Какова общая цель всех участников выборов 2016 года

Все участники выборов 2016 года стараются обратить на себя внимание Владимира Путина. Сам результат при этом имеет второстепенное значение.

Глеб Черкасов, Софья Самохина

Перед началом избирательной кампании "Единая Россия" традиционно обозначила себя как "партию Путина", укрепив привычное предложение для избирателей тем, что президент был ее основателем. Однако в 2016 году на этом поле у "Единой России" конкурентов предостаточно.

"Мы придем в Думу и поможем Путину",— выкрикивает в ходе теледебатов представитель партии, имеющей право выдвигать список без сбора подписей и не имеющей ни одного шанса попасть в Думу. "Путин — смысловой стержень России... он должен разогнать либеральный экономический блок правительства",— вторит ему представитель другой партии с аналогичными правами и шансами.

Продемонстрировать свою близость к президенту в ходе избирательной кампании стараются все партии — в надежде, что высокий рейтинг Владимира Путина привлечет к ним избирателя.

Прежде всего это необходимо "малым" партиям — в их руководстве нет лидеров, которые могли бы похвастаться не просто сопоставимым с президентом рейтингом, но и даже слегка отличимым от статистической погрешности. Например, лидер Партии роста Борис Титов сразу после создания партии начал критиковать правительство.

На провокационные вопросы об отношении к политике президента, политик отвечал, что "когда приходишь к президенту, он дает много поручений с очень жесткими резолюциями, которые потом не выполняются. Я не думаю, что такое возможно в политической сфере, я не думаю, что это возможно в военной сфере. Но когда касается экономических вопросов — так и происходит".

Недолго пробывший лидером Партии пенсионеров Евгений Артюх говорит, что даже после всего произошедшего с партией из-за его конфликта с АП его отношение к Владимиру Путину не поменялось: "Сложная социально-экономическая, международная обстановка. Там забот кроме нас хватает".

Чуть сложнее ситуация с парламентскими партиями. У лидеров ЛДПР и КПРФ уровень узнаваемости и поддержки, пусть и не сопоставимый с президентом, но все же есть. Консолидация парламентских партий вокруг президента на основе посткрымского консенсуса — это в том числе и попытка показать самому Владимиру Путину, что их, поддержавших присоединение полуострова, на Охотном Ряду и так достаточно, в том же составе. Не зря после окончания созыва на встрече Владимира Путина с лидерами партий Геннадий Зюганов заявил: "Если мы здесь, за этим столом, договоримся, то сдюжим (на думских выборах.— "Власть")".

Поэтому ЛДПР, например, президента старается не критиковать, все беды страны перекладывая на плечи правительства. Владимир Жириновский неоднократно говорил, что президент у нас отвечает за внешнюю политику и "здесь для критики даже нет особых оснований". Но в агитации партия осталась верна себе — на предвыборных билбордах чаще можно встретить название партии, чем портрет кандидата. А если доходит до лозунгов, то традиционные — "мы за бедных, мы за русских", а также о борьбе с коррупцией и платной медициной.

Коммунисты от президента активнее других позаимствовали риторику про "пятую колонну", которая гонит волну "русофобии и антисоветизма". На предвыборном съезде господин Зюганов Владимира Путина не критиковал, напротив, отметил, что тот давал установку провести выборы честно, хотя сопротивляются "администраторы на местах".

Отсутствие критики в адрес Путина легко компенсировать за счет более жесткой риторики в адрес тех, кто у него работает. Поэтому кандидат от партии "Родина" Алексей Рылеев с легкостью называет членов правительства либерал-фашистами, кандидат от партии "Яблоко" Владимир Рыжков говорит, что "бедность Сибири — результат целенаправленной деятельности федеральных властей", а Олег Нилов ("Справедливая Россия") уверяет, что "правительство загнало страну в экономический тупик и недовольство стало повсеместным".

Предвыборная апелляция к Путину, попытка заручиться его реальной или виртуальной поддержкой — привычное для избирательной кампании дело. Первые подобные опыты датируются еще началом 2000-х годов. Странно было бы предполагать, что в 2016 году, на фоне все еще сохраняющегося крымского консенсуса хоть одна полностью или условно лояльная политическая партия не попытается провозгласить себя близкой к президенту.

Однако главной особенностью кампании 2016 является не просто отсутствие критики в адрес президента и не просто попытки показать, что именно партия за него, а то, что к Путину обращаются, за него ведут борьбу. Практически из каждой партийной графы избирательного бюллетеня звучит призыв к президенту: "обратите, уважаемый глава государства, на нас внимание, примите нашу программу к исполнению, привлеките к работе на ответственных должностях наших лучших представителей".

Владимир Путин вольно или невольно сам инициировал предвыборную борьбу за свое внимание.

В последнем номере 2015 года "Власть" писала о том, что "до реформы 2008 года (увеличившей сроки конституционных полномочий президента и Госдумы) зазор между парламентскими и президентскими выборами составлял от полугода (в 1996-м) до трех с половиной месяцев (в 2000, 2004, 2008 и 2012-м). На этот период приходились самые важные кадровые решения, часто непосредственно не связанные с процедурой выборов в нижнюю палату парламента... выборы в Государственную думу и практически сразу следующие за ними президентские выборы использовались для определения политического курса страны и решения связанных с этим важнейших кадровых и структурных вопросов. ...Иногда люди подбирались под политический курс, иногда политический курс формировался теми, кто занимал ответственные посты". Поскольку сроки полномочий сдвинулись, перезагрузки в 2015 году не произошло, и, соответственно, в отсутствии кадровых и содержательных решений напряжение во власти только усиливалось.

