Глава МИД Приднестровья рассказал "Ъ" об отношениях с Кишиневом, Москвой и Киевом

В этом году председательствующей в ОБСЕ Германии удалось запустить переговоры по урегулированию приднестровского конфликта. Впрочем, пока переговорщикам нечем похвастать, кроме самого факта возобновления диалога. Корреспондент "Ъ" ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ попытался выяснить у главы МИД Приднестровья ВИТАЛИЯ ИГНАТЬЕВА, как Тирасполь надеется добиться признания своей независимости и почему он не признает самопровозглашенные республики Донбасса.

— В этом году после долгой паузы возобновились переговоры в формате "5+2" (Молдавия и Приднестровье — стороны конфликта, ОБСЕ, Россия и Украина — посредники, США и ЕС — наблюдатели). Были надежды на Германию, которая председательствует в ОБСЕ. Но к концу года переговорщики пришли ни с чем.

— Сложный, комплексный вопрос, скажу честно. Можно просто ответить...

— Простой ответ — это во всем виновата молдавская сторона?

— Не во всем, но во многом. Как заметил господин Майер-Клодт (спецпредставитель действующего председателя ОБСЕ Корд Майер-Клодт.— "Ъ"), выступая на недавнем форуме в Кишиневе, диалог — это танго, которое танцуют вдвоем. В переговорах не просто нет результатов, на мой взгляд, они испытывают состояние стагнации с регрессивной динамикой.

— В смысле признания, которого так хотят в Тирасполе, ключевой является позиция Москвы. В 2008 году РФ признала Абхазию и Южную Осетию. По Приднестровью же позиция неизменна: Москва признает территориальную целостность Молдавии. С этим вам как живется? Пытаетесь как-то объяснить Москве, что вас тоже надо признать?

— Мы в целом живем хорошо. Наша главная проблема — блокада со стороны Молдавии при поддержке Украины. Она с 2014 года усилилась. Это главная проблема. Что касается позиции Москвы, это вопрос к российским партнерам, я за них комментировать не могу.

— У меня давно сложилось впечатление, что от Кишинева и Тирасполя не зависит разрешение приднестровского конфликта. Вы согласны с тем, что если большие державы договорятся, то вас никто не спросит?

— Не согласен. Приднестровье своим независимым этапом развития доказало, что мы тоже решаем. И если мы хотим жить, мы будем жить. Мы не сидим сложа руки и не обижаемся на то, что до сих пор не являемся членом ООН. Мы развиваем двусторонние отношения, мы взаимодействуем с международными организациями. Вы говорите, что от Кишинева и Тирасполя ничего не зависит. Но если Кишинев завтра примет решение о признании Приднестровья независимым государством и мы подпишем договор о дружбе и сотрудничестве, то кто нам может помешать? Кто не признает это решение?

— Игорь Додон имеет шанс стать президентом Молдавии, а его партия — Партия социалистов — лидирует по популярности. Пророссийский политик и пророссийская партия сейчас вне конкуренции в смысле электоральной поддержки. Приход к власти этой силы может создать новую реальность, в которой Россия может распространить свое влияние не только на Приднестровье, но и на Молдавию, поспособствовав тому, чтобы эти территории снова стали одним целым.

— Есть много планов, проектов, заявлений, есть разные политики, они мыслят по-разному. Это их право. Электоральный процесс в Молдавии — это процесс в соседнем государстве. Мы уважаем молдавскую сторону и считаем, что они сами разберутся, кто у них будет руководить государством. Сложно заглядывать далеко — делать выводы, мне кажется, рано.

— Но признание Приднестровья Россией — это тема или нет?

— Это сквозит через всю призму наших взаимоотношений с Россией. Вы говорили о некоем общем интеграционном объединении (Молдавии и Приднестровья.— "Ъ"), мы называем это фантомной болью. Не могу понять, как наши некоторые партнеры, европейские в первую очередь, ратуют за восстановление границ Молдавской ССР. Советского Союза нет, единой партии нет, идеологии нет. То, что сближало, цементировало союзные республики, отсутствует.

— Почему только европейские? Российские партнеры тоже из этого исходят.

— Неважно. Многие артикулируют эту позицию.

— Приднестровье установило какие-то отношения с ДНР и ЛНР? С Абхазией и Южной Осетией вы друг друга признали, а в отношении образований на территории Украины не видно никакой активности, заявлений, комментариев.

— Для нас приоритетное направление — взаимодействие с Украиной. И, к сожалению, это взаимодействие затруднено по объективным причинам вследствие внутреннего конфликта там.

— То есть вы признаете территориальную целостность Украины?

— Приднестровье не делает никаких заявлений по этой ситуации. Мы реализуем концепцию внешней политики, и одно из ее приоритетных направлений — сотрудничество с Украиной.

полная версия

kommersant.ru/11807