Режиссер Пол Верхувен — о своих поисках сильной женщины

В прокат вышел новый фильм "Она" Пола Верхувена. Обозреватель "Огонька" поговорила с режиссером об экспериментах с моралью и о поисках сильной женщины

— Последнюю картину, кажется, "Черную книгу", вы сняли уже лет 10 назад. Почему так долго не брались за новую работу?

— Потому что 70 процентов проектов в кино так и остаются лишь проектами, на уровне планов и мечтаний. Из 30 процентов начатых картин половину обычно режиссеры не доводят до конца. По разным причинам: бросают из-за неудачных сценариев, заканчиваются деньги. Вы, конечно, можете возразить, что каждый год на экраны выходят десятки тысяч картин. Они выходят там, где дают деньги. Я, как и все, следую за деньгами. За тем, что возможно. Из-за денег или хорошей истории могу поехать не только в Америку, но в Китай и на Аляску. Язык не имеет для меня никакого значения. Сниму фильм даже на китайском, если будет нужно. Это даже может оказаться интересным, потому что появятся новые трудности, а где трудности, там всегда изобретательность и творчество. Жизнь слишком коротка. Особенно она коротка для человека творческого. В ней нужно постоянно шевелиться. Я никогда не планировал иммигрировать в США. Но мне пришлось покинуть Голландию. 25 лет я снимал там свои фильмы, а потом их перестали понимать и финансировать. В Америке я работал 15 лет и произошло то же самое. Теперь снял свой первый французский фильм.

— Почему именно Франция?

— Все те же деньги, а также лучшие условия работы. Там уважают режиссеров. Но были и другие причины. Один из моих французских продюсеров, Саид Бен Саид, прислал мне новеллу Филиппа Джиана "Ох". Потом на Берлинском кинофестивале я повстречал Изабель Юппер. Она слышала о проекте и проявила к нему огромный интерес. Но в Америке Изабель работать не желала, а мы планировали снять американский фильм. Увы, когда в США я начал подыскивать актрис на роль главной героини, то со всех сторон на меня посыпались отказы. Пять известнейших актрис, имена которых называть не буду, объявили, что не хотят сниматься в фильме про изнасилование. Это, знаете ли, аморально и портит имидж. Так сказали они.

Действительно, в Америке фильм про насилие должен иметь другую установку. Его нужно снимать как фильм про месть, но без многозначительных намеков. По типу "Выжившего" Иньярриту. Тогда такой фильм будет иметь успех. Шесть месяцев продолжались мои поиски в США. Потом с Бен Саидом мы поняли, что являемся полными глупцами! Повесть французская, финансирование французское, Изабель готова сыграть главную роль. Зачем нам нужен американский фильм, когда проще снять картину во Франции? В Америке интеллигентных психологических драм уже не снимают. Там осталось лишь два жанра — экшен или фантастика. Оговорюсь, что и я давным-давно отправился в Америку, чтобы снять "Робота-полицейского" или "Звездный десант". Однако кроме них у меня были и другие картины. Например, "Основной инстинкт" или "Шоугелз". Меня больше не интересуют фильмы-экшен. У них часто глупейший сюжет, все ясно с самого начала. Шумные, незрелые, от просмотра таких фильмов можно сразу интеллектуально деградировать, особенно от их продолжений "Супермен 2, 3, 4..." Если я и смотрю подобные фильмы, то только чтобы изучить разнообразие спецэффектов.

— А помните реакцию в прессе на ваши психологические триллеры: "непривлекательное изображение женщин", "слишком вольные сцены"... Вас называли женоненавистником. И, кажется, сейчас снова над вами собираются тучи.

— Мой взгляд на женщину недооценили, а меня не поняли. Я, совсем напротив, обожаю женщин. Особенно сильных женщин. Поэтому теперь меня обвиняют в феминизме. Искусство художника всегда отличается от него самого. Но героини моих картин все же должны оставаться сильными женщинами. Хотя бы потому, что слабые герои не в состоянии преодолевать трудности. А сюжеты картин строятся на доводах: "трудность-преодоление". Изабель Юппер прекрасно сыграла свою героиню Мишель. Более того, этого фильма не было бы без Изабель. Не она следовала за мной, моими инструкциями, а я за ней и ее интуицией. Когда Изабель делилась мыслями, я делал все, как она предлагала. У нее прекрасная интуиция и невероятный талант. Есть актеры, которые выучат свои слова и ждут команды, их нужно вести. Изабель этого не нужно. Она доминирует в каждом кадре, выжидает нужного момента, реалистично переживая его перед камерой. А потом выдает вдумчиво свой монолог. Вспомните хотя бы сцену, где ее героиня навещает своего отца в тюрьме. Увидеть старика ей не удается. Она сидит перед директором тюрьмы, который ей ничего еще не сказал, но она уже сама все понимает. Она чувствует, что ее отец покончил с собой из-за того, что она решила навестить его 40 лет спустя. Она берет паузу, замедляет речь, меняет выражение лица... Просто гениально! Не представляю себе другой актрисы, которая может так естественно и с таким огромным талантом сыграть эту сложную и жесткую женщину. Я просто влюблен в Изабель, естественно, как художник.

— Роль Изабель действительно непростая. Тяжелое детство в семье с отцом — серийным убийцей, изнасилование в зрелом возрасте. А героиня продолжает управлять своей собственной фирмой по разработке компьютерных игр и даже решает сама отловить насильника. В сценах насилия показана нагота женщины в 50 с небольшим. Но, впрочем, это для зрителя не ново! Так было и в "Основном инстинкте", и особенно в "Шоу-девочках"...

