Депутаты решили улучшить условия больных подозреваемых

Депутаты Госдумы внесли поправки в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК), которые должны установить конкретный срок для рассмотрения ходатайства о смягчении меры пресечения больным заключенным в СИЗО. Соавтор законопроекта зампред комитета по госстроительству и законодательству Александр Грибов говорит, что сейчас «четких сроков рассмотрения заявлений нет», а меру пресечения смягчают только 30% обвиняемых.

Законопроект с поправками в УПК подготовили три единоросса: Рафаэль Марданшин, Александр Грибов и Виктор Пинский. В ст. 110 УПК РФ (отмена или изменение меры пресечения) они предлагают установить четкий срок, который отводится для решения о смягчении меры пресечения для подозреваемого или обвиняемого, если он заключен под стражу. Лицо, в производстве которого находится дело, должно рассмотреть вопрос в течение трех суток после получения «копии медицинского заключения о наличии у подозреваемого или обвиняемого тяжелого заболевания, препятствующего содержанию под стражей».

В пояснительной записке авторы инициативы ссылаются на решение Конституционного суда о том, что в случае выявления тяжелого заболевания, изменение меры пресечения «требует безотлагательного разрешения». На сегодняшний день закон устанавливает обязанность администрации места содержания под стражей в течение дня, следующего после поступления медицинского заключения, направить его копии в органы, в производстве которых находится уголовное дело, для принятия решения о возможном смягчении меры пресечения. Однако срок, в который дознаватель обязан принять решение, не установлен. «В связи с чем возможны ситуации, когда бездействие следователя (дознавателя) может создать угрозу для жизни подозреваемого (обвиняемого), нарушить его конституционные права на охрану здоровья и медицинскую помощь»,— пишут авторы инициативы.

Постановлением правительства перечень тяжелых заболеваний утвержден, говорит Александр Грибов, среди них рак, заболевания сердца, почек, нервной системы, тяжелые травмы. «Как показывает практика, положительный ответ на заявления или ходатайство об изменении меры пресечения на более мягкую получает не более 30% обвиняемых»,— отмечает депутат.

Член общественной наблюдательной комиссии по контролю за соблюдением прав заключенных в Московской области Валерий Борщев говорит, что иногда людей не отпускают из-за страха получить обвинение в коррупции. «У меня был случай, когда девушка сидела в СИЗО, потому что украла собаку-поводыря, а у нее самой была опухоль мозга. Я спрашивал начальника СИЗО: почему не отпускаете на обследование? Потому что боимся обвинения в коррупции, ответил он,— рассказывает Валерий Борщев.— Эти вопросы только через взятки решаются обычно». «Обеспечение здоровья граждан — обязанность государства в любых условиях. Но сегодня проблема даже в другом: всем по барабану, кто чем в СИЗО болеет. Для того чтобы выйти, нужен рак в последней степени, а дождаться врача невозможно»,— говорит адвокат Георгий Тер-Акопов. По словам Валерия Борщева, сокращения сроков рассмотрения вопроса о смягчении меры пресечения недостаточно, поскольку существует проблема с самой тюремной медициной, которая находится за пределами компетенции Минздрава. Если человек заявляет о серьезной болезни, очень непросто добиться обследования у гражданского врача, а в тюрьмах не хватает ни кадров, ни качественной медтехники.

Екатерина Гробман