В середине 2016 года Владимир Путин приступил к решительным действиям на кадровом фронте. 28 июля он сменил сразу трех из девяти полпредов, губернаторов в четырех регионах и руководителей в двух федеральных ведомствах, в том числе таком важном учреждении, как таможня.

12 августа президент снял с работы главу своей администрации Сергея Иванова и назначил на его место Антона Вайно. Ожидается, что после окончания думской предвыборной кампании будут приняты и другие кадровые и организационные решения. Что логично: каждый новый глава АП имеет право сформировать структуру и подобрать сотрудников.

19 августа должности лишился министр образования Дмитрий Ливанов. Многочисленные собеседники "Власти" считают, что на этом кадровые решения в правительстве еще не завершены. Если собрать вместе все разговоры о перемещениях в Белом доме, то трудно сразу найти неупоминаемого министра или вице-премьера.

Хотя о полной замене старой команды говорить еще совсем рано, тренд выглядит вполне очевидным

Кадровые решения имеют не только количественный, но и качественный показатель.

В 2015-2016 годах Владимир Путин начал прощаться с командой, которая пришла вместе с ним в Кремль и Белый дом. За последние полгода свои рабочие места оставили Сергей Иванов, Виктор Иванов, Владимир Якунин, Евгений Муров, Андрей Бельянинов, Константин Ромодановский — люди, без которых команду президента еще совсем недавно нельзя было и представить. Под вопросом сохранение должностей еще как минимум за тремя членами президентской команды, шедшими вместе с ним, начиная с 1999 года. Влияние тех, кто вроде бы прочно сидит на своем месте, также становится неочевидным: собеседники власти говорят о том, что назначение нового министра образования прошло мимо профильного помощника президента Андрея Фурсенко.

И хотя о полной замене старой команды говорить еще совсем рано, тренд выглядит вполне очевидным. Безусловно, Владимир Путин ротирует свое окружение вовсе не для того чтобы заполнять пустые места людьми со стороны. Однако курс на омоложение явочным порядком создает новые вакансии, пусть и третьего, четвертого ряда.

И вот тут избирательная кампания может стать хорошим подспорьем для замещения должностей. При этом результат на выборах не всегда имеет решающее значение. В 2003 году невероятного успеха добился блок "Родина", однако должности получали представители партии "Яблоко" Игорь Артемьев (ФАС), Владимир Лукин (уполномоченный по правам человека). В 2007-2008 годах посты получали лидеры блока "Родина" Дмитрий Рогозин, Сергей Глазьев и Сергей Бабурин, лишенные возможности баллотироваться в Госдуму.

Выбор новых сотрудников — это не просто заполнение штатного расписания, это в том числе и определение нового политического вектора. А в этом вопросе ясности с весны 2016 года практически никакой нет.

Стартовым сигналом стал фактически заявленный конкурс на программу действий для следующего президентского срока. В нем участвует Алексей Кудрин, возглавивший весной Центр стратегических разработок. Планы у него масштабные: "Я думаю, что и элита, и особенно бизнес-элита, и рабочий класс скоро почувствуют, что институты судебной системы, госуправления, образования и здравоохранения неудовлетворительно работают. Уверен, мы стоим на пороге новых изменений".

Одновременно свои предложения готовят Борис Титов и Столыпинский клуб, среди разработчиков этой программы присутствует и советник президента Сергей Глазьев. Очевидно, что эти предложения будут в корне отличаться от того, что готовит Алексей Кудрин и его коллеги.

Не факт, что этими двумя проектами список предложений о том, что делать российской власти с 2018 по 2024 год, ограничится. Геннадий Зюганов уже заявил о возможности создания "правительства народного доверия", и эта идея не отвергнута с порога.

Собственно говоря, сохраняется неопределенность и отсутствие окончательных решений практически во всех областях, кроме того, что связано с Крымом. "Повестка сейчас такая, что никого не надо на выборах убеждать, что Крым наш, что Путин — наш президент. Сегодня люди интересуются состоянием своих холодильников, падением доходов, тревожатся о будущем своем и детей",— говорит Артюх.

Выбор в Кремле еще не сделан, и это само по себе рождает оживление на рынке программ. Значит, для каждой партии сохраняется пусть небольшое, но окно возможностей для продвижения собственных предложений.

Тем более что по-прежнему каждое политическое объединение может найти в словах и поступках Владимира Путина что-то близкое.

Когда волгоградский губернатор Андрей Бочаров соглашается с тем, что аэропорт может получить имя Сталина, и это не вызывает никакой реакции со стороны федерального центра,— это один сигнал. Но и от осуждения сталинских репрессий президент не отказывался и публичной поддержки ползучей реабилитации не оказывал — это другой сигнал.

Впрочем, что бы ни выбрал Путин, на данном этапе сторонников у него, видимо, не убудет.