Отсутствие безработицы позволяет гражданам экономить на потреблении, но не на будущем

Как следует из данных опросов Института социологии РАН, существенно пострадавшей от нынешнего экономического кризиса считает себя половина населения (47%). Основной стратегией адаптации для большинства является экономия — в первую очередь на приобретении одежды, продуктов питания и путевок. Несмотря на потенциальное наличие рабочих мест, наиболее распространенным способом пережить трудные времена является использование личных подсобных хозяйств (за последние два года выросло до 20%). Разовыми же подработками занимаются лишь 14% населения, а постоянный приработок есть только у 4% граждан.

Население России оценивает свое экономическое положение все лучше, хотя доля тех, кто активно адаптируется к кризису, остается небольшой — таковы результаты исследования "Российское общество в условиях кризисной реальности (по результатам социологического мониторинга 2014-2016 годов)" Института социологии РАН. Исследование состоит из нескольких опросов общественного мнения, проведенных на выборке в 4 тыс. человек. По последним данным (опросы проводились в октябре), почти половина россиян (47%) оценивает ущерб, нанесенный им кризисом, как "существенный, но не катастрофический" — доля этой категории ответов стабильна уже на протяжении года. При этом частота максимально негативных оценок влияния кризиса за последние полгода упала в два раза (с 14% до 7%), а число не пострадавших от кризиса, наоборот, вдвое выросло (с 7% до 14%). Доля оценивающих личный ущерб от кризиса как "очень значительный", наиболее велика среди имеющих доходы ниже половины региональной медианы (12%), а также среди тех, кто считает свое материальное положение плохим (15%).

Наиболее распространенной моделью адаптации к кризису для россиян по-прежнему является экономия — к ней прибегает большая часть населения (73%). В этих условиях наиболее популярными направлениями снижения расходов оказались покупка одежды и обуви (53% среди всего населения и 72% среди сокративших расходы), продуктов питания (43% и 59%) и траты на отдых (43% и 59%). Также массово граждане экономят на досуге и дорогостоящих товарах длительного пользования, причем за полгода "рейтинг" направлений экономии не изменился.

Отметим, что стратегии кризисной адаптации соответствуют предположениям стандартной экономической модели — но происходят в условиях довольно необычной ситуации на рынке труда. В большинстве стран работодатели адаптируются к кризису за счет увольнений — а в России они предпочитают сокращать зарплаты работников, что и становится причиной существенного падения доходов при относительной невысокой безработице (подробнее см. "Ъ" от 21 ноября). Это, в свою очередь, приводит к высокому уровню текучести персонала, из которого следуют минимальные вложения работодателей в человеческий капитал и низкая вероятность выхода из кризиса за счет роста производительности труда.

В свою очередь, несмотря на наличие рабочих мест, наиболее популярно среди практик адаптации к кризису использование подсобных хозяйств. Среди опрошенных их упомянули 20%, причем доля таких ответов увеличилась в два раза по сравнению с 2014 годом. При этом разовые приработки являются подспорьем лишь для 14%, а постоянная дополнительная занятость — всего для 4% граждан. Доходы от имущества и процентов по вкладам получают сегодня только 3% населения. В более отдаленной перспективе, впрочем, дополнительные заработки предполагает искать уже половина опрошенных — но другая половина респондентов планирует по-прежнему продолжать экономить.

В отсутствие же участия работодателей в развитии человеческого капитала сами граждане экономят на себе в меньшей степени. Так, только 22% всех россиян (и 30% среди начавших экономить хотя бы на чем-то) отмечают, что из-за кризиса сокращают расходы на лекарства, лечение и медицинские услуги. На образовании начали экономить лишь 12% граждан (и 16% из начавших экономить в принципе). Впрочем, по мнению авторов исследования, происходит это не только из-за понимания важности инвестиций "в самих себя", но и из-за невысокой распространенности платных образовательных услуг среди населения (охват взрослых — 14%, детей — 31%).

Анастасия Мануйлова