"Ъ" проследил за выборами в Госдуму в следственном изоляторе

На закрытом участке в следственном изоляторе "Матросская Тишина" 18 сентября проголосовали около 600 заключенных, включая националиста Александра Поткина и бизнесмена Сергея Полонского. В СИЗО граждане иногда находятся годами, а право голоса у них по-прежнему есть. За тем, как проходили выборы в одном из самых известных изоляторов страны, следила корреспондент "Ъ" ТАИСИЯ БЕКБУЛАТОВА.

В маленькой комнатке с желтыми стенами одно окно, почти полностью закрытое информационным щитом, потрепанный линолеум, на стульях и вешалке — синие фуражки. Все члены комиссии, кроме двух — работники СИЗО. Избирателей они называют "спецконтингентом", или попросту "зэками". Кроме них, в помещении дежурит сотрудник МЧС, который обеспечивает пожарную безопасность, сидя в углу на стуле. На стене висит плакат с информацией о кандидатах, с него как-то осуждающе смотрит Сергей Митрохин. В углу у входа кабинка без шторок. Это основное помещение для голосования. Слева по коридору еще одна похожая комнатка. Это второй избирательный участок, его возглавляет заместитель начальника СИЗО Игорь Передерин. Он часто появляется в коридоре с озабоченным лицом и просит председательницу соседней комиссии доложить начальнику СИЗО, что на ее участке тоже все хорошо. Отчитываться нужно не только перед вышестоящей комиссией, но и перед начальством по ФСИН, и его он боится явно больше.

— По двое зэков заводим? — интересуется, заглянув в дверной проем, молоденький сопровождающий.

Следующие несколько часов коридор перед участками заполнен "спецконтингентом". Голосовать приводят сразу одну или две камеры. Периодически раздаются выкрики: "Лицом к стене!", "Вытащить руки из карманов!". Лицом к стене два раза попытались поставить и члена комиссии от КПРФ, который вышел в коридор, забыв нацепить бедж. Многие заключенные выглядят так, как будто вышли на кухню поставить чайник: в футболке, шортах, стоптанных шлепанцах. На некоторых кроссовки New Balance, но без шнурков — они запрещены.

Помимо двух стационарных урн, есть еще две переносные. Первая предназначена для заключенных, которые находятся в больнице (чаще ее называют "тубонаром" из-за больных туберкулезом). Больных много — почти две сотни из списка в 600 с лишним избирателей. Вторая урна предназначена, по выражению одного из членов комиссии, для специзолятора, где держат "отъявленных рецидивистов, насильников и убийц". В реальности это отдельный СИЗО, который располагается в том же здании, но, в отличие от "Матроски", подчиняется не управлению ФСИН по Москве, а федеральной ФСИН. Считается, что в нем содержатся лица, требующие усиленного надзора.

Чтобы попасть туда, нужно подняться по темной лестнице, преодолев ряд решеток и тяжелых металлических дверей. В этой обстановке немного странно выглядят два светящихся автомата в одном из коридоров — с кофе и снеками. При входе на территорию изолятора нужно дополнительно предъявить документы, зато уже не обыскивают — все запрещенные предметы вроде телефонов и наушников изымаются еще при входе на первом этаже. Члены избиркома почти 16 часов — до последнего протокола — обходятся без средств связи. Только городской телефон в другом кабинете, который может и не работать.

Для голосования заключенным в федеральном изоляторе выделено небольшое помещение — с розовыми стенами и непрозрачным окном из пузырчатого стекла. Посередине комнаты стол и стулья, прикрученные к полу. На подоконнике стопка камерных карточек — это документ, в котором записаны данные каждого заключенного. Если бы не информация об уголовных делах, они были бы похожи на читательские билеты. Заключенных сюда приводят по одному. Появление каждого предваряет лязганье ключей о металл двери в конце коридора.

Одним из первых, держа руки за спиной, в комнату заходит националист Александр Поткин. В конце августа он был осужден на семь с половиной лет по делу об экстремизме и легализации похищенных средств БТА-банка. Заключенные, получившие приговор суда, имеют право голосовать, пока в СИЗО не придет "законка" — документ о вступлении решения суда в силу. Поткин спрашивает, есть ли на участке наблюдатели, и быстро голосует. Его уводят.

