Стефан Лисснер о новом сезоне Парижской оперы

Интервью балет

На новый сезон-2016/17 у гендиректора Opera de Paris Стефана Лисснера внушительные творческие планы. Из 35 программ в афише (20 оперных, 15 хореографических и две приглашенные труппы — ABT и балет Дрезденской оперы) 26 новых спектаклей, в их числе и мировые премьеры, и ранее известные постановки, которые впервые будут показаны в Парижской опере. Богат предстоящий сезон и на административные перемены. Главная — смена худрука балета. С августа балет Opera de Paris возглавляет его бывшая этуаль балерина Орели Дюпон. О репертуарной и кадровой политике Парижской оперы, о своих ожиданиях и разочарованиях СТЕФАН ЛИССНЕР рассказал в интервью МАРИИ СИДЕЛЬНИКОВОЙ.

— Каким вы видите предстоящий сезон?

— Сезон-2016/17 идет по следам моего первого сезона на посту гендиректора Парижской оперы. Много премьер — репертуарные спектакли в меньшинстве. Продолжение больших циклов, которые мы начали вместе с музыкальным директором Филиппом Жорданом. Вслед за "Осуждением Фауста" Гектора Берлиоза в этом году мы покажем оперу "Беатриче и Бенедикт" в концертной версии. В прошлом году была опера "Нюрнбергские мейстерзингеры" Рихарда Вагнера, в этом — "Лоэнгрин". Мне нравится открывать новый репертуар, поэтому оперный сезон начался с премьеры почти неизвестной оперы Кавалли "Гелиогабал" в постановке молодого режиссера Тома Жоли. Как и в прошлом сезоне, будет спектакль, объединяющий все творческие силы Парижской оперы: хореограф Анна Тереза Де Керсмакер ставит оперу "Так поступают все" Моцарта. Дмитрий Черняков поставит "Снегурочку" Римского-Корсакова, и это будет невероятный проект. Отличный от его прошлогодней премьеры "Иоланты / Щелкунчика", но тоже очень здорово придуманный. А "Иоланту" я обязательно возобновлю в ближайшие сезоны. Это редкий и умный спектакль, как и все, что делает Черняков. Всего же на двух площадках — Opera Garnier и Opera Bastille — будет показано 412 спектаклей. Оба театра открыты практически каждый вечер — это более миллиона мест на продажу.

— В балетном сезоне-2016/17 треть всех спектаклей — постановки Джорджа Баланчина. Вас не смущает перевес в сторону американского репертуара?

— Так решил Бенжамен Мильпье, этот сезон планировал он, еще будучи худруком балета. Я согласился с его решением. Все-таки речь идет о довольно разных балетах. "Моцартиана" на музыку Чайковского и "Скрипичный концерт" Стравинского — важные произведения из наследия американского хореографа, "Брамс--Шенберг квартет" мы давали в прошлом сезоне с новыми костюмами Карла Лагерфельда. Почему бы не показать еще раз? Совсем новым для Парижа станет "Сон в летнюю ночь" на великолепную музыку Мендельсона. Баланчинский "Вальс" мы повторяем в рамках вечера, посвященного Равелю, который я очень хотел видеть в программе.

— В какой степени вы участвуете в формировании репертуара Парижской оперы?

— Оперная программа — полностью моя ответственность. Филипп Жордан лишь предлагает мне произведения, которыми он бы хотел дирижировать. Над балетным репертуаром мы работаем вместе с Орели Дюпон. Она все-таки специалист, и предложение всегда исходит от нее, хотя я сейчас очень много внимания уделяю балетным проектам. Мне это интересно.

— Что все-таки произошло с Бенжаменом Мильпье?

— Ничего не произошло, он просто ушел.

— Сам ушел?

— Я не буду комментировать. Он покинул труппу Парижской оперы...

— Не просто покинул, но отменил две свои премьеры (вместо них в ноябре будет вечер одноактных балетов Иржи Килиана "Tar and Feathers, Bella Figura" и "Симфония псалмов" и балет "Drumming" Анны Терезы Де Керсмакер на музыку Райха), критиковал и продолжает критиковать театр. Вы расстались друзьями?

