Бизнес как фамильная ценность

Согласно исследованию итальянских экономистов, самые богатые семьи сегодняшней Флоренции — потомки богатейших флорентийских семей, живших в городе на реке Арно почти 600 лет назад. У многих флорентийских налогоплательщиков за 1427-й и 2011 годы совпадают не только фамилии и доходы, но и профессии. Семейный бизнес — самый прочный и долговечный. На планете несколько сотен семейных компаний старше 200 лет. Поражает своими долгожителями Япония: возраст нескольких японских предприятий приближается к полутора тысячам лет.

СЕРГЕЙ МАНУКОВ

Вино семисотлетней выдержки

Ламберто Фрескобальди живет недалеко от Флоренции, в средневековом замке, который принадлежал его предкам на протяжении многих веков, и возглавляет семейный бизнес. Предки синьора Фрескобальди были виноделами — поставляли красное вино еще ко двору папы Льва Х и Микеланджело.

"Свое наследие человек должен чувствовать на язык,— приводит слова 53-летнего флорентийского винодела Bloomberg.— Главное — правильно им распоряжаться..."

Сохранением и приумножением семейного состояния многие поколения клана Фрескобальди занимаются более 700 лет. Для Ламберто фамильное достояние заключается в одном слове — "вино". Его знакомство с красным вином состоялось в шесть лет, когда Ламберто принял участие в летнем празднике с виноградарями.

"Конечно, они не могли угощать меня водой,— защищает он работников.— Ведь я был сыном хозяина!"

Ламберто Фрескобальди окончил Университет Калифорнии в Дэвисе по специальности "Виноградарство" и сейчас возглавляет компанию Marchesi Frescobaldi Group. Она разливает 11 млн бутылок вина в год и является одной из крупнейших в Италии. Ламберто даже свою собаку назвал Брунелло в честь сорта вина Brunello di Montalcino, которое выпускает его компания.

Прежде чем заняться производством вина в 1308 году, Фрескобальди торговали шерстью и были банкирами. Они финансировали, к примеру, войны короля Эдуарда I в Уэльсе и Франции. Семья Фрескобальди оставила заметный след в истории Флоренции. Они построили первый мост в городе — мост Святой Троицы. Среди членов этой семьи выделяются Джилорамо Фрескобальди, один из самых известных композиторов раннего барокко, и поэт Дино Фрескобальди. Дино собрал и сохранил первые семь песен "Божественной комедии" Данте Алигьери, когда того отправили в ссылку. Это помогло Данте закончить гениальное творение.

Династия Фрескобальди не уникальна для Флоренции, главного города Тосканы. Экономические аналитики Bank of Italy Гульельмо Бароне и Сауро Мочетти решили проследить межпоколенную мобильность в городе на Арно. Они сравнили данные по выплатам флорентийских налогоплательщиков за 1427-й и 2011 годы и обнаружили очень существенное постоянство социоэкономического статуса, который сохраняется не годы, а века.

Мобильность обычно измеряется межпоколенной эластичностью, или корреляцией между отцовским статусом и статусом взрослого сына. Эластичность межпоколенного дохода, т. е. легкость, с которой физические лица могут менять свой доход и уровень социоэкономического статуса от поколения к поколению, измеряется от 0 до 1. Ноль означает полную межпоколенную мобильность, а 1 — полную неспособность изменить доход или статус. Чем выше эластичность, тем ниже мобильность. В случае с доходами по странам, например, эластичность колеблется в широком диапазоне — от менее 0,2 в скандинавских государствах до почти 0,5 в Италии, Великобритании и США.

Исследовательская организация Conference Board of Canada оценивает эластичность доходов в Великобритании на уровне 0,48, а в Италии — 0,5. Эти оценки, подчеркивает лондонский Independent, относительно высоки по сравнению с такими странами, как Дания и Норвегия, где эластичность составляет 0,15 и 0,18 соответственно.

Флорентийский феномен

Большинство ученых исследовали межпоколенную мобильность эмпирическим путем и уделяли внимание корреляции социоэкономического статуса между двумя соседними поколениями — родителями и их детьми. Они разделяют теорию, которая гласит, что экономические преимущества и недостатки предыдущих поколений быстро стираются через несколько десятков лет. Американские социологи Гэри Беккер и Найджел Томас, к примеру, утверждают в книге "Человеческий капитал, взлет и падение семей" (1986), что почти все преимущества или недостатки в доходах предков исчезают за жизнь трех поколений.

Бароне и Мочетти придерживаются противоположной точки зрения.

"Драматические политические, демографические и экономические потрясения, которые произошли в городе (Флоренции) в течение шести столетий, так и не смогли разрубить гордиев узел социоэкономического наследия",— пишут они в статье, посвященной проведенному исследованию и опубликованной на экономическом портале VoxEU.

