Совфед предложил повременить с запретом бэби-боксов

Решение о полном запрете бэби-боксов нуждается в пересмотре. Оно не учитывает особенности регионов России. Об этом заявил председатель комитета Совета федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас. По его мнению, введение такой нормы лишает регионов права самим регулировать данный вопрос. Ранее сенатор Елена Мизулина внесла в Госдуму документ, который запрещает создавать места для анонимного оставления детей. Правительство эту инициативу поддержало. Руководитель комиссии по социальным правам Совета по правам человека при президенте РФ Анита Соболева обсудила тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Юрием Абросимовым.

— Судя по всему, этот вопрос все-таки очень болезненный. Как вам кажется, нужен ли России запрет бэби-боксов, должно ли у матери быть право выбора?

— Неумный, несвоевременный запрет. Я в этом плане согласна с Клишасом, что, во-первых, не учитывает специфику регионов России, экономическую ситуацию, возможность устройства детей, от которых отказались родители. Само по себе решение пока что несвоевременное, потому что эксперименты начались недавно, мы пока не знаем, как они работают и будут работать в нашей стране. Но в любом случае мы пока абсолютно ничего не можем предложить взамен. Я знаю аргументы своих коллег, тех, которые работают в благотворительных и правозащитных организациях, занимаются проблемами детей-отказников, сирот, у них разные мнения есть. Некоторые против бэби-боксов, считают, что нужно разрабатывать другие меры, и они их предлагают. Но они-то предлагают другие меры, а государство другие меры не предлагает и не принимает в данный момент. Оно запрещает бэби-боксы, ничего не предлагая взамен.

— Это такая практика последних лет: запрещать, не пускать, а, собственно, что взамен, совершенно непонятно.

— Потому что какую-то мистическую поддержку семьям обещают, мы про это слышим. Непонятно, что мешало до сих пор эту поддержку семьям с детьми и матерям в тяжелой жизненной ситуации оказать. У нас все-таки правящая партия власти уже больше 12 лет, поэтому здесь уже нельзя валить на предшественников, которые завалили социальную политику. Поэтому, мне кажется, что была возможность выстроить такую социальную политику, при которой, может быть, были бы не нужны бэби-боксы.

— Примечательно, что снова параллельно разгорелась дискуссия о запрете абортов в России. Как вам кажется, это случайно или нет?

— Неслучайно. Следующим шагом будет запрет каких угодно средств контрацепции или усложнение доступа к их получению. Здесь, с одной стороны, действует религиозная точка зрения, которая направлена на повышение рождаемости и на запрет любого прерывания беременности. С другой стороны, здесь действует, наверное, установка, которая есть и у представителей светского сообщества, о том, что нам нужно увеличивать количество населения, что нужно улучшать демографическую ситуацию. Хотя лично мне эта цель не кажется настолько значимой и важной, чтобы ограничивать права женщин или детей. А права детей в данном случае у нас будут нарушаться, потому что дети будут рождаться в результате насилия, принудительно, дети, которых никто не будет обеспечивать, никто не будет любить, которых мы не можем устроить в семью на сегодняшний день. Это тоже будет социальной проблемой.

— Я бы еще экономический аспект привел. Потому что, без преувеличения, миллионы россиян живут на зарплату 12, максимум 15 тыс. руб., а, извините, пачка презервативов теперь уже стоит 500-700 руб. Об этом, собственно, тоже имеет смысл сказать.

— Я все-таки не стала бы сейчас говорить про цены на презервативы, хотя это тоже важно, потому что были в свое время программы, когда их бесплатно раздавали женщинам. И я считаю, что это была правильная политика, в том числе по предотвращению заболеваний, передаваемых половым путем, а не только как средство контрацепции. Тоже сказали, что это Запад хочет подорвать нашу суверенность и государственность за счет того, чтобы снижался прирост населения.

Но я такие абсурдные аргументы рассматривать серьезно не хочу, серьезный аргумент, который есть, — это то, что сейчас поднялся шум, стали собирать подписи под воззванием о полном прекращении абортов. И я думаю, что в принципе реальный выхлоп от этого шума направлен на то, чтобы просто изъять аборты из системы ОМС и сэкономить деньги ОМС.

