Следствие по малайзийскому Boeing заявило о российском происхождении ЗРК «Бук»

Boeing «Малайзийских авиалиний» был сбит из ЗРК «Бук», который доставили из России. К такому выводу пришла Международная следственная группа, которая занимается расследованием крушения лайнера над Украиной в 2014 году. Выводы 28 сентября огласил генеральный прокурор и координатор следствия Фред Вестербеке. Следователи пришли к выводу, что место запуска ракеты находилось под контролем повстанцев, а после крушения «Бук» был доставлен в Россию. Эксперты уточнили, что к пуску ракеты причастны 100 человек, часть из них помогали транспортировке «Бука». Военный эксперт, заместитель главного редактора «Ежедневного журнала» Александр Гольц обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Юрием Абросимовым.

— Как вы считаете, новый доклад способен пролить свет на расследование катастрофы?

— Конечно, способен. Ведь мы пока что имеем дело только с его оглашением. Несомненно, он будет предан гласности, и специалисты смогут внимательным образом изучить, почему международные следователи пришли именно к этим выводам.

— Просто есть сомнения у некоторых экспертов по поводу тех источников, которыми пользуются следователи. В частности, когда следователи заявляют о том, что «Бук» был доставлен из России и после рокового выстрела вернулся на российскую территорию, они ссылаются на социальные сети, и возникает вопрос, насколько легитимны эти сведения. Как к этому относиться?

— Я думаю, что они ничуть не менее легитимны, чем заявления российских генералов, которые, как я напомню, два года назад потрясали некими графиками, утверждая, что вот она правда, истина, и они зафиксировали приближение украинского штурмовика к Boeing, а через два года спокойно утверждали, что никаких самолетов вблизи не было, но зато есть новые данные о том, что уж наверняка ракета пущена с территории, которую контролировала украинская армия.

— Но мы видели все и слышали, как буквально несколько дней назад превентивным образом официальная Москва отреагировала. Но теперь-то какая реакция может последовать, будет ли Москва как-то отвечать на то, что прозвучало сегодня?

— Собственно, эта пресс-конференция, насколько я понимаю, и была собрана только для того, чтобы российские представители могли грозно вопрошать, а почему вы не учли наши последние данные.

— Но раньше Москва настаивала на том, что следует учитывать данные только российских военных, то есть таких подвижек больше не будет?

— Позвольте, опять-таки, как можно учитывать данные, которые противоречат одни другим? На чем-то надо уж остановиться. Или был самолет, или не было самолета. Или появились вдруг неожиданно данные, которые два года провалялись где-то на заводе «Алмаз-Антей».

— А насколько резонансной может оказаться сейчас международная реакция?

— Мы движемся к очень скверной ситуации. И то, что они двигаются так медленно, не должно успокаивать. Понимаете, погибли люди страны, которая полагает, что она несет ответственность за жизнь своих граждан. И можно предположить, коль скоро они пришли к этим выводам, что через некоторое время появятся какие-то фамилии. Они уже говорят, что у них эти фамилии есть. И когда начнется уголовное расследование, будет отправлен запрос о выдаче этих конкретных людей или как минимум о допросе их на российской территории. Это весьма неприятная для России ситуация, я думаю.