Итальянские экономисты выбрали 1427 год не случайно: Флоренция, ведшая изнурительную войну с Миланом, оказалась на грани финансового и политического краха. И, чтобы повысить собираемость налогов, флорентийские приоры переписали 10 тыс. налогоплательщиков (указывались не только имена и фамилии глав семейств, но и их профессия, размер доходов и состояний).

Гульельмо Бароне и Сауро Мочетти сравнили эти данные с налоговыми декларациями флорентийцев за 2011 год. Выяснилось, что добрых девять сотен фамилий существуют и сегодня. Более того, многие носители старинных родовитых имен продолжают платить высокие налоги, то есть и сейчас богаты. Конечно, ввиду особенностей итальянских фамилий (нередко они давалась по месту рождения) возможны и простые совпадения, но большинство представителей одинаковых фамилий все же именно кровные родственники.

На социоэкономической лестнице города шесть столетий назад доминировали мощные и богатые гильдии. Среди самых состоятельных флорентийских налогоплательщиков того времени были представители гильдии обувщиков, шелковой, гильдии шерсти. Совсем немного уступали им по доходам представители гильдии судей и нотариусов.

Например, ряд наиболее состоятельных семей Флоренции сегодня — потомки самых преуспевающих обувщиков XV века. В гильдии обувщиков совпадение фамилий богатых налогоплательщиков в 1427-м и 2011 годах составляет 97%, а в шелковой гильдии и гильдии судей и нотариусов — 93%. Каждый третий флорентийский богач XV века остается состоятельным и в наши дни.

Анализируя налоговые ведомости за 2011 год, итальянские экономисты обнаружили, что пять богатейших фамилий в списке флорентийских налогоплательщиков пятилетней давности, которые они не называют по этическим соображениям, в целом совпадают с теми, кто платил самые высокие налоги и 600 лет назад. Самые богатые флорентийские семейства в 2011 году заработали от €64 228 до €146 489.

В пятерках самых бедных налогоплательщиков во Флоренции в XV и XXI веках тоже отмечены большие совпадения. Годовой доход низкооплачиваемых флорентийцев в 2011-м колебался от €5 945 до €9 702.

Ряд профессий, таких как обувщики, юристы, банкиры и ювелиры, показывает высокую временную устойчивость. Подобная положительная корреляция, хотя и в меньшей степени, была обнаружена у врачей и фармацевтов.

"Предки наиболее богатых налогоплательщиков нашего времени занимали самый верх социоэкономической лестницы шесть веков назад,— утверждают итальянские ученые.— Эта устойчивость прослеживается, несмотря на огромные экономические, политические и демографические изменения и потрясения, произошедшие между этими двумя датами".

Исследование итальянских экономистов свидетельствует о постоянстве статуса. Причем самый устойчивый он у самых богатых

Исследование итальянских экономистов показывает, что изменения в размерах состояний и социоэкономическом статусе за 25 поколений были минимальными, возможности продвижения по социоэкономической лестнице во Флоренции в течение 600 лет — ограниченны.

Гульельмо Бароне и Сауро Мочетти считают, что низкая социальная и экономическая мобильность не только несправедлива по социальной природе, она может нанести серьезный вред обществу: "Общества, характеризуемые высокой передачей социоэкономического статуса, часто бывают несправедливыми. Низкая мобильность может понижать эффективность деятельности такого общества, потому что оно бесполезно растрачивает таланты и опыт своих членов низкого происхождения".

По мнению Бароне и Мочетти, у богатых больше шансов сохранять высокий статус веками — благодаря так называемому "стеклянному полу, который защищает потомков состоятельных людей от падения с экономической лестницы".

У кого-то могут возникнуть ассоциации между исследованиями итальянских ученых и французского экономиста Томаса Пикетти, автора теории о росте неравенства в доходах, особенно у 1% самой богатой прослойки населения. Сами итальянцы какую-либо связь с трудами Пикетти отрицают, подчеркивая, что цель их исследования — экономическая мобильность. Речь идет о том, что богатые остаются богатыми, но при этом не подразумевается, что они непременно становятся еще богаче. Итальянские экономисты утверждают: их исследование свидетельствует о постоянстве статуса, и он самый устойчивый у самых богатых.

Да и круг исследований у Бароне и Мочетти гораздо шире: в фокусе их внимания не 1% богачей, а все население Флоренции.

