АЛЕКЙСЕЙ ТАРХАНОВ

Часы выпускаются в прежнем количестве, а вот покупаются — в меньшем. Швейцарская конфедерация часовой промышленности бьет тревогу, продажи падают во всех ценовых категориях: как среди моделей начального уровня, так и среди дорогих и самых дорогих.

Тут стоит сделать оговорку, что под "начальным уровнем" чаще всего понимают не €50-100 безотказных молодежных Swatch, a часы, продающиеся вокруг 1 тыс. швейцарских франков. Считается, что в Европе — это психологический порог для подарка, за полторы тысячи уже и тебе кажется дорого, и одариваемому принять неловко.

Конечно, мы вне этих дурацких условностей и готовы, будь тому причина, принять в дар часы любой возможной цены и марки. И ведь принимаем. И находим причины, а если не находим, то умело их создаем.

Не так давно была замечена странная закономерность: во всем мире продажи часов идут вниз, у нас они стоят на своем, а то и немного поднимаются. Одно время этому способствовал пикирующий рубль, часы дешевели быстрее, чем их успевали переоценить. Теперь векторы сравнялись, но все равно покупки не упали ниже нуля.

Нечто подобное произошло в Британии, когда на испуге брекзита похудел английский фунт. Часовые магазины мгновенно сообщили об оживлении. Часы мели метлой, пока кризисная команда менеджеров не приехала равнять цены на острове с материком.

О чем говорят эти истории? О том, что часы вовсе не вышли из употребления, как говорят нам любители гаджетов. Часы по-прежнему остаются предметом яростного желания, настолько яростного, что понижение цены, даже умеренное, приводит к взрывному спросу. И даже взрывы реальные не каждого испугают до смерти. Люди бросаются не за спичками и крупой, а за золотыми — даже лучше платиновыми — часами.

Речь не идет о спекулянтах, по крайней мере не только о них. Дело в том, что стоимость часов на вторичном рынке, как правило, не поощряет перепродажу. Устойчиво дорожают лишь некоторые специальные и очень знаменитые модели. Но таких вещиц, во-первых, не так уж много, а во-вторых, попробуйте купить эти часы не только по пониженным, а по повышенным ценам. Наждетесь, настоитесь в очереди.

Часы по-прежнему относятся к лучшим мужским подаркам, у всех рулей сейчас встали новые начальники, праздники на пороге, и многим предстоит позолотить ручку часами. Скоро и Китай устанет запрещать чиновникам покупать себе дорогие модели — тогда часы пойдут гораздо увереннее, и часовщики в швейцарских горах наконец-то смогут перевести дух.

Потому что они бьются не только против мировой финансовой конъюнктуры и цены барреля. Настоящие сражения ведут часовщики и против американских и корейских производителей так называемых коннектированных часов. Так называемых, потому что перед нами все, что угодно, но только не часы. Успехи есть, хотя непонятно, что им причиной — наступление швейцарцев или бегство американцев.

Apple Watch имеет сейчас более половины мирового рынка коннектированных часов, но если поначалу они готовы были штурмовать все ценовые сегменты — от нескольких сотен до двух десятков тысяч долларов, сейчас самые дорогие золотые модели отставлены в сторону. Похоже, люди, готовые платить такие деньги, предпочитают часы, а не гаджеты. Рано, конечно, успокаиваться, но это неплохой признак. Более того, множатся системы, в которых электроника и механика заключают перемирие. Вслед за отличной идеей марки Monblanc, выпустившей к своим часам "умный ремешок", появились ремешки Dual Strap System, которые позволяют носить одновременно и на одном запястье любые "настоящие" часы и iWatch. Но электронщики пошли в обход — мы уже рассказывали о том, как Samsung нашел союзников в de Grisogono, сделавших ювелирный корпус для их Gear S3. Теперь стало известно, что корейская марка начала сотрудничество с одним из самых известных и талантливых часовых художников женевцем Иваном Арпой, прославившимся когда-то программой для Romain Jerome. Ему поручен новый облик Gear S3, и соотечественники начали на него коситься и угрожать кальвиновским аутодафе.

Что касается падения экспорта, оно значительно в Швейцарии и всех очень беспокоит. Но надо правильно представлять себе размеры этих несчастий. Швейцария создает очень малое количество часов, зато стоят они едва ли не две трети всего мирового производства.

Это значит, что даже если произошла ужасная беда и на многих мануфактурах не проданы аж все восемь выпущенных штук и в неоплачиваемый отпуск отправлены не менее семи человек, проблемы эти в мировом масштабе все же решаемы. Не будем преуменьшать опасности, но не будем и ждать катастрофы. Как бы ни жаловались часовщики, у нас, клиентов, остается тем большая возможность выбора.