Выбор Лизы Биргер

Марион Мюллер-Коллар Маленький театр Ханны Арендт

Ронан Декалан Призрак Карла Маркса

Франсуаза Арменьо Носорог Витгенштейна

Серию иллюстрированных книг о знаменитых философах придумал профессор Сорбонны Жан-Поль Монген. Можно представить, что его изначальным посылом была некая игра ума: попробуйте объяснить то, чем вы занимаетесь, шестилетнему ребенку,— игра, в которой философские идеи стали частью историй-притч, обрамленные приятными иллюстрациями (особенно выразительной получилась книга про Карла Маркса, с картинками в духе советских 30-х — геометрические формы, яркие цветные пятна, сливающийся в один геометрический узор контур толпы, отличная работа художника Мари Донатьен).

Изложить все идеи автора в шестидесятистраничной книге можно не всегда — но, например, та же книга о Карле Марксе, довольно исчерпывающе, хоть и немного скучновато, объясняет "Капитал" и эксплуатацию человека человеком. Но уже книга о Витгенштейне становится счастливым переживанием витгенштейновской философии, а не пережевыванием идей: вместе со своим другом, Дэвидом Пинсентом, Витгенштейн отправляется в Исландию искать несуществующего носорога, а встретив мальчика, рыдающего оттого, что потерял красный мячик, записывает в своем блокноте: "Мир есть все, что происходит". А Ханна Арендт показывает самой себе, явившейся ей девочкой из зеркала, целый спектакль о неотвратимости истории: здесь есть серый волк, трусливый лис, бюрократ-марионетка и спасительное убеждение, что истории, если их правильно рассказать, имеют силу, а справедливые слова, если их правильно произнести вслух, мигом подействуют. Не так важно, можно ли в коротенькой книжке изложить труды Витгенштейна или мировоззрение Ханны Арендт. Мы выводим ребенка в богатый и разнообразный мир и должны объяснить ему, что разнообразие идей — тоже часть этого мира. И картинки, и истории становятся лучшим способом наглядно представить это сложное замысловатое устройство — ведь, напоминает нам книжная Ханна Арендт, "мир таков, каков он есть, поскольку нас много". 

Совместная издательская программа МСИ "Гараж" и Ad Marginem

Марианна Дюбюк Почтальон Мышка

Если уж придумывать, считает французская иллюстратор Марианна Дюбюк, то придумывать все от начала до конца: и ее восхитительные воображаемые миры живут по своим законам. У каждого героя здесь — свой дом, свой характер, своя история. Мы увидим туалет в кроличьей норке и медведя, делящегося кашей с маленькой девочкой, и удава, замершего в доме-солярии, и домики птиц, и запасы белки, и камин у дракона, в котором так хорошо жарить сосиски (и согревать драконьи яйца), и теплые носки и шапки в домике йети. В общем, эта тоненькая книга содержит в себе целое огромное путешествие, которое совершает мышка-почтальон, доставляя корреспонденцию, и если бы существовал термин "тотальная иллюстрация", он был бы ровно про это.

Самокат

Виктор Драгунский Фантомас

Тоненькая, на один укус, книжка в три денискиных рассказа в замечательных иллюстрациях Льва Токмакова: на форзаце эти иллюстрации начинают жить своей жизнью, демонстрируя читателю длинную очередь в кино и восхищенных зрителей, обсуждающих просмотренное на выходе: бабулек, позабывших свои авоськи, матерей, оставивших коляски с младенцами, мальчишек, изображающих героев фильма. Такие иллюстрации, конечно, очень подходят Драгунскому, который всегда и прежде всего был про радость повседневной жизни и про отвлекающее от всех горестей искусство, а жизнь у Токмакова на иллюстрациях представлена всегда щедрее, чем читатель может заказать. Две вещи поражают здесь больше всего. Во-первых, такие неузнаваемые сегодня, а еще вчера такие понятные детали быта — тут можно разом все объяснить ребенку про советскую жизнь, когда Дениска в коммунальной квартире прячется в комнате у бабушки-соседки или когда новорожденную девочку, за отсутствием кровати, кладут в выдвинутый ящик комода. И во-вторых, сколько же во всем этом чувства: "все это купание для нее мука, и ужас, и риск, и угроза, и надо спасаться: держаться за палец старшего, сильного и смелого брата. И когда я обо всем этом догадался, когда я понял наконец, как ей трудно, бедняге, и страшно, я сразу стал ее любить". 

Мелик-Пашаев

Дэвид Смолл Оленьи рога Имогены

И снова старенькая книжка — почему-то всякий раз, когда берешь старенькую книжку в руки, хочется плакать, что такого больше не делают. У главной героини Дэвида Смолла за ночь вырастают большие оленьи рога — она не может пройти в дверь и одеться, а спускаясь к завтраку, застревает, повиснув на люстре. Брат Имогены, проштудировав энциклопедии, объявляет, что за ночь сестра превратилась в карликового канадского олененка. Но в этом детском некафкианском "Превращении" рога становятся причиной не горя, а великой радости — ну и социальной критики немножко. Пока мать Имогены плюхается в обморок от ужаса и вызывает шляпника, чтобы скрыть изъян дочери под грандиозным чепчиком, кухарки на кухне увешивают ее рога пончиками, которыми тут же прилетают покормиться разнообразные птицы и жалеют, что на дворе не Новый год, ведь из рогов могла бы получиться отличная рождественская елка. Тут есть платья, жемчуга, люстры и щедро украшенные особняки богатых, доктор с чемоданчиком в прохудившихся ботинках, добрые улыбки служанок и, главное, напоминание, что фантазия становится спасительной силой для ребенка в абсолютно любых обстоятельствах.

СПб.: Поляндрия

Анна Лаваль Однажды в сказке

Восхитительная в своей простоте игра: складывать сказку, как пазл, из карточек с цветными картинками. Главные герои здесь — отважные путешественники и путешественницы, не снимая походных рюкзаков, они смело исследуют окрестности волшебного замка, объезжая его на мотоцикле, или нутро таинственного леса, в который можно скакать на красном коне. Что там впереди: добрый король или злая ведьма, таинственная игрушка или семь приветливых гномов с коробками "Клинекса". Игра в сказку увлекательна и сама по себе, но еще и тем, что позволяет ребенку понять: все связано, все сюжеты уже написаны, а самое увлекательное — чудо читательской вовлеченности — всегда происходит с ним самим. Бонусом к разговору об архетипах и архисюжетах прилагается здесь ирония, без которой этот разговор невозможен, и самый правильный способ ее применения: чем больше ты знаешь, тем интереснее играть.

МИФ