По странам и континентам

Конечно, состояние может быть унаследовано. Родители играют важную роль в определении социального статуса. Эту теорию подтверждают и другие исследования. Социологи, к примеру, пришли к выводу, что и сейчас, через 140 лет после упразднения сословия японских самураев, их потомки входят в социальную элиту Страны восходящего солнца, несмотря на то что самураи и другие представители японской аристократии давно потеряли привилегии, а все японцы, согласно нынешней конституции, равны. О сохранении — на века — богатств и статуса пишет в своей книге "Восхождение сына" и профессор Калифорнийского университета Грегори Кларк. И не скрывает удивления тем, насколько сильно благополучие и состояние современников зависит от того, чем их предки занимались и насколько успешно они это делали несколько столетий назад.

Логика, казалось бы, подсказывает, что, если речь идет о Японии, драматические общественные потрясения типа Реставрации Мейдзи 1868 года, покончившей с феодальной системой Японии, или поражения во Второй мировой войне должны дать толчок низкой социальной мобильности. Однако работы Кларка опровергают эту логику.

Исследование Организации экономического сотрудничества и развития (OECD) показывает, что во многих европейских странах "прилипчивы" не только богатства и доходы, но и профессии, тоже переходящие из поколения в поколение.

Более трети богатейших итальянцев унаследовали свои деньги. В США таких 29%, а в Китае, согласно исследованию, проведенному в 2014 году Институтом международной экономики Петерсона, только 2%.

Самый высокий уровень миллиардеров-наследников среди развитых экономик — в ФРГ, 65%. В целом же наследники и наследницы составляют примерно половину западноевропейских миллиардеров.

"Едва ли можно найти другую страну, где социальное происхождение доходов выше, чем в Германии",— уверяет в недавно вышедшей книге Марсель Фратцшер, директор Немецкого института экономических исследований (DIW).

Высокая доля семейных богачей в Германии частично является следствием налоговой системы, которая буквально до 2016 года позволяла семейным компаниям, включая массу средних по размерам фирм, станового хребта экономики, передавать финансовые активы по наследству, платя при этом очень низкий специальный налог.

Потомок, возможно, самой богатой европейской семьи XVI века граф Александр Фуггер-Бабенхаузен считает сохранение фамильных состояний большой ответственностью. 34-летний аристократ не так давно вернулся на родину после нескольких лет работы в лондонском инвестиционном банке. Сейчас он управляет семейными активами и занимается благотворительностью.

Жильцы аугсбургского Фуггерая, уютных двухэтажных домиков с террасами, ежегодно платят за проживание завещанный еще Якобом Фуггером один рейнский флорин, что соответствует нынешним... €0,88. В обмен за чисто символическую квартплату они должны трижды в день произносить молитвы во спасение души основателя социального приюта и его родных.

К слову, 140 квартир Фуггеров тоже доказали свою прочность, пережив астрономическое количество войн и частичное разрушение в годы Второй мировой. Восстанавливались они по старинным планам. Сохранена и уникальная отделка времен Ренессанса, включая, например, рычажные механизмы открывания дверей, позволявшие жильцам впускать гостей, не покидая единственную отапливаемую комнату в доме.

Семейный бизнес — самый крепкий

В мире около 200 семейных компаний с годовым оборотом, превышающим $2 млрд. Достаточно сказать, что к семейным относится крупнейшая розничная сеть планеты Wal-Mart Stores.

Семейный бизнес играет очень важную роль в экономике многих стран. Наиболее сильны его позиции в торговле и сфере услуг. На семейных предприятиях занята едва ли не половина рабочей силы планеты, они производят более половины мирового ВВП.

"Семейный бизнес возник до появления многонациональных корпораций,— пишет в книге "Столетия успеха" профессор Уильям О'Хара, директор Института семейного бизнеса (IFE) при Университете Брайанта.— Он появился до промышленной революции. Семейный бизнес существовал до Греции и Римской империи. Большинство старых семейных компаний при всей их индивидуальности и непохожести объединяет то, что они работают в базовых сферах человеческой деятельности и заняты производством спиртных напитков и продовольственных продуктов, оружия, перевозкой грузов, строительством и т. д."

В Японии процент семейных предприятий среди зарегистрированных фирм приближается к ста (96,5%). Совсем немного уступают японцам индийцы и мексиканцы. В этих странах доля семейного бизнеса составляет 95%

Если говорить о географии, то наибольшее развитие семейный бизнес получил в трех странах. В Японии процент семейных предприятий среди зарегистрированных фирм приближается к ста (96,5%). Совсем немного уступают японцам индийцы и мексиканцы. В этих странах доля семейного бизнеса составляет 95%.

Согласно данным американских экономистов Мелиссы Шанкер и Джозефа Астрахана, в США 24 млн семейных предприятий. На них работает 62% всех американских рабочих, а их вклад в ВВП страны составляет 64%. Журнал BusinessWeek подсчитал, что в 2006 году более трети членов Fortune 500 (35%) относились к семейным компаниям.