— Несколько часов назад Московская патриархия РПЦ заявила о том, что целых 38 млн руб., собранных прихожанами, как они сказали, готовы перечислить на оборудование и доустройство определенных центров, причем по всей стране, где будут психологически, уговорами помогать матерям, которые уже беременны и раздумывают о том, делать аборт или нет. Вот такая мера предлагается.

— Уговаривать — дело хорошее. Но уговорить можно того, кто принимает решение спонтанно, того, кто не подумал, и того, у кого ситуация, может быть, не такая уж ужасная, или кого-то, допустим, бросил молодой человек, девушка забеременела, боится, что одна не справится, родителям рассказать стыдно, боится, что выгонят из дома. На такую аудиторию эти уговоры могут подействовать, потому что если помочь таким женщинам на начальном этапе, все окажется не так страшно, как ей представлялось это вначале. Но ведь у нас проблема абортов связана не только с теми несчастными молодыми девушками, которых бросили молодые люди. У нас есть люди семейные, у которых уже есть трое-четверо детей. У нас есть семьи, где есть домашнее насилие, где пьяный муж приходит, напивается, насилует собственную жену, не считая нужным предохраняться, она беременеет каждые полгода, содержать он этих детей не собирается. В этой ситуации что делать?

— А в мировом опыте, особенно скандинавском, очень развита система именно не словесной помощи, а буквальной, материальной помощи на государственном уровне.

— Замечательный пример. Только у нас почему-то никто не предлагает такие меры, которые там есть, поэтому там и рождаемость выше, поэтому там норма, когда три-четыре ребенка в семье. Там, во-первых, пособия на детей не привязаны к статусу малоимущности, и это правильно, потому что администрирование налогов по малоимущности — это очень сложно. У нас сегодня более 40 различных видов, нужно знать, какие из них получить, куда ходить выбивать эти пособия. Когда у вас много детей, вам некогда ходить и изучать эту нормативную базу, в которой даже юрист, если он не специализируется на социальных делах, не может разобраться. Там очень просто, не нужно ничего администрировать, рождается ребенок — получается пособие. Там где-то 10 тыс., где-то больше. Если семья обеспеченная, значит, откладывают ребенку, получит после совершеннолетия ребенок и ими распорядится. Семья не очень обеспеченная — значит, будет эти деньги использовать в текущем своем бюджете. Но у нас, по-моему, не идет речь о том, чтобы всем детям выплачивать, я уж не говорю там про $200, но хотя бы в районе МРОТ или какого-то прожиточного минимума хотя бы на ребенка. У нас же об этом речь не идет.

— Тут еще и вопрос, я бы сказал, ментальности. В той же Чеченской Республике попросту нет беспризорных детей, оставленных детьми родителей, и не только потому, что действуют религиозные установки, а просто у людей не укладывается в голове, как можно бросить престарелых родителей или беззащитного младенца, то есть это вопрос, наверное, воспитания и вообще социального совокупного уклада, если так можно выразиться.

— Безусловно. Но, во-первых, там и пьянства меньше, нет такой ситуации, где мужчина пьянствует, а бедная жена тянет и детей, и непутевого мужа. Не только в Чечне, и в Ингушетии, вообще на Северном Кавказе проблемы меньше и с подростковой преступностью, и с беспризорными детьми, и с сиротами.

Но в городах, особенно крупных, совершенно другая ситуация. Женщина должна работать, вынуждена работать, на одну зарплату невозможно прожить. Есть женщины, у которых много детей, и они от разных отцов, и все эти отцы убегают и не платят алименты, за ними еще нужно бегать, и их не найдешь. И ответственности мужчины у нас, опять же, никакой при этом нет, да, то есть про женщину мы говорим, что она должна рожать, мы запретим ей делать аборт, мы запретим ей оставлять ребенка в бэби-боксе, мы оставим ее один на один с этой проблемой. Давайте тогда в этой ситуации делать ДНК, разыскивать отца и передавать ребенка на воспитание в семью отца. Почему-то такую меру никто не предлагает. Папы хотят уйти от ответственности.