«Ни один народ не поддается так легко влиянию и внушению»
16 мыслей о России французского посла в Петрограде: 1914-1917 годы
Морис Палеолог «Царская Россия во время мировой войны»
Французский политик, дипломат и писатель Морис Палеолог был послом в Петрограде с июля 1914-го по май 1917 года. Считая своей основной дипломатической задачей сохранение России в качестве боеспособного союзника Франции в мировой войне, Палеолог чем дальше, тем решительнее утверждался во мнении, что империя обречена. В этом его убеждало не только общение с членами царской семьи, министрами и депутатами Государственной думы и осознание глубины политического и экономического кризиса, но и субъективное наблюдение за русскими как нацией. Апокалиптические рассуждения Палеолога о судьбе России показались французскому правительству чересчур пессимистичными, и весной 1917 года он был отозван в Париж. Выйдя в 1921 году в отставку, Палеолог опубликовал мемуары "Царская Россия во время мировой войны", которые сразу были переведены на многие европейские языки, в том числе на русский (Петроград, 1923, перевод Д. Протопопова и Ф. Ге), а позже продолжил писать о Романовых, Распутине и крушении Российской Империи.
1
Никогда ни в какой стране не была раньше так задавлена свобода слова, как в России; и сейчас дело обстоит так же. За последние 20 лет, правда, немного смягчились суровые полицейские меры по отношению к печати. Но сохранилась традиция беспощадной жестокости по отношению к ораторской трибуне, к докладам и обсуждениям. Со своей точки зрения, русская полиция права: русские несравненно больше поддаются действию живого слова, чем печати.
2
Следуя своим принципам и своему строю, царизм вынужден быть безгрешным, никогда не ошибающимся и совершенным. Никакому другому правительству не нужны в такой степени интеллигентность, честность, мудрость, дух порядка, предвидение, талант; дело в том, что вне царского строя, т. е. вне его административной олигархии, ничего нет: ни контролирующего механизма, ни автономных ячеек, ни прочно установленных партий, ни социальных группировок, никакой легальной или бытовой организации общественной воли. Поэтому если при этом строе случается ошибка, то ее замечают слишком поздно и некому ее исправить.
3
Русских часто упрекают в отсутствии предусмотрительности. Действительно, им постоянно приходится бывать захваченными врасплох последствиями их собственных поступков, запутываться в тупиках, больно ушибаться о жесткую логику событий. И в то же время нельзя сказать про русских, чтобы они были беззаботны относительно будущего; думать о нем — они много думают, но не умеют его предвидеть, потому что они его не видят. Воображение русских так устроено, что оно им никогда отчетливо не рисует самых очертаний. Русский видит впереди только далекие убегающие горизонты, туманные, смутные дали. Понимание реальности в настоящем и грядущем доступно русским лишь при помощи грез.
4
В России чашка весов не колеблется — она сразу получает решительное движение. Все разом рушится, все — образы, помыслы, страсти, идеи, верования, все здание. Для большинства русских верхом счастья является постоянная смена декораций.
5
При каждом голоде появляется обычный слух: "Это господа и чиновники припрятали хлеб" или же "Чиновники и господа нарочно хотят извести народ, чтобы захватить себе землю". При эпидемиях ненависть толпы всегда обращена против врачей, являющихся в их глазах представителями власти.
6
Шаляпин достигает высших степеней драматического искусства, неподражаемо изображая злоключения Дон Кихота. Всякий раз меня поражает то напряженное внимание, которое публика высказывает к герою и к развязке действия. Мне казалось с первого взгляда, что роман Сервантеса, полный добродушия, здравого смысла, незлобивой иронии и скептицизма, чуждого разочарованности, покажется чуждым русским. Но впоследствии я нашел у Дон Кихота несколько черт характера, трогающих русских; таковы его великодушие, кротость, жалостливость, смирение, а главное, его способность отдаваться фантазиям, постоянное смешение галлюцинаций со здравыми мыслями.
7
Нет народа, у которого в труднейшую и более грозную форму облекались бы трагедия совести, зачатки свободной воли и атавизма, и вопросы личной ответственности и уголовной санкции. Вот почему любимой темой русских писателей и драматургов является изображение душевных переживаний преступников.
8
Большая часть как высшего общества, так и интеллигенции, по делу или без дела, но постоянно, иногда подолгу, общалась с европейской цивилизацией. <...> Но за последние двадцать два месяца войны между Россией и Европой выросла непреодолимая преграда, какая-то китайская стена. Вот уже два года, как русские заперты в своей стране, как им приходится вариться в собственном соку. Они лишены подбодряющего и успокаивающего сродства, за которым они отправлялись раньше на Запад, и это в такую пору, когда оно им всего нужнее.
9
Когда я думаю о тех признаках политического и социального разложения, которые проходят передо мною, я жалею, что в современной русской литературе нет сатирика, равного Гоголю, который написал бы новые "Мертвые души", но несколько более пространные и более мрачные.
10
Многие русские, я сказал бы, почти большинство русских, настолько нравственно неуравновешенны, что они никогда не довольны тем, что у них есть, и ничем не могут насладиться до конца. Им постоянно нужно что-то новое, неожиданное; нужны все более сильные ощущения, более сильные потрясения, удовольствия более острые. Отсюда их страсть к возбуждающим и наркотическим средствам, ненасытная жажда приключений и большой вкус к отступлениям от морали.
11
Ни один народ не поддается так легко влиянию и внушению, как народ русский.
12
На какую ни стать точку зрения — политическую, умственную, нравственную, религиозную,— русский представляет всегда парадоксальное явление чрезмерной покорности, соединенной с сильнейшим духом возмущения.
13
Нет излишеств, на которые не были бы способны русский мужчина или русская женщина, лишь только они решили "утвердить свою свободную личность".
14
Если признавать, что здоровье есть не что-нибудь иное, как гармония всех функций, как дружная работа всех органов, совместная энергия всех жизненных сил, то придется прийти к выводу, что русский исполин опасно болен. Ибо социальный строй России проявляет симптомы грозного расстройства и распада.
15
Вот уже несколько месяцев я наблюдаю в народной душе это прогрессивное выцветание византийской мечты. Очарование прошло. Охладеть к своим мечтам; бросить то, к чему стремился, чего жаждал с величайшим пылом; чувствовать даже известного рода горькую и едкую радость, констатируя свое заблуждение и разочарование — как это по-русски!
16
Русский народ аплодирует всякому зрелищу, каков бы ни был его смысл, если только оно волнует его чувствительность и воображение.