Происходящее снимает на фотоаппарат сотрудник СИЗО, которого коллеги называют папарацци.

— Сними, как получают, как расписываются.

— Сделаю красиво,— обещает он.

Приводят заключенного в плюшевом спортивном костюме.

— Где тут эта "Единая Россия"? — спрашивает он.

Следующим в помещение вальяжно заходит Сергей Полонский — в резиновых тапках на голые ноги. В кабинке напевает песенку.

— А что ставить, галочку?

— Что угодно.

— У нас тут националисты есть, они могут свастику нарисовать.

На выборах два бюллетеня, белый и зеленый: для партий и кандидатов по одномандатному округу. Полонский обнаруживает, что зеленый ему не дали.

— А где одномандатники?.. Я что, первый такой вопрос задал? — удивляется он.— Надо будет провести на прогулке партсобрание. Спасибо, что телевизор появился у нас. Видите, стали политически грамотные, знаем, что одномандатники есть.

Ему объясняют, что нужна прописка в округе. Тут Полонский замечает, что его снимает фотограф.

— Давайте я разденусь тогда уж!

Полонский снимает кардиган и начинает позировать. Фотограф снимает.

После ухода бизнесмена сотрудник с фотоаппаратом подвергается обструкции со стороны коллег:

— Ты-то куда, щелкаешь? Сказал бы — ты че, олень?..

Ведут следующего подследственного.

— Можно присесть? — спрашивает он.— Мы здесь сидим вообще-то, но сейчас просто присесть...

Очередной заключенный, взрослый мужчина в татуировках, признается, что волнуется — голосует в первый раз. В СИЗО немало тех, кто впервые решил проголосовать.

Неожиданно в дверях появляется уполномоченная по правам человека в Москве Татьяна Потяева. Она садится у стены и спрашивает, есть ли у заключенных праздничный обед.

— Ну, получше... Котлет, конечно, не нажарим,— смущенно отвечает ей сотрудник.

— Ну, все радости жизни они себе по интернету заказывают, наверно,— говорит омбудсмен.

В кабинку для голосования там временем заходит полный заключенный.

— А мы думали, не влезет, будка какая. Влез! — радуется после его ухода один из работников.

После голосования переносные урны возвращаются на основной участок. Там и. о. начальника УФСИН по Москве Максим Залесов и Татьяна Потяева торжественно передают два цветастых пакетика ребятам, у которых первые выборы. В них блокнот, шоколадка, ручка и Конституция. В СИЗО таких ребят шестеро. Остальных после ухода больших начальников награждают члены комиссии.

— Больше не попадай в тюрьму!

— Да я и в этот раз не хотел...

Паренек грустно кивает на поучения и выходит в коридор — лицом к стене, руки за спину. Из рук свисает зеленый блестящий пакетик. Голосование продолжается.

— Вы у нас откуда?

— Из Тулы.

— Я имею в виду, из какой камеры?..

Явка заключенных стопроцентная.

— Все хотят принять участие, хотя бы прогуляться,— смеется один из работников.

Только два человека забирают бюллетени с собой. Сотрудникам СИЗО это не нравится. Их приводят обратно, и они голосуют — говорят, что добровольно. Одним из них оказывается обвиняемый по делу о референдуме "За ответственную власть" журналист РБК Александр Соколов, признанный правозащитным центром "Мемориал" "политзаключенным".

Заключенные относятся к выборам по-разному. Много тех, кто вообще не знает, что делать с бюллетенем. Есть неграмотные.

— Я читать не умею.

— Можете выбирать по картинкам.

Периодически из-за ширмы раздается звук размашистого перечеркивания ручкой. Заключенные спрашивают, что делать, если никто не нравится, и где графа "Против всех". При пересчете обнаружится, что испорченные бюллетени здесь по количеству уступают только "Единой России" и ЛДПР, которую в СИЗО явно любят. Некоторые, как Полонский, требуют зеленый бюллетень. У секретаря комиссии ответ на это простой.

— Не надо было попадать в изолятор, тогда бы голосовали!

Она сетует на то, что сами члены комиссии "как жулики за решеткой — ни в туалет сходить, ничего". Нарушений на этом участке практически нет, только один из членов комиссии в шутку предлагает перекрасить бюллетени.

— Это уголовка.

— Зато ехать далеко не надо.