— Да, конечно, никаких проблем.

— Вы жалеете о том, что в свое время назначили его худруком?

— Нет, нисколько. Одни директора остаются на этом посту слишком долго, другие — слишком мало. Что хуже? Я знаю ответ.

— Что вы имеете в виду?

— Критику, скорее, нужно адресовать Брижит Лефевр, а не Мильпье. Балет Парижской оперы нуждается в реформах, это очевидно. Он застрял в прошлом, как будто нет ни второго театра, ни новой школы в Нантере, а все как при Нурееве: школа, труппа, хор под одной крышей в Гарнье. За двадцать лет руководства мадам Лефевр поменялось общество, трудовая организация и нормы, все это требовало специальной работы, пересмотра трудового дня. Когда же я пришел, все было как в 1980-х. Мильпье попытался это изменить. Кое-что ему удалось очень хорошо: например, в том, что касается медицины труда. Во время обеда артисты теперь могут попросить массаж, у них появилось больше времени. Эти меры направлены на снижение травм. С другими его предложениями я был категорически не согласен: например, я против того, чтобы убирать ежегодный конкурс (благодаря которому артисты получают повышение по службе.— "Ъ"). Это нормально, в любом случае руковожу я, а не директор балета.

— Бенжамен Мильпье — человек публичный, он привлекал спонсоров. Есть ли меценаты, которые отказались поддерживать Парижскую оперу после его ухода?

— Эта система работает по-другому. Меценаты поддерживают не Мильпье, и не Лисснера, а Парижскую оперу. Задача — работать на ее престиж. Те, кто это делает, у них все получается, те же, кто работает для себя и на свое имя, в итоге проигрывают. Гала к открытию сезона в этом году собрал €1 млн — столько же, сколько в прошлом году.

— А общий бюджет какой? И как он формируется: половина — госфинансирование, половина — меценаты?

— €205 млн — это примерно на €1 млн больше, чем в прошлом году. И пропорции несколько изменились: 45% дает государство, остальное — пожертвования меценатов и доходы от продажи билетов.

— Что вы ждете от Орели Дюпон, нового худрука балетной труппы? Какие задачи перед ней поставили?

— Свой первый сезон-2017/18 года она представит 25 января будущего года, и он будет отличаться от того, что делал ее предшественник. Это умная, очень сбалансированная программа. Мне нравится ее выбор новых хореографов, ее взвешенный взгляд на труппу, которую она очень хорошо знает, и на то, как она должна развиваться. При Мильпье было мало классических балетов. Я всегда говорил, что их должно быть три-четыре, не меньше. Важно также найти равновесие между творческими планами и институционными реформами. Работы много, и есть вещи поважнее, чем отмена конкурса. Моя задача — обеспечить артистам лучшие условия работы. И Орели обо всем этом вскоре расскажет. Кроме того, я считаю, что, когда ты руководишь такой труппой, как балет Парижской оперы, ты не должен ее оскорблять. На гала я смотрел дефиле и удивлялся, сколько на сцене темнокожих людей — и в труппе, и в школе. Никогда раньше не обращал на это внимания. Странно, что Мильпье их не замечал и рассказывал про театр бог знает что.

— Что будет с академией хореографии, готовящей в театре молодых хореографов? Останется ли в ней Уильям Форсайт?

— С Форсайтом контракт был на год. В этом сезоне он работает только над своими спектаклями, академией он не занимается. О ее судьбе объявит Орели Дюпон.

— Это ваш второй сезон в Парижской опере, вы уже хорошо изучили театр. Если говорить о промежуточных итогах, что оказалось сложнее, чем вы предполагали, что, наоборот, сложилось проще?

— Сейчас еще слишком рано делать выводы. Парижская опера — сложный театр, так же как и "Ла Скала", везде свои подводные камни. Все зависит от того, как вы руководите.