Мнение, что семейные предприятия недолговечны, едва ли соответствует действительности: журнал Family Business насчитал несколько сотен семейных компаний, которым больше двух веков.

Еще каких-то десять лет назад самой старой компанией на планете считалась японская строительная фирма Kongo Gumi. Она продолжает работать и сейчас, но из разряда семейных, увы, вышла.

Основал семейный бизнес плотник Сигемицу Конго, приехавший в Осаку в конце VI века вместе с семьей и многочисленной родней из корейского королевства Пэкче. Он строил в древней столице Японии храм Ситэннодзи, один из старейших буддийских храмов в стране. Строительство, начавшееся в 578 году, растянулось на полтора десятилетия.

Конго прижился в Осаке и основал компанию, возраст которой сегодня превышает 14 столетий! Kongo Gumi специализировалась на возведении религиозных сооружений, и эту специализацию конговцы сохранили до наших дней. В 2004 году, к примеру, храмы приносили почти 80% доходов, составивших $67,6 млн.

Семья Конго впервые упоминается в одном из самых древних письменных памятников Японии — Нихон Секи, датируемом 720 годом. За 1428 лет компанией руководили 40 президентов. Все они носили фамилию Конго, хотя и не все были урожденными Конго. Когда в роду переводились сыновья, фирму возглавляли зятья. Обязательное условие: они должны были взять фамилию основателя бизнеса. В отличие от большинства семейных компаний, которые автоматически переходят к старшему сыну, президентом Kongo всегда становился, независимо от старшинства, самый способный сын или зять.

В Kongo бережно хранят историю и традиции. Последний президент компании, Масаказу Конго, утверждает, что 90% плотницких технологий, которыми пользовался еще Сигемицу, применяется и сейчас.

В трехметровом свитке со списком руководителей компании лишь одно женское имя: Йоши Конго возглавила семейный бизнес после самоубийства 37-го президента.

После Реставрации Мейдзи власти перестали финансировать строительство храмов. Финансовое положение компании начало ухудшаться. В XX веке Kongo пришлось строить и школы, дома для престарелых и другие здания и сооружения, а во время войны даже делать гробы.

В 2004 году прибыль Kongo снизилась более чем на треть — на 35% по сравнению с 1998-м. Увольнения рабочих и жесткая экономия на всем, включая канцелярские товары, не помогли. Долги достигли $343 млн. К началу 2006 года компания уже не могла их обслуживать. Десять лет назад Масаказу объявил фирму, в которой работали 100 человек, банкротом. Компанию купил строительный гигант Takamatsu. Kongo сохранила название, но стала одним из подразделений Takamatsu.

После "кончины" Kongo титул старейшей семейной компании перешел к другой японской фирме — теперь старейшей считается Hoshi Ryokan, которая без малого 1300 лет занимается гостиничным бизнесом.

Hoshi владеет гостиницей в местечке Комацу, префектура Исикава. Датой ее рождения считается 718 год. По легенде, бог священной горы Хакусан велел во сне буддийскому священнику Тайко найти подземный источник горячей воды, обладающей целебными свойствами. Источник нашли в указанном месте. Тайко приказал плотнику Гарьо Хоши построить около него постоялый двор, который позже и стал гостиницей "Хоши".

В ста с небольшим номерах "Хоши" могут разместиться около 450 постояльцев. Владельцами гостиницы за 1298 лет были 46 поколений потомков Гарьо. Сейчас она принадлежит Зенгоро Хоши.

Конечно, есть в списке семейных компаний с многовековой историей и представители Старого Света. Старейшей из них до недавнего времени была французская фирма Chateau de Goulaine, чьей основной сферой деятельности до сих пор остается виноделие. Семье Гулен принадлежат расположенный недалеко от Нанта средневековый замок, построенный около 1000 года, и обширные виноградники. В замке открыт музей с большой коллекцией редких бабочек, нередко проводятся свадьбы и другие торжества.

Весной этого года Гулены выставили замок с виноградниками на продажу. Поэтому титул самой старой семейной компании Европы скоро может перейти к итальянской Fonderia Pontificia Marinelli, специализирующейся на литье церковных колоколов. Литейная мастерская уже тысячу лет находится в самом центре полуострова, в городке Аньоне. Так же, как в Kongo, литейщики из Marinelli до сих пор пользуются техникой изготовления форм из воска, придуманной еще основателем фирмы.

Колокола компании звонят в церквах Нью-Йорка, Пекина, Сеула, Иерусалима, европейских и южноамериканских городов. Marinelli возглавляет Паскале Маринелли. В компании работает 20 человек, четверть из них носят фамилию Маринелли.