Психолог Александр Асмолов рассказал Елене Кудрявцевой об издержках демонстрации феномена лидерства

Каким образом победы и поражения в детских телешоу отражаются на развитии детей, "Огоньку" объяснил доктор психологических наук, академик РАО и завкафедрой психологии личности факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова Александр Асмолов

— Александр Григорьевич, мы переживаем настоящий бум телешоу, главными героями которых становятся дети. Оказывается, миллионы взрослых готовы смотреть, как дети соревнуются в пении, приготовлении еды и прочих умениях. Откуда эта мода и о чем она говорит?

— Здесь нет ничего необычного: взрослые стараются создать в информационном поле совместные с детьми пространства для жизни, в том числе пространства игровой деятельности, а благодаря средствам массовой коммуникации эти возможности ощутимо расширились. Когда за этими начинаниями стоит знание психологии ребенка, получаются интересные и мудрые проекты, способствующие развитию. Например, ток-шоу "Смешарики" передает детям установку на уважение других, прививает терпимость, нормы, которые помогут строить отношения с непохожими людьми. Другое направление — попытки воспроизвести на ТВ реальные игры, скажем те же викторины, вместе с детьми. Так появилась молодежная игра "Что, где, когда?" — как психолог я работал над ее созданием еще в 1977-м, и она жива по сей день. Очень удачными оказывались и обучающие игры на телевидении — методы, которые отрабатывала Татьяна Кирилловна Черняева в передаче "АБВГДейка" в те же 1970-е, сегодня используются в стандартах образования.

— Вот только современные ток-шоу, мне кажется, проблематично отнести к какой-либо из перечисленных категорий...

— Безусловно. В последнее время в центре внимания нашей культуры — демонстрация феномена лидерства. Характерно это не только для российской культуры — речь, скорее, об общеевропейском явлении. В странах, где давно существуют одобренные модели конкуренции, лидерство в разных формах издавна практиковалось именно как культурная практика, как важный аспект мировоззрения. Вопрос в том, насколько такие модели лидерства, а именно они культивируются в таких передачах, как "Голос. Дети", "Лучше всех!", "Мастер шеф.Дети" и в других конкурсах, позитивны для социализации и развития ребенка. Так вот, ни один адекватный исследователь в области психологии, если он в здравом уме, не ответит вам, что они позитивны. Вместе с тем и жестко негативного ответа никто не даст...

— В таком случае, Александр Григорьевич, давайте разбирать поэтапно. Привлекаются ли психологи, знающие возрастные особенности детей, для создания таких передач?

— В каких-то конкретных ситуациях создатели могут привлекать психологов, но, как правило, современные передачи представляют собой взрыв творческого сознания. Поймите правильно, зачастую в детских программах задействованы действительно талантливые актеры и режиссеры, которые блистательно делают свою работу. Но сути это не отменяет: в ситуации с быстрым выдвижением талантливого человека из окружающей его среды мы сталкивались с "оптимистической трагедией для одаренности". И от этого никуда не уйти.

— Поясните, пожалуйста, эту формулу.

— Она означает следующее. Ребенок, получая лидерские преференции в той или иной телепередаче, в жизни оказывается в других мирах, где подтверждений своего лидерства не получает. Иначе говоря, в одной сфере у него складывается завышенная самооценка, которая далеко не всегда адекватно воспринимается в других сферах. Происходит то, что психологи называют "аффектом неадекватности": резко растет тревожность, невротизация. Особенно часты такие случаи, когда ребенок получает лидерскую позицию, то есть побеждает на телевидении, вследствие интеллектуальной акселерации. Например, благодаря своим темпам развития он уже в 14 или даже в 12 лет (а такие случаи бывали) может поступить на первый курс моего родного МГУ. Интеллектуально такой ребенок будет продвинутым, но личностно он будет все тем же ребенком, которому 12-13 лет. В результате в коллективе более личностно продвинутых студентов у него все время будет возникать "личностный диссонанс". Подобные ситуации могут вызывать у человека "кессонную болезнь" или "болезнь взлета" — по крайней мере, в лидеры во взрослой жизни он вряд ли будет стремиться.

— Однако современные ток-шоу редко связаны с интеллектуальным развитием. Речь, скорее, о каких-то умениях, навыках, которые выстреливают неожиданно, после чего выясняется: серьезной базы под ними нет, воспроизвести этот успех вряд ли реально...

— Да, мы имеем эффект "факира на час", после чего ребенок оказывается в мире обманутых надежд — имеет место своего рода революция обманутых ожиданий. В самых сложных случаях это ведет к серьезным депрессиям и невероятным трудностям в поиске своего "я". Согласитесь, потеря смысла существования, своей идентичности, своего "я" — слишком дорогая расплата за миг успеха.

— Про психику, кажется, ясно. А что происходит с ребенком после участия в таких шоу на уровне системы ценностей?

— Проблема в том, что во всех этих передачах взрослые стараются мотивировать ребенка к подтверждению установки "я самый, я самый, я самый". То есть сразу же предлагают ему модель конкуренции как ключевую модель движения по лестнице жизни. Но всегда ли именно конкуренция движет нами в жизни? В ряде культур есть другое великое правило: действовать не по формуле "победит сильнейший", которая, прямо скажем, больше относится к животному миру, а по формуле "завтра ты должен быть лучше, чем вчера". Например, в японских детских садах есть целые программы, которые стремятся развить у ребенка умение "сорадоваться" успеху другого. Оказывается, "сорадоваться" психологически куда сложнее, чем сострадать, это могут себе позволить более зрелые личности. Тут работает замечательная формула одного поэта: "Сострадать могут и люди, а сорадоваться только ангелы".

— А что, на ваш взгляд, опаснее для ребенка — выиграть или проиграть в телешоу?

— Нет весов, которые показали бы, что опаснее. Но более хрупкими, более сенситивными, как правило, оказываются именно те, кто оказался на вершине успеха. Те же, кто проиграл, на годы заражаются социальной стратегией жизнеполагания, которая присуща всему нашему обществу, стратегией конкуренции — ими движет ощущение того, что, расталкивая других, ты сможешь подняться. Мы сами даем им такую модель: постарайся быть сильнее, постарайся обыграть других. Но тут очень тонкая грань, которую детям иногда сложно уловить: если ты должен обыграть другого, то можно ведь и опускать другого, кидать другого и т.д. Выходит, мы активно насаждаем архетип, который все более распространяется в российской жизни. Виктор Ерофеев назвал его архетип коллективной бессовестности.

— Есть какой-то возраст, который наиболее уязвим и в котором вы как психолог не советовали бы участвовать в ток-шоу?

— В первую очередь это относится к возрасту, который психологи называют "возрастом бури и натиска",— подростковому возрасту. В это время хрупкость личности особенно велика, а модели ток-шоу часто строятся по формуле "личность напоказ". Такой личностный стриптиз ранит душу подростка.

— Что общего вы видите в психологии тех родителей, которые хотят, чтобы их дети участвовали в гонке за телеуспехом?

— Речь чаще всего о родителях, которые осознанно или нет переживают свою биографию как "несостоявшуюся", хотят доиграть партию собственной жизни за счет ребенка. Именно они считают, что модель конкурентного успеха в виде ток-шоу может быть реальным путем развития личности их ребенка.

Потеря своей идентичности, своего "я" — слишком дорогая расплата за миг успеха

Беседовала Елена Кудрявцева