так, пожалуй, можно описать последствия случившейся в понедельник аварии на Рефтинской ГРЭС в Свердловской области. Очень трудно соотнести масштаб незначительной первопричины и серьезных последствий: отказ одного из элементов схемы выдачи мощности уральской электростанции привел к разделению половины Единой энергосистемы (ЕЭС) России на отдельные энергоострова и частичным отключениям сибирских потребителей (см. "Ъ" от 23 августа). Чисто технически можно говорить о том, что человеческий фактор ни при чем: после того как ЕЭС потеряла Рефтинскую ГРЭС, мгновенно компенсировать эту мощность не получилось и противоаварийная автоматика начала спасать разбалансировавшуюся энергетику, выключая перегруженные ЛЭП.

Спасение прошло, по сути, штатно: потребителей отключали от сети лишь на несколько часов, затем энергетики перезапустили систему, и та спокойно начала работу без уральских блоков — кроме злосчастного конденсатора, никакое оборудование не пострадало. Более того, в пострадавших оказалась только часть Сибири, условно говоря, от Томска на восток, которая в момент аварии получала излишки энергии из других регионов. Потребители энергоизбыточных Урала и Тюмени ничего и не почувствовали. Но масштаб отключений ЛЭП поднимает вопрос: не было ли лекарство хуже болезни — насколько адекватна была автоматика, не перестраховалась ли она, разрывая одну системную связь за другой до самого Енисея?

Впрочем, точного ответа сейчас, видимо, не будет, пока Ростехнадзор не сделает выводов по результатам аварии. Тем не менее за последние месяцы, несмотря на официальную статистику о снижении числа инцидентов в энергетике, случились как минимум три громкие аварии — были также отключения в Восточной Сибири и Башкирии. Один из источников "Ъ" замечает, что статистика фактам не противоречит: надежность энергосистемы в целом растет и мелких и средних аварий меньше, но если возникает более серьезный сбой, то его эффект оказывается довольно мощным. Не исключено, что это можно считать косвенным аргументом в пользу того, что защитная автоматика ведет себя чересчур активно и склонна к гиперреакции на сравнительно небольшие раздражители.

Анализ того, насколько адекватна защита ЕЭС России в стрессовой ситуации, можно было бы считать абстрактным упражнением на тему технологической безопасности, если бы за ним не стояла вполне конкретная бизнес-логика. Вслед за такими инцидентами вполне могут последовать иски потребителей к энергоснабжающим организациям, поскольку сбой энергосистемы не отнесешь к форс-мажору. А тут уже становится важно, какой элемент системы признают виновным в отключениях — либо конденсатор на Рефтинской ГРЭС, либо автоматику и диспетчеров.