— В этом фильме нагота минимальна, я бы сказал "минималистична". Все же Юппер — не шоу-девочка (смеется). Но вы правы, это шокирующая роль, и Изабель играет в ней железную женщину. В тот ужасный вечер она встречает за ужином своих друзей и рассказывает им, что с ней несколько часов назад случилось. Друзья меняются в лице, стараясь переварить эту новость. А Мишель переходит на обыденное: "Теперь я здесь и теперь это не имеет никакого значения. Давайте закажем выпить и закусить". Героиня отказывается быть жертвой. А мне неинтересно было снимать мелодраму. И потому американцы посчитали мой фильм слишком аморальным. Но ведь я не создаю руководства по поведению в обществе. Речь идет об одной конкретной женщине в определенной ситуации. Эта женщина решает поступить таким образом. Другая может повести себя иначе. Нельзя же нам всем снимать одинаковое кино с морально устоявшимися сюжетами! И опять повторяюсь, моральные ценности этой картины весьма отличны от моих собственных. Для меня насилие начинается уже в тот момент, когда мужчина прикасается к женщине, если она этого не хочет. Я, например, никогда этого не сделаю. Но в кино мы ставим другие задачи, подвергаем проверке общепринятую мораль. Сюжет становится лишь в том случае интересным, когда преодолеваются условности и расширяются границы дозволенного.

Фильм подвергает проверке общепринятую мораль. Сюжет становится лишь в том случае интересным, когда преодолеваются условности и расширяются границы дозволенного

— С женщинами мы разобрались, но почему мужчины у вас выходят такими ограниченными? Бывший муж Мишель, ее нынешний любовник, а сын просто карикатурен...

— Мои мужчины не глупы, они просто очень слабы. Они так же показаны в повести Джиана, где история концентрируется на трех-четырех сильных женщинах, а мужчины там второстепенны. И потом... Ну, я уже ответил. Я предпочитаю женщин. Они завораживают меня, стимулируют, развивают. Композитор картины Энн Дадли — вы слышали ее музыку к "Мужскому стриптизу"? Гениально. Но это совершенно случайно. Просто мои композиторы-мужчины — и Бэзил Поледурис, и Джерри Голдсмит — умерли. В Англии в связи с картиной "Черная книга" я срочно искал композитора. Когда мне прислали несколько мелодий Дадли, я понял, что музыка нам нравится одна и та же. Оказалось, мы оба обожаем Стравинского. Энн также профессиональная пианистка. Кроме того, кто может лучше написать музыку к картине о сильной женщине, как не другая сильная женщина.

— Со времен "Основного инстинкта" прошло уже много лет. А в вашем фильме все еще угадывается прежнее влияние Хичкока, его саспенс. Возможно, вы вновь возвращаетесь к тому периоду своего творчества?

— Я это понял, только после того как уже снял фильм. Но мою нынешнюю картину нельзя назвать "нелегальной копией"! С тех пор, как снял "Основной инстинкт", я пытаюсь найти сюжеты, похожие на тот. Но это очень сложно. Мало осталось таких интеллигентных людей, как Хичкок. Я бы, например, с удовольствием взялся бы за съемки "Девушки с татуировкой дракона" и сделал бы это лучше Дэвида Финчера, но меня не пригласили. Вы, наверное, знаете книги, которые я написал про кино и посвятил их Хичкоку, режиссеру, который может заставить публику поверить во что угодно, а потом доказать, что зритель был неправ. Это и есть Хичкок, играющий с психологией человека. Я наизусть знаю его фильмы, которые до сих пор изучаю, и пользуюсь его методами в каждой своей картине. Но я обдумываю их, преобразовываю, не копирую. Он был замечательным визуальным мастером, и киноиндустрии понадобилось много времени, чтобы понять, что Хичкок был не только шоуменом, но по-настоящему интеллигентным режиссером. Однако операторские качества и ведение камеры мне больше нравится у Феллини. Его я тоже изучаю. Но изучение подразумевает не копирование, а наблюдения и размышления. Ведь я математик, видимо, срабатывает любовь к аналитическому мышлению и расчетам.

— Надеюсь, нам не придется ждать еще десять лет, пока вы снимете новый фильм?

— Мне 78 лет, у меня не осталось слишком много времени. Теперь мне нужно более продуктивно пользоваться своим интеллектом. Надеюсь, я обязательно сниму что-нибудь новенькое, что позволит зрителю меня снова возненавидеть!

Беседовала Татьяна Розенштайн

Справка

В поисках насилия

"Она" Пола Верхувена была показана в последний день Каннского фестиваля. Героиня Изабель Юппер подверглась насилию, но она не рыдает и не звонит в полицию, она запасается средствами самозащиты. Ее отец когда-то совершил ряд убийств, теперь о нем снова пишут в газетах,— 76-летний убийца может подать очередную апелляцию. Возможно, кто-то из родственников сводит счеты? Верхувен превращает историю Мишель (так зовут героиню) в наблюдение за последствиями детских травм. Ее окружают мужчины, они одновременно и слабы, и жестоки. Верхувен продолжает исследовать внутренний мир сильной женщины, как в "Основном инстинкте" и "Шоугелз". "Она" — экранизация романа Филиппа Джиана "Ох". Изабель Юппер, как выяснилось, читала роман, а автор, как выяснилось, во время написания думал о Юппер... Все сошлось. Превратить драму в комедийный триллер, в черную комедию — это, безусловно, нарушение всех норм психологического кино. На что автор и рассчитывал.