ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Владислав Бутенко, старший партнер BCG:

— Система образования призвана воспитывать навыки, необходимые для создания инноваций: творческое мышление, аналитическое мышление, умение общаться, ответственность и упорство. Если оценивать эти навыки, в России ситуация не очень плохая — от тройки до четверки: нельзя сказать, что катастрофа, но и не сказать, что хорошо. Можно ли развивать дальше? Можно, особенно коммуникации, командную ответственность, творческое мышление. Как? Для этого нужен хороший учитель.

Сейчас много того, что я называю гугловым знанием. Его легко получить, но оно поверхностное и "непрожитое". Человек не должен ограничиваться вытаскиванием одной крупицы знаний из интернета и механическим заучиванием: он должен осмысливать факты, интересоваться причинами явлений, быть способным заметить аномальный факт, выходящий из тренда. Это дается путем взаимодействия с учителем. Хороший учитель всегда скажет: "Остановитесь, задумайтесь, на какие мысли вас наводит этот факт". И сказать "да, странно, что это произошло" — один из навыков, которые нужны для инноваций.

В школе должна быть система выявления талантов. Если мы видим, что ребенок может быть хорошим инженером, с ним надо работать особенно: это могут быть кружки, более глубокое общение с учителями, усложненные задачи. Если людей со способностями, с творческим мышлением выявлять, инновационность будет больше.

В профессиональных инновациях важно и высшее образование: чтобы изобрести полезное, нужно опереться на знания, которые уже созданы в соответствующей области. Изобретения с нуля никого не интересуют. Хотя для пользовательских инноваций это менее важно.

Евгений Кузнецов, и. о. генерального директора РВК:

— Изобретательство, технологическое предпринимательство — это как спорт высших достижений: требует не просто хороших навыков, а очень хороших навыков и очень высокой концентрации. Эта вещь не может быть массовой.

Чтобы преуспеть в этом деле, человек должен рано почувствовать к нему вкус, успеть набить шишки и понять, подходит ли ему эта стезя. Он уже в школе должен что-то попробовать и к университету подойти с осознанной потребностью.

В идеале в системе образования должны быть сбалансированы две концепции: равные возможности для старта, предоставленные всем, и фокусированное развитие талантов. Нельзя допустить, чтобы одна забила другую.

Советская система была достаточно сбалансирована. В ней существовал единый, достаточно хороший средний стандарт и была система вылавливания талантов, для которых задавался отдельный трек, через спецшколы либо заочные школы,— это не было связано с имущественными ограничениями, нужно было только решиться. И была возможность попробовать себя: кружковое движение начиналось где-то лет в десять, и к 15 годам ты четко понимал, что ты можешь делать, а что не можешь, готов конкурировать или нет.

Проблема американской школы в том, что она была очень сильно сегрегирована по уровню доходов. Те, кто попадает в хорошие школы, быстрее попадают в систему поиска талантов. А система вылавливания талантов из остальных школ начинала работать только на университетском уровне, где много грантов, много специализированных программ поиска талантов. Сейчас они пытаются это переломить, чтобы вылавливать таланты раньше, и фактически копируют советскую систему детских лагерей и летних школ.

А у нас в последние годы эта система подверглась очень серьезной атаке. Талантливому ребенку, у которого нет богатых родителей, просто некуда пойти. Ни в какую программу вылавливания талантов он не попадает и сам выучиться в глубинке не может. То есть первое, что нам нужно сделать,— в каком-то смысле возродить советскую систему спецшкол, куда можно рано продиагностированные таланты вытаскивать. Но не получится сделать так, чтобы все были предпринимателями и изобретателями. Это, к сожалению, не в природе человека: качество идей не будет конкурентоспособным.