Елена Стафьева о кутюрной коллекции Fendi и о главном смысле высокой моды в современном мире

Как вышло так, что шоу Fendi стало самым громким на последней Неделе высокой моды? Конечно, цифры — юбилейная коллекция к 90-летию римского дома. Конечно, сильно помог фонтан Треви, сделав его самым инстаграмоемким в новейшей истории и подтянув даже публику, никак не следящую за модой, но помнящую Аниту Экберг и Марчелло Мастроянни в "Dolce Vita". Все — и фанаты моды, и журналисты, и знаменитости, и просто обыватели,— впервые услышавшие имя Fendi, произносили одно и то же: "Как красиво!" И это ключевое слово, которое определяет главную функцию haute couture (или в случае с Fendi — haute fourrure) в современном мире — быть проводником понятной, конвенциональной красоты.

Главный образ массового сознания, связанный с красотой одежды,— это принцесса, и блестящий манипулятор Карл Лагерфельд отлично его использует, называя свою коллекцию "Legends and Fairytales" ("Легенды и сказки"). Он не просто выпускает на подиум моделей в пальто-кринолинах и платьях Наташи Ростовой, в локонах и с меховыми лентами, он использует работы датского художника Кая Нильсена в знаменитом сборнике норвежских сказок 1914 года "К востоку от Солнца, к западу от Луны". Нильсен был знаменитым иллюстратором, с 1937 по 1941 год работал у Диснея, но потом о нем вспоминали редко — и вот Лагерфельд опять показал его миру. Именно его принцессы — манерные, где-то между ар-нуво и ар-деко,— идеально представляют как раз то, что публика ждет от высокой моды. Девушки шли по прозрачному подиуму над водой в платьях с этими принцессами, выполненными в самых головокружительных кутюрных техниках, и сами выглядели как сказочные принцессы. Шумел подсвеченный фонтан Треви, и играла музыка, изящно отсылающая к феллиниевским сочинениям Нино Роты. И да, это было красиво.

Но куда большее впечатление производили все эти вещи на следующий день на resee, где коллекцию показывали байерам и клиентам и где можно было не просто рассмотреть каждый жакет, каждое платье и каждое пальто вблизи, но и все потрогать. "Боже! Как они это делают?" — раздавалось со всех сторон. "Это же laser-cut, да?" — спрашивал один редактор другого, разглядывая бальное платье-ампир из шифона и норки, превращенной в тончайшее прихотливейшее кружево. Что это за "лазер-кат", можно было увидеть в соседней комнате, где Fendi предусмотрительно расположил двух своих мастеров. Они скальпелем вырезали узор на шкурке одного цвета, потом такой же на шкурке другого и, аккуратно заправляя каждую ворсинку, вшивали второй на место первого, то есть делали интарсию, меховую инкрустацию, используя традиционную технику, в которой Fendi нет равных.

И это второе важное предложение, которое haute couture способен сделать современному миру: сохранение уникального мастерства. Что там интарсия — я разговариваю с Алессио, который занимается в Fendi продажами кутюрных вещей, и он показывает и описывает мне редчайшие техники 1950-х годов, которые были практически утеряны и снова возрождены. Карл Лагерфельд назвал эту коллекцию "Artisans of Dreams" и сказал, что кроме мастерских Fendi в ней участвовал парижский Maison Lemarie, больше 135 лет занимающийся перьями, плюмажами и всем, что с ними связано, и знаменитая парижская мастерская вышивок Maison Lesage.

Про эту миссию бескомпромиссной роскоши (какой и является haute couture) писал в начале XX века замечательный австрийский архитектор и блестящий эссеист Адольф Лоос (книгу которого "Почему мужчина должен быть хорошо одет" у нас недавно перевели). Как раз на заре формирования современного мира, с новыми представлениями о правах и свободах и о самой современности, будучи одним из идеологов модернизма во всем, от архитектуры до эмансипации: "Пусть индустрия роскоши служит лишь немногим, но для человечества она так же важна, как чемпионаты по бегу и прыжкам в высоту. Это значит, что хотя бы горстка самых способных ремесленников должна совершенствовать мастерство ценой максимальных усилий. Талантом и упорством. Являя пример оптимальной человеческой одаренности. Иначе все и во всех областях будет деградировать". Эта миссия сохраняется за высокой модой до сих пор, и Fendi своей кутюрной коллекцией дает настоящий мастер-класс по ее выполнению.

По отдельности эти две функции haute couture, красота и ремесло, не имеют такого сильного воздействия на массовое сознание. Но соединение обозримой и понятной красоты с непостижимыми ремесленными тонкостями дает сокрушительный эффект. Ну и еще, конечно, фонтан Треви (желательно вложить при этом в его реставрацию €2 млн, как сделал Fendi). И этому совершенно не мешает тот факт, что сияющий замок высокой моды выстраивается вдали от собственно моды как таковой. Высокая мода и просто мода в нынешних обстоятельствах все дальше расходятся в своих целях и задачах. Давно и успешно занимаясь и тем и другим, и Fendi, и Карл Лагерфельд отлично понимают, какие приемы нужны в том и другом случае. И умеют блестяще их использовать.

Елена Стафьева