МУЗЕЙ ВОКРУГ ЧАСОВ

Музей Чарлза Чаплина открылся на швейцарской Ривьере, и я вернулся в Корсье-сюр-Веве, где побывал много лет назад, когда вместо музея здесь был только старый дом, в котором еще лежали вещи недавно съехавших Чаплиных. В те дни история борьбы за создание Chaplin`s World близ Веве, которую вели канадец Ив Дюран и швейцарец Филипп Мейлан, уже подходила к счастливому концу. Скандал с соседями, которые не хотели, чтобы сюда приезжали туристы, разрешился в суде.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 5

Хозяин дома и его четвертая жена Уна О'Нил, дочь знаменитого драматурга Юджина О'Нила. Он был старше ее на 36 лет

Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов

Одна из ролей Чаплина — часовщик в короткометражке

Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов

Директор Chaplin's World Жан-Пьер Пижон

Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов

Reverso. Юбилейная модель к 85-летию самой знаменитой линии Jaeger-LeCoultre

Тогда меня водил по дому Филипп Мейлан. Местный житель, он еще помнил, как здесь все было устроено: "Когда я был маленьким, я приходил в гости к чаплинским детям, и мы все играли и купались в бассейне". Мне странно было думать, что передо мной человек, который видел Чарлза Спенсера Чаплина не на экране кинотеатра "Иллюзион" в качестве "кинематографической легенды", а стариком, сидящим на террасе и наблюдающим игры детей. Впрочем, для многих соседей эта легенда была вполне живой, хотя и весьма нелюдимой.

Чарлз Чаплин назвал свое поместье Manoir de Ban — "Дом изгнанника". Так его изгнали в рай

Чаплин купил дом в Корсье-сюр-Веве в 1953 году и царил здесь до смерти в рождественскую ночь 1977 года. В пятидесятых для него настали новые времена — приютившие и прославившие его Штаты от него отвернулись. Американцы искали у себя, как вшей, коммунистов и сочли, что у великого британца (он так и не попросил паспорта США) подозрительное происхождение, подозрительные политические взгляды и подозрительная тяга к молодым девушкам.

Чаплин не жаждал возвращаться в Европу. Он приезжал сюда лишь несколько раз, по делу, на премьеры своих фильмов. Так было и в этот раз. Он вез в Европу "Огни рампы" и на корабле по пути из Нью-Йорка узнал, что ему навсегда отказано в американской визе. Тогда он выбрал для жизни не родную Англию, а страну, не ввязывающуюся в драки, Швейцарию. Возможно, лучшую ее часть — берега Женевского озера. Чаплиных помнят в Лозанне, где они жили в прибрежном отеле Beau Rivage, потом глава семьи нашел усадьбу, которая стала называться Manoir de Ban — "Дом изгнанника". Так его изгнали в рай.

"Мы потратили четыре месяца на поиски дома,— вспоминал Чаплин.— Уна, ожидавшая пятого ребенка, решительно заявила, что не хочет из больницы возвращаться в отель. В конце концов мы обосновались в селении Корсье, чуть выше Веве. К нашему удивлению мы обнаружили, что при доме есть участок в тридцать семь акров земли, фруктовый сад, в котором растут крупные черные вишни, чудесные зеленые сливы, яблоки и груши, и огород с клубникой, изумительной спаржей и кукурузой".

Manoir de Ban — трехэтажное крепкое здание площадью 1150 кв. м, похожее на советский послевоенный дом отдыха. Его в 1840 году построил знаменитый местный зодчий Филипп Франель. Это настоящая усадьба, и тут понимаешь, почему Чаплин говорил: "Нас немного напугало великолепие поместья — мы не были уверены, хватит ли у нас доходов, чтобы его содержать".

Перед домом — зеленая лужайка, с одной стороны очерченная романтическим лесом, с другой упирающаяся в овраг, на краю которого были когда-то обустроены теннисный корт и бассейн, со временем густо заросшие травой. В стороне от дома — бывший хозяйственный корпус, в котором при Чаплине стоял его Rolls-Royce. Теперь вокруг него построен и наполовину закопан в землю огромный музей, рассказывающий о чаплинском кино весьма современным языком. Это цепь мизансцен, в которой кинематографические цитаты подтверждены заказанными у мастеров парижского Музея Гревен восковыми фигурами. Среди них и сам Чаплин, и его друзья, и его персонажи. Бродить по музею забавно и тревожно, никогда не понимаешь, с кем ты делаешь селфи — с восковым истуканом или с живым посетителем.

Любимыми часами комика стали Jaeger-LeCoultre Memovox, которыми его наградили местные власти

"Необычная сценография помогает людям заинтересоваться и человеком, и целой кинематографической эпохой,— говорит мне директор Chaplin`s World Жан-Пьер Пижон.— Трудно представить, но Чаплина забывают, есть люди, которые ничего не знают о нем и не видели его фильмов. Сюда они приходят целыми семьями, и взрослые объясняют детям, как здорово и весело было в мире без компьютерных игр. Но объясняют на языке компьютерного времени. Мы очень благодарны за помощь нашим партнерам из Jaeger-LeCoultre".

Понятно, почему знаменитая часовая марка взяла шефство над музеем. Она здесь не чужая. В доме Чаплина в витрине лежат его часы. Это золотая модель Memovox, которую осчастливленные чиновники кантона преподнесли великому гостю, ставшему соседом, в 1953 году. На задней крышке корпуса — гравировка: "От властей кантона Во Чарли Чаплину". Унаследовавший часы после смерти отца в 1977 году Майкл Чаплин подарил их жене на свадьбу. Дочь Майкла, режиссер Кармен Чаплин использовала эти часы в короткометражном фильме "Всему свое время", посвященном связям между поколениями, а потом отдала в дедушкин музей. В гостиной у Чаплиных на каминной полке стояла модель Atmos, которую подарила хозяину дома профессиональная ассоциация журналистов Швейцарии.

Эти часы отсчитывают минуты и годы, их вечный механизм никогда не остановится. Музей рассказывает о новых временах, дом — о старых. Сюда тоже вторгается новая сценография, вот и посетителей встречает чаплинский истукан на фоне фотографии его последней жены Уны, дочери знаменитого драматурга Юджина О`Нила. Чаплин был старше нее на тридцать шесть лет, отец проклял ее, но она выбрала мужа — и последнего ребенка они родили, когда ему было 73 года. "Мы возвращаем Чаплина новым поколениям",— говорит директор Пижон, но я и сейчас больше вспоминаю не современные залы, а дом в запустении и последнюю фразу из "Моей жизни" Чаплина: "Полный счастья, я сажусь иногда в часы заката на террасе и гляжу на широкую зеленую лужайку, на озеро, на спокойные горы вдали и, ни о чем не думая, радуюсь их величавой безмятежности".