В Озерском горсуде продолжается зачитывание материалов уголовного дела в отношении экс-сенатора Константина Цыбко. Напомним, он обвиняется в получении взятки от сити-менеджера ЗАТО Озерск Евгения Тарасова (арестован в 2012 году, отпущен по УДО – в 2014) и его заместителя Валентина Гунина. Оба обвинялись в хищении 17,5 млн руб. из 25 млн руб., выделенных для коммунального муниципального предприятия. В ходе следствия они заявили, что часть денег была передана в качестве взятки Константину Цыбко за помощь в назначении Евгения Тарасова главой администрации города. Также экс-сенатору инкриминируют получение взятки в размере 10 млн руб. от владельца треста «Магнитострой» Олега Лакницкого за покровительство при реализации строительных проектов в Озерске. В суде уже было установлено, что эту сумму господин Цыбко брал под расписку в тот период, когда Олег Лакницкий собирался купить квартиру экс-сенатора для своей дочери. Но отказался и деньги были ему возвращены.
В материалах дела есть рапорты оперативников, которые осуществляли слежку за господином Цыбко, в том числе в момент его встречи с Олегом Лакницким в ресторане Челябинска в феврале 2012 года. По версии следствия, тогда как раз обсуждались условия, которые бизнесмену якобы предложил экс-сенатор, за вхождение в город. Однако в суде стало известно, что оперативники смогли сделать только видеозапись встречи, звук тогда записать у оперативников не получилось. «В ресторане нас было четверо (также на встрече был Евгений Тарасов и директор «Магнитостроя» Дмитрий Мельников) и четверо оперативников. Зал был пустой. На записях видно, что мы оживленно беседуем, ни от кого не скрываемся, не шепчемся. Но, тем не менее, ни один жучок якобы не смог записать наш разговор. Я не исключаю, что записи были уничтожены, поскольку разговор касался различных бытовых тем: покупки квартиры, политики, а следствие продолжает настаивать, что тогда мы сговаривались», - рассказал Константин Цыбко. По его словам, в суде уже зачитывались прослушки Олега Лакницкого, который, рассказывая о встрече с господином Цыбко, отмечал, что разговор шел о «бабах и политике».